Широков стирал ее слезы губами. Смеялся. Болтал всякие глупости. И никак не мог остановится, не мог перестать прикасаться к ней. Майя ведь так и сказала: «любимый». И ночью тоже. Выходит, она любит его? Выходит, любит.
***
– А все-таки удачно мы придумали, да?
Именно этой фразой Полина Архипова встретила брата и подругу, когда те вернулись в машину.
Девушка, запрокинув голову, внимательно смотрела на окна квартиры Богдана Широкова. Полинке так и хотелось погладить себя по голове. Ай да Полина, ай да молодец!
– Не мы, а ты, – хмыкнул Тимофей и помог жене устроиться на заднем пассажирском диване. – И если ты вновь решишь вмешаться в отношения других, я тебя выпорю.
– Ой-ой, скажи еще, что я зря старалась! – возмутилась Архипова и показала брату язык. – Ладка, ну хоть ты заступись за меня!
– Заступлюсь, – пообещала Лада и придвинулась ближе к мужу, – Тима, родной, очень больно?
– Да у твоего брата рука, как у девчонки! – фыркнул Архипов и скривился, потому что умудрился все же пропустить пару крепких ударов друга.
– Мне интересно, что будет, когда придется отстаивать честь нашей дочери, Тима? – задумчиво поинтересовалась Лада.
– К нашим дочерям никто и на километр не приблизится, пока им не исполнится двадцать пять! Как минимум! – возмутился Архипов, а Полина рассмеялась над таким заявлением брата.
Лада промолчала. с мужем спорить на такие темы не стоит. Все равно не убедишь, а время все расставит по своим местам.
Эпилог
Он смотрел на то, как плавно и изящно она двигалась. Казалось, что девочка порхает. И ведь ничего необычного она не делала, а он залип на ней. Впрочем, как и всегда.
Что в ней такого? Что? Волосы собраны в небрежный хвост. Широченные брюки с бесчисленным количеством карманов. Майка поверх какого-то растянутого и затертого топа. И ведь шмотки самые простые, каких на прилавках любого захудалого бутика тьма.
Вот обувь Лада обожала. Кроссовки у девчонки были весьма приличные и дорогие. Тим и сам не раз дарил ей какую-нибудь новую пару от ведущих брендов. Потому как это было единственной слабостью Услады. Все остальное можно было даже и не пытаться дарить. А от новеньких ботинок, кроссовок, туфель и прочего моментально таяла
Тимофей отвернулся. В помещении туда-сюда сновала куча народа. Модели. Менеджеры. Организаторы. Охрана. По большому счету Тим мог спокойно оставить жену в студии и заняться работой, которой, как и всегда, было невпроворот.
Но нет... Он крутился на расстоянии в несколько метров от девчонки. Его как магнитом. тянуло к ней. И каждую минуту Архипов порывался утащить Усладу домой. Потому что имел права на нее. Законные и все прочие. Потому что сегодня у них негласный праздник. Нет, не день свадьбы, или рождения их первенца Арсения.
В этот день четыре года назад они с Ладой стали близки. Разумеется, такую дату не станешь праздновать с родней. Этот день исключительно для двоих.
И у Тима он был расписан по минутам. Арсений Тимофеевич гостил у бабушек-дедушек. Все неотложные дела будут решать парни. И до следующего утра Лада и Тим могут ни о чем не переживать. Вот только малышка отщелкает своих моделей, и все, можно уезжать.
Он перехватил взгляд жены, подмигнул ей, улыбнулся, намекая, что отведенное время вот-вот истечет. А работа никуда не денется.
– Знаешь, Архипов, отныне тебе нельзя приходить ко мне на работу! – поджав губы, заявила вдруг Лада, колдуя над объективами. Тим не вникал, чем именно занималась его жена сейчас, главное, что уже складывала фототехнику. А значит, рабочий день закончен.
– И что же мне помешает? – усмехнулся Архипов.
– Я, – пожала плечом Лада и, сунув руки в карманы, шагнула ближе к Тиму. – Если эти модельки не перестанут пялиться на тебя, то я им все патлы выдергаю. Прекрати им улыбаться, Архипов!
– Да я никому, кроме тебя не улыбаюсь, девочка моя, – возразил Тим и сгреб Ладу в охапку, – это ты битый час любезничала вон с тем дрыщом конопатым. Думаешь, я не видел, как он пялится на мои владения?
