Степан вошел в кафе, с такой знакомой улыбкой на лице, сразу нашел ее взглядом… Но сама Яна замечала только, как на него пялится официантка и две девчонки за столиком у входа. Нет, не зря она всегда считала, что красавец парень ее с ума сведет. Так и происходит.
Яна глубоко вздохнула и, быстро накинув пальто и схватив сумку, пошла на выход. Жаль только, что выход располагался там же, где был Булгаков. Проходя мимо него, она ловко увернулась от объятий.
— Оу, мы опаздываем? — Степан тут же развернулся и пошел за ней следом.
И дверь снова открыл и придержал, пока она выходила.
То, что ей раньше так нравилось в нем, теперь раздражало. И Яна не стеснялась признаться себе, что дело было в отношении: она считала себя особенной для него, а оказалось, что Степан Булгаков со всеми себя так ведет. Не только с ней.
— Яна! Да что с тобой?! Стой, Яна! — Степан обхватил ее за локоть и настойчиво повернул к себе. — Что случилось?
И от этих встревоженных интонаций, от ласкового голоса стало не по себе. Стыдно стало.
Яна робко глянула на него исподлобья, поежилась и буркнула:
— Мы правда опаздываем.
Степан кивнул, но видно было, что не поверил. Достал ключи из кармана, протянул ей:
— Хочешь повести?
— Нет.
— Ладно.
Пискнула сигнализация, и Степан открыл ей дверь. Сейчас это показалось насмешкой, и Яна снова разозлилась.
— Так в чем дело? — тронувшись с места, спросил он.
— Кто была эта девушка?
— А, это наша бывшая клиентка, — с облегчением рассмеялся Степан.
Яна недоверчиво покосилась в ответ, но немного расслабилась: по нему было видно, что не врет. Стало еще более стыдно, и Яна отвернулась, а Степан внезапно зачастил:
— Это просто знакомая! И вообще она на шестом месяце уже… Я ее просто подвез.
Яна упрямо молчала.
Степан шумно вздохнул и сделал погромче радио, как назло, певшее о любви голосом Джо Дассена. Ехать, к счастью, было недалеко — через пять минут они уже парковались у торгового центра, где на первом этаже в современной галерее проходила выставка.
Степан заглушил машину, своей рукой поймал ее ладонь и несильно сжал пальцы:
— Малыш, — начал он, — тебе совершенно не стоит ревновать…
Он говорил что-то еще, но его действия неприятно напомнили Яне то, как он держал руки той девушки, а следом в голове тут же всплыли недавние мысли: не особенная, такая, как все. Одна из многих.
— Ян, Яна, ну скажи уже что-нибудь, — Степан нервничал, и внутри расползалась какое-то злобное удовлетворение — он чувствует вину, а значит, Яна права. — Ну, Яночка…
— А Дина? — выпалила она, поднимая на него глаза и вспоминая, как он замялся, когда речь зашла о его якобы деловом партнере.
— Что Дина? — не понял Степан, но руку ее отпустил.
— Кто тебе Дина? — Яна стиснула зубы, чувствуя каким-то внутренним чутьем, что Степан от нее что-то скрывает.
— Дина мне друг, — твердо ответил Степан, тоже начиная злиться. И больше не сказал ничего.
— И все? — никак не унималась Яна.
— Все.
— Ладно, — передразнила Яна, понимая, что ее уже несет, но остановиться почему-то не могла. — Значит, и на выставку ты с другом сходишь. Пока.
Не дожидаясь его реакции, она выскочила из машины, хлопнув дверью. Ей потребовалось пару секунд, чтобы выбрать нужное направление: к дверям торгового центра, где поспешно затерялась в толпе у входа. Ресницы слиплись от слез, которые быстро замерзали на холоде, глазам стало больно… Но еще больнее было на сердце, которое будто стиснула когтистая лапа какого-то чудовища.
***
Яну он не догнал. Отвлекся на секунду, чтобы вытащить ключи из замка зажигания, вышел на улицу, когда та была у дверей, а потом ее на мгновение кто-то заслонил и Степан не смог ее найти: толпа перед торговым центром была огромной — вечер, будний день, да еще и выставка эта… Он все-таки зашел внутрь, но тут народу, кажется, еще больше.
