его психозы. Но сегодня он превзошёл самого себя. Мало того что разгромил палату и угробил дорогостоящее оборудование, так ещё и тебя чуть не покалечил.
Слушаю с ужасом. Я помню, как муж всё крушил и как мне было страшно, но не знаю масштабов…
Телефон свёкра звонит, он отвечает будто не своим голосом:
- Да, Маргарита Петровна, девочку привезите в больницу. Водитель будет ждать возле садика, номер машины сейчас скину. Нет… Просто делайте, что я сказал. И без самодеятельности!
Отключается. Тон, манера говорить так не похожи на того старика, к которому я привыкла… Будто другой человек. Да он и выглядит иначе! Спина ровнее, подтянутее. Даже морщины куда-то исчезли.
- Я поручил помощнику подыскать пока Надюше круглосуточную няню, – объясняет мне немного мягче и спокойнее. – Сейчас она приедет с малышкой. Поговори с ней. Если подходит, то дай указания насчёт режима дня, питания и всего остального. Если нет, подыщем другую. В ближайшее время мне придётся заменить Сергея. Вернее, вернуться к работе, пока он загорает в СИЗО.
Он всерьёз намерен упечь сына за решётку? Его бы к хорошему психологу, а не в тюрьму.
Что-то происходит… Что-то нехорошее. Слишком тяжёлым становится воздух вокруг меня. Слишком сильно напряжён и зол Долинский-старший. Когда ему звонят, буквально гавкает короткие команды.
- А как же суд? – спохватываюсь. – Сергей туда не попал?
- Решим, не волнуйся, – отрезает уверенно.
В палату заглядывает молодой мужчина.
- Проходи, – машет ему здоровой рукой Мирослав Данилович. – Знакомься, Полина. Богдан – твой охранник, телохранитель, бодигард – выбери любое название, которое нравится. Он будет тебя сопровождать абсолютно всегда. Здесь, пока ты в больнице, дома, в поездках по объектам. Больше никакого общественного транспорта и никаких прогулок в одиночку! Только круглосуточный контроль.
- Но зачем? – искренне удивляюсь.
Хотя догадываюсь – я заварила кашу, в этой семье мне больше не доверяют.
- Затем, что мы недооценили противника, – отвечает загадками, но не торопится разъяснять свои слова.
Ничего не понимаю. Это как-то связано с судом? Или со лже-Сашей тоже?
- Сергей прокололся, это следовало сделать давно. Все уважающие себя бизнесмены нанимают близким охрану.
- Но… – пытаюсь возразить.
- Никаких “но”. Надеюсь, я просто перестраховываюсь. Но, как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть.
Рассматриваю своего надзирателя. Высокий, стройный, спортивный, приятный. Не похоже, что из тех, кто голову использует только для того, чтобы в неё есть. Богдан. Строгое имя, ему подходит. Придётся смириться.
Пока обдумываю своё новое положение, в палате появляется Павел с женщиной врачом средних лет.
- Ну как ты, милая? – обращается ко мне. Голос приятный, мелодичный, успокаивающий. – Не могла прийти к тебе раньше, была экстренная операция, – говорит она.
- Полина, это – Таисия Андреевна. Она будет тебя лечить, – представляет женщину Павел.
- Здравствуйте. Что с моим ребёнком? – сразу задаю вопрос, который терроризирует мою душу.
Не знаю, к чему готовлю себя, ожидая ответа. Я слышу его сразу, но от ушей к мозгу он ползёт очень медленно. То ли так проявляется результат стресса, то ли это – начальная стадия безумия.
- Кровотечение остановили. Сохраняем. Доктор Доценко говорит, что у тебя и раньше был тонус? Плюс стресс наложился – и вот результат. Теперь капельницы, постельный режим и никаких подвигов и волнений, – смотрит на Павла.
- С этим я решу, – заверяет её.
Таисия Андреевна уходит в сопровождении свёкра, а у меня в голове стучат её слова. Сохраняем. Сохраняем. Сохраняем!
Окидываю глазами палату в поисках телефона. Нужно позвонить мужу и сказать ему, что он ошибся. Мы сохраняем малыша!
- Павел, ты не видишь мой смартфон? – прошу помощи с поисками.
- Зачем он тебе? – спрашивает спокойно и немного удивлённо, будто я прошу что-то, что мне совершенно не нужно.
- Хочу Серёже позвонить и передать слова врача. Он обрадуется.
У меня – неимоверный подъём сил. Если бы не капельница, вскочила бы и побежала.
- Нет. Он сейчас вне зоны доступа, ты не дозвонишься. И, пожалуйста, без согласования с Мирославом Даниловичем никаких телефонных звонков или сообщений.
Последняя фраза напоминает мне о беспокойстве, которое не давало покоя до прихода врача.
- А в чём дело? Павел, что происходит?
Нет уверенности, что он в курсе, но он – близкий друг Сергея, совладелец отеля. Если что-то случилось, у него должна быть информация.
- Полина, я точно не знаю. Долинский-старший велел свести сейчас твои контакты с Сергеем и другими посторонними к минимуму. Да и лечение требует этих ограничений.
- Это из-за мужчины, который притворился моим покойным мужем? – выдвигаю предположение.
- Причин не знаю. У него – свои мотивы, и наверняка очень серьёзные.
Звучит как обвинение и выражение недоверия мне.
- Я не пила эти таблетки! Я клянусь, что не пила! – начинаю нервничать и повышать голос. – Это ошибка!
- Знаю, анализ не показал в твоей крови ничего постороннего.
- Но Сергей решил…
- Ему лечиться надо. Разве ты не видишь, что с ним происходит? Мы все – потенциальные клиенты психотерапевтов, но у него идёт по нарастающей. Он не вывозит проблем и стресса. Думать не хочет, мозг отключает в угоду эмоциям, причём далеко не положительным.
Мне остаётся только кивать. Одно время мне казалось, что Сергей стал спокойнее, но сегодняшний срыв меня шокировал и перечеркнул все надежды.
- И что делать? – я интуитивно доверяю Павлу. Необъяснимо, на уровне интуиции, и готова выполнять все его рекомендации.
- Сейчас – лежать, следовать назначениям Таисии Андреевны, слушаться Мирослава Даниловича и думать о чём-то приятном.
- Это трудно. После всего, – вздыхаю.
- Ты – сильная девочка.
- Я – дура, – всхлипываю.
- Не думай даже. Ты – молодец, – берёт мою ладонь и гладит её. – Мошенники к любому человеку могут втереться в доверие. Но ты не пошла у него на поводу, не совершила глупость, быстро раскусила его. Не каждая бы справилась с ситуацией на твоём месте.
- Думаешь? – спрашиваю с недоверием.
- Конечно. Ты – умница. А сейчас попробуй искать позитив и предоставь мужчинам решать мужские проблемы.
Он говорит так, что возразить нечего. Затем встаёт и собирается уходить.
- Продолжай быть умницей. Этим ты сейчас не только себе и
