с человеком всю жизнь, нужны более глубокие чувства. Я не хотел отнимать ее время. Время бесценно.
— Значит, это ты порвал с ней?
— Да. Я был тем, кто поставил в наших отношениях точку.
Я знала, каково это — испытывать к Джастину сильные чувства, и потому искренне сопереживала Джейд. Плюс она была неплохим человеком. Она не заслужила быть брошенной.
— Ты поэтому ездил в Нью-Йорк?
— Мои чувства давили на меня. Я не хотел тянуть еще целое лето. Теперь она вольна делать, что хочет.
— А ты?
Он помедлил, потом сказал:
— И я тоже.
Я не знала, как реагировать и что чувствовать — облегчение или тошноту. Это было хорошо или плохо? Я правда не знала. Его новый статус свободного парня значил, что он вернулся в игру и потенциально мог осчастливить своих поклонниц из «Сэндис» и приводить их домой. Я понимала, что не вынесу этого. Странное дело: когда он был в отношениях с Джейд, это дарило мне горькое утешение, потому что я знала, что должна ревновать лишь к одной женщине. Теперь их могло стать много.
С другой стороны это давало мне шанс наконец-то попытать с Джастином счастья. Я быстро вытолкала эту мысль из головы, прекрасно зная, что это ничем не закончится. Он не хотел детей. И был настроен достаточно категорично. Теперь, когда у меня появился ребенок, заинтересоваться мной он точно не мог. Может, он не сказал об их разрыве специально, чтобы избежать каких-либо ожиданий с моей стороны? Наверняка!
— Джастин, почему ты это скрывал?
— Я собирался сказать.
— Когда?
— Я не знаю.
— Между нами ничего не изменится, если ты волновался об этом. Я ничего от тебя не жду. Особенно сейчас.
— Что ты имеешь в виду под «особенно сейчас»?
— Ну… может, если бы у меня не было Би… — Я потрясла головой. — Неважно.
— Скажи, что хотела.
— Если бы у меня не было ребенка, все могло бы быть по-другому. Может, мы могли бы попробовать и посмотреть, куда это зайдет.
Он надолго умолк, словно подбирая слова, потом произнес:
— Ты не стала менее привлекательной из-за того, что у тебя теперь есть ребенок. Никогда даже не допускай эту мысль. Но в одном ты права: мужчина, которого ты выберешь, должен быть на сто процентов готов к этой ответственности. — Он указал на Би, которая дрыгала ножками, продолжая играть на ковре. — Иначе это будет несправедливо по отношению к ней.
Он был прав.
Когда в тот день моя голова коснулась подушки, я поняла, что еще никогда не чувствовала себя такой неуверенной в завтрашнем дне.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Каждый вечер, когда открывалась дверь, я съеживалась, ожидая, что именно сегодня он наконец приведет с собой женщину. Я морально готовилась к этому. Джастин был очень страстным мужчиной. Джейд не раз говорила, какой ненасытный у него аппетит. От этой мысли меня всегда начинало тошнить.
Он не мог держать целибат бесконечно.
Вопрос состоял не в том, приведет ли он женщину, а в том, когда это случится. Но он раз за разом возвращался один, и я испытывала огромное облегчение.
Шло время, и я все чаще задавалась вопросом, сколько еще продлится наше мирное сожительство.
Би с каждым днем подрастала. Она наконец-то научилась переворачиваться, и теперь во время смены подгузника мне приходилось не сводить с нее глаз, потому что она могла упасть со стола. С тех пор, как я начала сцеживать молоко, мне стало проще уходить по делам. Джастин согласился присматривать за Би на время моих недолгих отлучек. В присутствии дочки я называла его «дядюшка Джастин». Ему это вроде бы нравилось. Это было безобидное прозвище, и оно давало понять, что я не жду от него слишком многого. Скорее всего, он навсегда останется для нее просто дядей. Я поклялась научить ее принимать эту мысль.
Лучшей частью моего дня было утро, когда мы с Джастином и Би сидели на кухне и пили кофе. Правда, он до сих пор использовал вместо сливок мое молоко. Сначала я думала, что он продолжает пить его ради смеха, но чем дольше оно продолжалось, тем яснее становилось, что ему искренне нравится вкус.
Когда он снова налил молоко себе в кофе, я спросила:
— Ты считаешь, это нормально?
— Я предпочитаю пить твое молоко, чем молоко какой-то неизвестной коровы. Ты, кстати, сама перестала есть мясо по похожей причине.
— Ладно, но ты ведь не можешь не понимать, что для нормальных людей пить женское молоко — это очень и очень странно.
— Нет. Странным было бы, если бы ты кормила Би грудью, а я попросился следующим.
Это меня рассмешило.
— И правда. Но что будет, когда ты начнешь с кем-нибудь встречаться? Думаешь, твоей подруге понравится то, что ты пьешь молоко другой женщины? Ну или то, что ты пил его раньше?
— Когда кто-то появится, тогда и начну волноваться об этой проблеме.
Это была отличная возможность спросить.
— Значит, сейчас ты ни с кем не встречаешься?
Он со смехом в глазах взглянул на меня поверх кружки.
— Я уверен, ты и сама знаешь ответ на этот вопрос. Если меня нет здесь, то я в «Сэндис», если меня нет там, то я дома. Когда мне с кем-то встречаться?
— Знаю. Наверное, я просто запуталась.
Он со стуком поставил кружку на стойку.
— Хорошо. Объясни, почему ты запуталась.
— Скажу очевидное: ты очень красив. Плюс ты музыкант. Женщины в буквальном смысле вешаются тебе на шею. Прошел месяц с тех пор, как вы с Джейд разошлись. И я все жду, когда ты приведешь сюда женщину. Вот и все.
— Ты думаешь, что когда я не в отношениях, то превращаюсь в бабника?
— Я видела тебя только с девушкой, поэтому правда не знаю.
Он положил руки на стол и наклонился ко мне. То, что он сказал дальше, заставило меня задрожать.
— Я люблю секс. Обожаю. Больше всего на свете.
Эти слова пронзили меня до самого естества. Он откинулся назад и скрестил руки на груди.
— Но чем больше опыта я получал, тем сильнее осознавал, что в