– Куда пялится? – переспросила Лада и фыркнула, – Тим, это не дрыщ, а менеджер агентства.
– Сюда, – Тим скосил взор на грудь Лады, где, что уж скрывать, все было прикрыто до самого горла.
Лада рассмеялась звонко и задорно. Тим улыбнулся. Четыре года они вместе, а каждый день все еще полон сюрпризов.
– Ты готова, Услада моя? – деловито уточнил Архипов и взглянул на часы.
– Почти, – кивнула малышка и коснулась его подбородка губами.
Тим качнулся вперед, желая продолжить и не останавливаться на столь целомудренном поцелуе. Мужчине было плевать, кто на них смотрит, где они находятся. Главное, что любимая малышка была в его руках.
– Ох, нет, Тима! – поспешно покачала головой Лада и накрыла его рот ладонью. – Так мы в жизни отсюда не уйдем. Кстати, куда, говоришь, мы сейчас?
– Хитрый ход, но нет, не скажу, – рассмеялся Тим.
Спустя несколько минут Лада и Тимофей покидали здание, в котором расположилась фотостудия Услады Архиповой. Небольшой чемодан был уже собран. Спасибо Полине, все подготовила, еще и не разболтала подруге о готовящемся сюрпризе. Но в этом, Тим был уверен, заслуга избранника сестры.
Словом, все было готово. Можно уезжать на сутки, а если ничего сверхсрочного не всплывет, то и на двое.
За руль Ладу не пустили. И пусть любимая состроила недовольную рожицу, Тим знал, как ей это недовольство компенсировать. А заодно и отвлечь от дороги.
Подняв перегородку между водителем и пассажирами, Тим решил, что времени предостаточно, чтобы прямо сейчас начинать праздновать этот замечательный день.
– Тима! Ну ты чего! – вспыхнула Ладушка, но Архипова уже было не остановить.
Жадные руки забрались под одежду. Алчные губы заскользили по бархату кожи. И желание уже сложно сдерживать, потому что с любимой – всегда так, коснулся и пропал. Как вспышка. Как взрыв. Как лавина, которую не остановить.
– Так куда мы едем, любимый? – разобрал он горячий шепот на ухо, а ловкие пальчики уже расправились с ремнем на его брюках.
– Сюрприз, любимая, – просипел Тим, в последнюю секунду включив мозг.
– А знаешь, мне без разницы, куда мы едем, – зашептала Лада ему на ухо, его ладони сжимали, стискивали плавные изгибы, а нетерпение все сильнее разгоралось, – главное, что с тобой, родной.
Тима улыбнулся. Осторожно обхватил пальцами подбородок малышки. И в момент, когда она плавно впустила его в себя, выдохнул:
– Главное, что ты со мной, Услада моя.
– Люблю тебя, Архипов! – со стоном, на выдохе, начиная двигаться на его бедрах.
– Я люблю тебя сильнее, Архипова, – пробормотал Тимофей и замер.
В голове сквозь туман мелькнула мысль. Они ведь с Ладой все решили. Сеня пока слишком мелкий, чтобы заводить второго ребенка. Да и Ладушке нужно немного времени, чтобы прийти в себя после родов. Нет, все прошло хорошо, если верить врачам. Сам-то Тимофей все еще, кажется, пребывал в стрессе. Он же слышал, как его маленькая девочка, его малышка, кричала и стонала. Правда его выгнали из отделения, но это все уже в прошлом.
Так вот, мысль мелькнула, а о презервативах Тимофей не подумал. Он же сто лет их не покупал и не пользовался. А тут... Надо срочно что-то решать!
А между тем его уносило все дальше и дальше. Ладушка двигалась на нем, сжимала собой, целовала, приглушенно стонала. И он целовал в ответ. Сжимал. Гладил.
– Ти-и-и-им-ма! – уткнувшись в его шею, чуть громче застонала Услада.
Он понимал, что нужно держаться, нужно отстраниться, выйти, прервать...
– Люблю...
Это слово на первый взгляд, обычное, даже обыденное в их с Ладой отношениях, как и прежде, вспарывало вены наслаждением. Тимофей был обречен. Последний мощный толчок – и Архипов стиснул тело обожаемой им малышки со всей дури. И тут же уговорил себя слегка разжать руки.
