ты глупости говоришь сейчас, – перебил он меня. — Зыбко! Да прям! Там, – Борис Ефимович кивнул наверх, — моего сына пытает настоящая испанская инквизиция, и Никита явно был к этому готов. Ради чего-то зыбкого он бы не взошел на костер. Почему-то я уверен, что скоро… очень скоро, – выделил он, — ты, Наденька, сменишь фамилию. Даже когда вы с Никитой знакомы не были, и ты только вернулась со своего больничного, я чувствовал это. Дар предвиденья проснулся, прости Господи, – хохотнул он. — Так что брось все эти свои «у нас все зыбко», и присматривай белое платье. Я только за.
Чуть кипятком пальцы не обварила, дослушав Бориса Ефимовича. Вот умеет человек шокировать. Какое платье, какая фамилия? Нет, я, конечно, решила, что отпускать Никиту не собираюсь, но и до свадьбы далеко, как до Китая одной не самой приличной позой.
Повстречаться, притереться, затем пожить вместе. Точно года два до свадьбы, которой может еще и не быть. Может, Никита вообще закоренелый холостяк и в лучшем случае предложит мне просто сожительство, в народе называемое гражданским браком?!
— Чего покраснела-то, Надюш? – Борис Ефимович был доволен, что смутил меня. — Если не веришь мне – зря. Никита тебя точно не упустит. Так что готовься к предложению, а свою медузу-горгону я постараюсь усмирить.
— Какое предложение? – услышала я голос за спиной. — Никита жениться собрался? На ТЕБЕ?
Я обернулась уже на крик.
В арке стояла Лида.
НИКИТА
— Сынок, – мама замялась, сделала вид, что смущается, хотя я-то знаю, что стеснения у нее как у носорога, — зачем все это?
— Что? – положил сумку на кушетку у кровати, и развернулся к матери.
Живым мне отсюда не уйти.
— Да все! – мама с трудом нахмурилась, насколько позволили уколы ботокса, сложила руки на груди, и уперлась спиной в закрытую дверь спальни, ясно намекая, что не выпустит. — Зачем на семейный праздник приволок…
— Свою девушку, – перебил маму, и тоже нахмурился. — Не приволок, а пригласил.
— Она посторонняя!
— Лида тоже нам не кровная родня, – пожал плечами.
— Ну ты сравнил, конечно. Лида… ты бы ценил ее, но ты только обижаешь бедную девочку.
— Мам, – я вздохнул, — это не я ее обижаю, а ты. Обещаешь ей на меня повлиять, так? Помочь клянешься, меня приструнить? Я чуть ли не двадцать лет прошу – оставь все это. Не лезла бы, Лида давно бы уже забыла про меня, и строила свою жизнь.
Лида ведь прекращала на время свою игру в великую, но не взаимную любовь. После университета я ее два года не слышал и не видел, вроде даже отношения у нее были, пока моя мать не намекнула ей, что я свободен и скоро остепенюсь, а Лидочке нужно «быть мудрее, и не упустить свой шанс»
Нет, может это кому-то другому и приятно было, что считают лакомым кусочком, и готовы ждать и терпеть, вот только я терпил не люблю, и не очень-то уважаю.
— Упустишь Лиду, потом локти кусать будешь, – высказала мать. — Ты очевидного не видишь? Вы знакомы всю жизнь, она любит тебя, круг общий, все недостатки твои знает и смирилась с ними. Это ты, как типичный мужлан, предпочитаешь не понимать элементарного и бегать от своей женщины. А она – мудрая девочка, и ждет, когда ты оценишь ее по достоинству. Где ты еще такую найдешь?
— Такую – нигде, – искренне произнес я.
Еле удержался, чтобы не перекреститься. «Невеста из ада» – так Лиду прозвали университетские друзья, что не очень красиво, зато от истины недалеко.
— Вот именно! Потому… я не прошу выгонять эту птичку, некрасиво выйдет. Пусть встретит праздник с нами, а завтра с утра вызовем такси, и пускай едет к себе. Где она там живет? В коммуналке какой-нибудь?
Мама попыталась наморщить нос, но ботокс ей помешал. А я просто в осадок выпал. Мать же сама из небогатой семьи, да и отец, когда они поженились, ни разу не миллионером был, а обычным сотрудником НИИ. Откуда такая спесь?
— Ладно. Надя уедет, а я вместе с ней.
— Ты останешься!
— Я останусь, если Надя останется. Если ей здесь не рады, значит и мне тоже. Доходчиво? – приподнял бровь.
Мама, не в состоянии показать эмоции мимикой, принялась притопывать ногой. Меня всегда это раздражало во всех людях, кроме детей, разве что – постукивание пальцами по столу, и прочая суета.
— Более чем. Это ты решил меня проучить так? – улыбнулась мама мне. — Что, фильмов насмотрелся? Как там обычно бывает… ах, да, приводит парень в дом подружку-деревенщину, чтобы показать, что вырос, поумнел, и сам выбирает. Да, сынок? Это ты так показываешь свой характер, чтобы нам с Борей насолить?
— Я вроде бы давно из подросткового возраста вышел, чтобы что-то там показывать и доказывать. Я просто пригласил свою девушку встретить со мной праздник. И мам, – решил я быть честным, — если бы не предстоящая вам длительная поездка, я бы с Надей у себя Новый Год встретил. Не приехал бы, и не привез бы ее сюда. Это не демонстрация характера, но раз уж ты заговорила про это, то я скажу так: в мою личную жизнь не лезь, и если Лиде добра желаешь – отстань от нее.
По глазам вижу – мама не поверила. А я правду сказал: с большим удовольствием бы с Надей время провел либо наедине, либо с ней и Лизой. Но раз уж родители всего на пару дней приехали, а потом улетают, и улетают надолго – то не приехать я не мог.
О чем начинаю жалеть, глядя на маму.
Мне почти тридцать, а для нее я до сих пор будто только из ползунков вырос, и сам не соображаю, как жить, с кем встречаться и кого любить.
— Ясно. Но я очень надеюсь, что ты присмотришься к Лиде, и пока не упустил свою судьбу, поймешь, что к чему.
Мама открыла дверь, и вышла из спальни. А за ней и я, пока она не решилась запереть меня, и приволочь ко мне Лиду, чтобы я быстрее и внимательнее к ней присмотрелся. Будто за всю жизнь не насмотрелся на нее.
… — какого черта? Вы… вы поиздеваться все решили надо
