Это и много больше доносилось со всех сторон, раздражая меня с каждой минутой всё сильнее. К концу часа я уже была готова послать всех с их комплиментами и завуалированным хамством. Всегда терпеть не могла эти лицемерные сборища, а сегодня так особенно.
— Ещё немного и, клянусь, я начну грубить прямо и цинично, — тихо на ухо предупредила своего жениха.
— Ещё час потерпи, — так же тихо попросил Илья, уводя меня в сторону ото всех, давая мне минуту передышки.
Ещё час?!
Я не выдержу…
— Можно мне сразу убиться?
— Нельзя, — хмыкнул Илья.
— Тогда сбежать ненадолго из этой гостиной?
— Ну, если только ненадолго, — продолжил веселиться мужчина.
Ну, я и сбежала. Сперва в уборную, а затем вовсе в Зимний сад.
О нём я узнала случайно. В свои шестнадцать. Забрела в один из таких вечеров. И наткнулась на Стаса…
Тогда. А в этот раз мне так не повезло. Нет, сперва всё шло хорошо. Прогуливающиеся по узким дорожкам редкие пары если и обращали на меня внимание, то общаться не спешили, здоровались и продолжали свой путь дальше, тихонько переговариваясь между собой. Я же игнорировала всех, деланно безразлично любуясь зеленью растущих здесь растений. Тем более, их здесь столько, что если идти по центральной дорожке, не видно стен и кажется, что он по-настоящему бесконечен.
Мне всегда нравился дом старшего из Егоровых. Было видно, что это не просто статусное приобретение, а нечто большее. Здесь даже от стен веяло теплом. А уж этот сад… настоящее произведение искусства. Стеклянный купол над головой и такие же двери, сейчас закрытые, а летом они широко распахнуты и через них можно попасть в основной сад. Такой же густой и дающий гуляющим ощущение условного уединения. И я точно знала, что дед Стаса самолично ухаживает за ним.
А ещё здесь был установлен мини водопад. И именно к нему я сейчас направлялась.
Жаль, не дошла.
Передо мной в какой-то момент выросла Алина Чистякова собственной персоной.
— Только тебя мне и не хватало, — не стала строить из себя доброжелательность.
Алина мои слова проигнорировала. Обозрела мой внешний вид, чуть дольше задержав внимание на кольце с приличного размера сапфиром, подаренном Ильёй в честь нашей помолвки, и гадко улыбнулась.
— Ну, вот, а говорила, что будешь бороться за внимание Стаса. Но я тебя понимаю, зачем бороться за внимание молодого и перспективного парня, когда рядом есть уже давно состоявшийся взрослый мужчина? И который, к слову, тоже весьма хорош собой. Отличный выбор, Прохорова.
Первым порывом было врезать зарвавшейся стерве, повыдирать её осветлённые волосёнки, а затем скормить ей же. Вторым — ответить на гадость гадостью. Но по итогу я не сделала ни того, ни другого.
— Не сомневалась, что ты оценишь, — выдавила из себя милую улыбочку.
— И не только я. Кстати, почему ты передумала? Ведь сама говорила, что у тебя больше всех шансов.
— Ты бы лучше, чем в подробности моего выбора вдаваться, о своём позаботилась, — отозвалась снисходительно.
— А что о нём заботиться? Я и не сомневалась, что Стас выберет меня, — демонстративно покрутила кольцо с бриллиантом на безымянном пальце.
Сердце сдавило от боли так сильно, что на мгновение дыхание перехватило. Но я привычно её отогнала от себя.
— Поздравляю, — произнесла ничего не значащим тоном. — Если это всё, что ты хотела мне сказать, то я пойду, — добавила, собираясь пройти мимо девушку.
Та удержала за запястье.
— Не так быстро. Мы не договорили.
— А есть о чём? — уставилась на неё вопросительно.
— Есть. Я не дура и прекрасно вижу, как ты на Стаса смотришь. И я тебя предупреждаю, Прохорова, держись от него подальше, иначе…
— Иначе что? — усмехнулась и сама перехватила Алину за запястье, потянув на себя. — Что ты мне сделаешь? Обвинишь в том, что я коварная соблазнительница? Изменщица? Ну, что ты мне сделаешь, Чистякова?
— А хотя бы и так!
— Ещё и доказательства непременно найдёшь?
— Не сомневайся!
— Так иди и найди, Алина, — пожала плечами в полнейшей меланхолии. — Можешь прямо сейчас пойти и сказать об этом всем. Мне плевать, если ещё не поняла. Только хуже ты не мне сделаешь, а себе. Потому что Илья тебе никогда не простит подобного позора. Ни тебе, ни твоей семье.
