— Черт! — в сердцах пинаю железную скамейку. — Этот козел любому бойцу моемц фору даст.
Рассказываю Назару, что за фрукт этот Аркадий Огнев.
— Так я тоже работал в органах, но в другом городе. Теперь понятно, — протягивает он. — Знал бы, взял бы с собой баллончик перцовый. Ладно хоть Василису успели откачать, хорошая девчонка. И сестра у нее хорошая.
Эти слова вызывают у меня небольшую ревность. Не такую, как тогда, когда я увидел Полину и Назару в кофейне, но все же…
— Э, не, друг, ты не газуй так, я на твою женщину не претендую, — улыбается Назар понимающе, заметив мой недобрый взгляд, и тычет меня кулаком в плечо. — Мне другая нравится, подруга ее, Ульяна.
Правда, на имени этой самой Ульяны он вновь мрачнеет. Я не успеваю спросить у него, почему он так реагирует, как дверь палаты открывается и выходит доктор.
— Все хорошо, жизни пациентки ничего не угрожает. Наложили повторно шов, пока нужно соблюдать постельный режим в нашей больнице.
Дальше он дает стандартные рекомендации, но я не успеваю его дослушать, как меня перебивает взволнованный оклик Полины:
— Осман, что случилось? Что с Васей?
— Кто тебе сказал? Ты как тут оказалась? Почему не с дочерью?
— Пробила у твоих ребят. Они все не хотели говорить, ссылались на какой-то негласный приказ, — гневно сверкает глазами Огонёк. — Но у них не было выбора. Привезли меня сюда. Карина с Людмилой Захаровной, не переживай. Что с моей сестрой?
— Все хорошо, Поль. — Назар ободряюще ей подмигивает.
— Да, — подтверждаю его слова и добавляю: — Благодаря этому человеку Васе вовремя оказали нужную помощь.
Полина выдыхает и порывисто обнимает Назара.
Спокойно, Ипполит, спокойно.
Это обычное проявление благодарности, и Поля у меня всегда была очень открытой по отношению к людям. И очень эмоциональной…
— Ну хорош, Поль, пожалей мужика своего, — смеется добродушно Назар и кивает в мою сторону. — Он изо всех сил держится.
Отмахиваюсь, а Поля ойкает и отскакивает от своего друга. Притягиваю ее к себе, понимая, что сейчас не время и не место для проявления ревности. Да и ревновать ее не за чем, вижу, что этот Назар относится к ней… как к сестре, скорее.
Да-да, прямо как я с Ками возится, подшучивает, так что…
Выдыхаем и работаем дальше.
Но выдохнуть в этот день видно не судьба.
Оставляю Полину рядом с сестрой, а сам решаю ехать в офис. Ребята позвонили, сказали, что там организовали внезапный шмон.
Ну тут у меня два варианта, либо Огнев подключил свою шушеру и решил навести шороха, чтобы отвести от себя внимание, либо мой дражайший тесть решил напомнить о себе.
В итоге, получается не вариант, а… компот. Никто не знает, кто вызвал этих ребят, благо сотрудники все дома в это время, поэтому обходимся без лишнего кипиша.
В больницу приезжаю уже далеко за полночь. Поли в коридоре нет, скорее всего, ей разрешили зайти к Ваське.
Действительно, только устраиваюсь на скамейке напротив палаты, как открывается дверь и оттуда выходит Полина. Судя по ее внешнему виду, она чем-то сильно встревожена.
— Ты как? — подхожу к ней и приобнимаю за плечи.
— Все хорошо, Осман. Я… мне нужно ехать.
— Сейчас вместе и поедем.
— Нет, Осман, ты… ты можешь остаться рядом с Васей? — Полина заглядывает мне в глаза. — Я… мне так будет спокойнее. Все-таки все еще есть риск, что кровотечение откроется.
— Я попрошу ребят…
— Нет, Осман, они… Они — чужие люди, прошу тебя, не оставляй мою сестру. Останься тут. Мне нужно привезти ей вещи и, наверное, Каришка проголодалась. Я покормлю ее и приеду.
Что-то меня настораживает в ее словах, но я списываю все на волнение. Поля пережила такой стресс, плюс сейчас уже поздняя ночь, наверное, усталость так сказалась.
— Хорошо, тогда поедешь с моим водителем… Сейчас только вызову его.