Он набрал номер Яны, но она скинула, даже трех гудков не прошло. Степан попробовал снова — с тем же результатом. А потом и сбрасывать перестала, видимо, переведя телефон на беззвучный режим. Продолжая ей названивать, Степан прошелся до выставки, где у входа толпилась небольшая очередь — Яны не было. Быстрым шагом обошел весь первый этаж, но девушку так и не нашел. Что происходит с Яной, он догадывался, но, как с этим бороться, не знал. И где ее теперь искать — тем более.
— Черт! — вслух выругался он.
Вернувшись в машину, он устало прикрыл глаза и немного побился затылком о подголовник.
В поведении Яны он отчетливо видел себя, как в зеркальном отражении. Она так же ревновала, как и он сам, вот только у него был вполне четкий и конкретный соперник — этот Вадим, друг детства. А Яна ревновала ко всем сразу. Стоило признать, что у Яны, учитывая его работу — работу, связанную с людьми! — поводов дергаться гораздо больше.
И ведь не объяснишь, что ему больше никто не нужен, кроме Яны. То есть объяснить-то можно, но Степан почему-то уверен, что девушка его не услышит. А как получить ее доверие, у него даже идей не было. Либо оно есть, либо нет. Хватало примеров перед глазами, когда, казалось бы, любящие друг друга люди ходят налево. Степан не осуждал — в конце концов, все взрослые люди, сами решают, но он так предпочитал не делать. Даже если учесть, что все его отношения строились по принципу “потрахались — разбежались”, одновременно несколько интрижек он никогда не заводил.
Он тяжело вздохнул, завел машину, потому что холод неумолимо пробирался внутрь салона, сделал потише радио и снова достал из кармана мобильный. С Янушем он номерами обменялся еще на том празднике у Манцевичей. Так, на всякий случай. И искренне надеялся, что случай не представится — было стойкое ощущение, что Янушу он не нравится. Впрочем, тоже понять можно: будь у Степана симпатичная близняшка, он бы тоже с подозрением относился к любому парню. Но сейчас, пожалуй, только брат и сможет дозвониться до Яны. Решившись, Степан нажал на кнопку вызова.
— Алло? — почти сразу зазвучал в трубке настороженный голос.
— Привет, это Степан, парень Яны, — немного неловко представился он и замолчал, не представляя, как озвучить свою просьбу и как отреагирует на нее Ян.
Тот молчал — держал паузу.
— Мы… поссорились немного, Яна вспылила и ушла, — наконец выдавил Степан. — Ты можешь позвонить ей? Меня она скидывает. Я волнуюсь.
Молчание в трубке стало неодобрительно-злым. Степан нервно тронул ключи, смахнул ворсинку с брюк, ожидая ответа.
— Хорошо, — спустя, кажется, вечность, уронил Януш. — Я выясню, что происходит, и перезвоню.
— Спасибо! — выдохнул Степан, искренне благодарный за отсутствие вопросов, и отключился.
Почему-то вспомнилось, как тот провожал сестру, присматривая за ней из окна, потом мысли Степана перескочили на их куцее общение с Янушем на празднике… И несмотря на все это, близнец Яны пообещал перезвонить… Перезвонить, как выяснит “что происходит”… Блядь!
Что способна сказать обиженная Яна своему брату, он слабо представлял, но отчего-то был уверен, что Яна — не тот человек, который будет вываливать на близких свои эмоции. Скорее, сначала сама “переварит”, а потом уже выскажется. Если сочтет нужным. Но вряд ли она скажет, что все порядке и ничего не случилось.
Но главное — чтобы все-таки с ней все было хорошо. Она легко одета, а на улице к ночи холодает. И вдруг у нее с собой денег мало? Он же должен был ее подвести. И одета она сегодня ярко — вдруг кто пристанет?
Понимая, что ревновать уже начинает он сам, Степан застонал и взъерошил волосы. Януш, как на зло, не перезванивал.
Степа снова и снова смотрел на экран: сколько минут назад он позвонил Янушу: пять, десять, пятнадцать… о чем они так долго говорят? Рассказывает брату, как Степан ее обидел? Или Януш тоже не смог до нее дозвониться?
Спустя двадцать невыносимо долгих минут Януш наконец-то перезвонил.
— Яну забрала подруга, Мила, — сразу сказал он, и тревога Степана почти сразу улеглась: ну, Яна хотя бы не одна сейчас. — У нее все в порядке.