— Как легко быть смелой за спиной сильного мужчины, — съязвила девушка.
— В отличие от тебя, Алина, мне не нужен мужчина, чтобы быть смелой. Если уж я нашла в себе смелости застрелить собственного отца, по-твоему, меня могут как-то задеть чужие обвинения и сплетни? Да мне плевать. И не потому, что я невеста Ильи. А потому что мне правда всё равно, кто и что обо мне скажет. Слова — это всего лишь слова. Ими они и останутся. А если ты ещё хоть раз подойдёшь ко мне со своими дебильными претензиями, я сделаю так, чтобы они стали явью. Учти на будущее. Я не мстительная, но, если придётся, уничтожу всех и каждого, кто мне мешает, и плевать на последствия.
Да, я по большей части блефовала. А точнее, совсем не имела в виду ничего криминального. Но Чистякова поверила. Поверила и с ужасом на лице отшатнулась от меня, как от проклятой. Едва не упала. Повезло ей, что я не успела отпустить её руку.
— Да не кипишуй ты так, Алинушка, — усмехнулась непроизвольно. — Солдат ребёнка не обидит, — ещё и по плечику погладила болезную в знаке утешения.
Чем напугала ту ещё больше, кажется. А мне просто надоело строить из себя милую и улыбаться всем вокруг, как ни в чём ни бывало. Да и вообще всё надоело, если честно.
— Прохорова, ты бы записалась на приём к психиатру, — выдала Чистякова, прежде чем почти сбежать от меня.
— Непременно, — хмыкнула, тяжко вздыхая и радуясь, что, наконец, есть возможность побыть одной.
Ошиблась. Стоило пройти несколько метров, как на пути буквально из воздуха появился Борис Станиславович. Я только моргнула и на кусты покосилась, которые с виду мало пролазные.
— Рад видеть, Арина, — своеобразно поздоровался он со мной, опираясь на трость.
— Да что вы? — состроила удивление. — А я — нет, — сказала, как есть.
— Дерзишь? — ухмыльнулся тот. — А я, между прочим, хотел тебя поблагодарить.
Вот теперь моё удивление вышло очень даже натуральным.
— Это за что? — насторожилась.
— Ну, как же, ты выполнила условия нашей сделки. Сделала, что я тебя просил…
— Я не… — попыталась перебить его.
Не вышло. Меня в ответ перебили.
— Да брось, — улыбнулись мне добродушно. — Мой внук больше не страдает по этой своей Галине, да и в остальном взялся за ум. Я рад, что ты сделала правильный выбор. И как обещал, в случае выполнения тобой моих условий, помогу тебе избавиться от навязанной участи. Только не забывай, после этого ты уедешь обратно в свой Екатеринбург, — сказал и ушёл.
А до меня только теперь дошло, что я в действительности натворила. Ведь и не задумывалась ни о чём таком, когда сближалась со Стасом, а после расставалась с ним. Просто хотела хотя бы ненадолго почувствовать его по-настоящему своим.
— Вот же дерьмо! — выдохнула обречённо, накрыв руками лицо.
Нет, я не плакала. Но мне нужна была передышка. Устала. Так устала от всех этих игр. Сил моих больше нет. Впрочем, минутка самобичевания завершилась, не успев начаться. За спиной послышался неясный звук, вынудив напрячься. Сердце невольно забилось быстро-быстро в предчувствии неизбежного. И оно не обмануло. За спиной действительно обнаружился Стас. Стоял в шаге от меня и явно слышал наш с его дедом разговор. И ладно если только его. Захотелось провалиться сквозь землю. Или лучше сразу застрелиться. Ведь в голубом взоре не читалось ничего хорошего в мой адрес, пока на губах Егорова медленно расплывалась презрительная усмешка.
Ну, вот и всё. Кажется, моя сказка только что окончательно стала былью.
Глава 25
Стас
Сказанные дедом слова эхом отдавались в голове Стаса, мячиками отскакивали от стенок черепа, и каждое столкновение — взрыв невероятной боли. Он смотрел в зелёные глаза, полные испуга и обречённости, и не верил. Не хотел верить в то, что… Использовала. Арина его использовала. По полной программе. А он… повёлся. Как последний придурок. Одно непонятно, если ей действительно нужна помощь, почему дед? Почему не пришла к нему — Стасу? Ведь он не раз предлагал ей. Почему согласилась на выставленные условия? Почему… Да много этих "почему" вертелось на языке, но ни один вопрос он так и не озвучил. Просто стоял и смотрел. Уйти бы… но тоже не получалось. Ноги будто приросли к камням.