— Я уже вызвала такси, — Поля показывает мне свой смартфон, где красуется отметка о прибытии машины. — Старая привычка, — слабо улыбается она, заметив мое негодование.
— Ты думаешь, я отпущу тебя в такое время на такси? После всего, что случилось?
— А что случилось? Ты уехал, Назар сказал, что у Васьки разошлись швы. Или я чего-то не знаю?
Черт, Поля итак бледная, если я сейчас расскажу ей про похождения ее родного отца, то это будет для нее серьезным ударом.
— Все так, малыш. Ладно, ты едь, я с Васькой останусь. Только позвони мне, как доедешь.
— Хорошо. Обязательно.
Она коротко целует меня в губы убегает, сославшись на ожидающего таксиста.
Ага, так я и отпустил тебя Огонек. Подзываю двоих ребят и прошу за ней проследить до дома, сам остаюсь здесь, рядом с Василисой.
Проходит минут двадцать, когда Поля присылает мне сообщение:
«Все хорошо, я дома»
Следом звонок от моих бойцов.
— Да, Серега?
— Шеф, мы ее упустили.
— Что значит, упустили?! — подскакиваю с места, не веря своим ушам.
— Мы поехали за такси, а она… походу в машину села другую.
— В какую еще машину?!
— Не пыли, шеф, сейчас найдем.
Черт, Поля, что ты творишь?
Не могу поверить в то, что она пошла на такое. Кладу трубку и подзываю к себе медсестру.
— Сейчас сюда подъедет мой племянник, впустите его к Василисе, пусть он глаз с нее не спускает.
Закрепляю свои слова маленьким «подгоном» в виде двух пятитысячных купюр и звоню Артему.
Как я и предполагал, он не спит. Обещает приехать, еще прошу его, ничего пока не говорить матери, чтобы лишний раз не волновалась.
Выхожу на парковку больницы и подхожу к будке охранника.
— Отец, здравствуй, — протягиваю руку, чтобы поздороваться. — Ты же тут главный, все видишь, все знаешь. Не видел, как девушка, рыжая такая, уезжала?
— От чего же, видел, конечно.
Старик все выкладывает, оказывается, даже номера машины запомнил. Благодарю его как следует и иду к машине, на ходу сообщая ребятам данные. Вот они, проверенные методы.
Каково мое удивление, когда по присланной бойцами геолокации я вновь оказываюсь возле дома Полины.
Более чем уверен, что в деле опять замешан Аркадий.
Глушу мотор, фары и, оставив машину неподалеку, захожу в подъезд. Стараюсь наступать тихо, чтобы меня не раскрыли раньше времени. Подхожу к знакомой двери и замираю, когда слышу голос Полины и ее отца.
— Как ты посмел, папа? Неужели мы были тебе безразличны?
— Я делал это ради вас, — кашляет Аркадий.
— Ради нас? — голос Полины звенит от напряжения. — Нас запугивали на протяжении полугода, чуть не подожгли квартиру, Васька загремела в больницу… Это все было ради нашего блага?
— Мои ребята немного переборщили…
— Ты невозможен! В тебе не осталось ни капли человечности! — сжимаю кулаки, когда понимаю, что Поля плачет. — Ты инсценировал собственную смерть только для того, чтобы снова промышлять своими грязными делами.
— А как бы я по вашему вышел из тюрьмы? Куда меня упек твой Махдаев? Небось ты его и надоумила, да?
— Осман этого не делал, — мотает головой Огнева. — И я никогда бы так не поступила с тобой, каким бы ужасным человеком ты не был.
— Как и твоя мать, строишь из себя святую, — видно, что Аркадий злится. — Думаешь, что руки у тебя не замараны, доча? Думаешь, я один во всех грехах земных виноват?
— Что ты такое несешь…
— А то! — выплевывает он, мерзко ухмыльнувшись. — Не быть тебе с этим Махдаевым. Он ведь думает, что это ты его отца тогда подставила с документами.
— Я-я?..
— Прости, дочь, но ты никак не хотела меня понять — сколько раз я просил не связываться с ним?
— Но почему? Откуда в тебе столько ненависти к Осману?!
— Причем тут ненависть, глупая? — Аркадий заходится сначала смехом, потом кашлем. — Он был предназначен для другой, а ты упорно не хотела этого понимать, чем только подставляла меня перед большим человеком.
— Перед большим человеком?.. — Поля искренне не понимает, а вот я, кажется, догоняю, что имеет в виду чертов Аркадий.
