и посмотрите, куда это привело её? В тюрьму.
— Мне пора, — шепчу я дрожащим голосом.
— Александрия, — начинает он, но я качаю головой, толкая его в грудь, так что у него нет выбора, кроме как отступить от меня.
— Я должна, Тристан, — неуверенно улыбаюсь. — Спокойной ночи.
Он хмурит брови и выглядит таким растерянным, что мне почти жаль его.
— Что ты делаешь завтра?
— Я завтра работаю, — и встречаюсь со Стивеном.
— А после работы? — он хватает меня за руку, переплетая наши пальцы. — Я хочу тебя видеть.
— Я… — я с трудом сглатываю. — У меня планы.
Его лицо мрачнеет.
— С кем?
Мой телефон вибрирует, и я смотрю на него. Ещё одно сообщение от Келли.
«Поторопись. Здесь так холодно, что зуб на зуб не попадает».
— Мне нужно идти. Келли ждёт меня, — протискиваюсь мимо него и направляюсь на кухню, радуясь, что там никого нет, так что мне не придётся вести светскую беседу или что-то в этом роде. Я практически бегу, и когда рукой уже касаюсь дверной ручки, Тристан хватает меня сзади, обнимая за талию, и поворачивает меня лицом к нему.
— Что бы ты ни делала завтра вечером, отмени свои планы, — требует он. — Нам нужно разобраться с этим.
— Не с чем разбираться, — возражаю я. — Я услышала, что ты сказал.
Он смотрит на меня так, словно я сошла с ума.
— И это всё? Это твой ответ?
— А что ты хочешь, чтобы я сделала? Упала к твоим ногам? Сказала, что ты прощён? Сняла с себя одежду и умоляла тебя трахнуть меня?
— Ну… — он почёсывает затылок. — Да.
Я начинаю смеяться. Этот парень невероятен.
— Слова бессмысленны, когда их не подкрепляют никакие действия. Докажи мне, что ты чувствуешь на самом деле. Не просто скажи, а покажи мне.
Прежде чем он успевает сказать ещё хоть слово, открываю дверь и бросаюсь в гараж, замечая на другой стороне улицы ярко-зелёный «фольксваген-жук» с работающим двигателем и Келли за рулём. Я набираю скорость, собираясь перейти дорогу, когда Тристан хватает меня за руку, поворачивает к себе и целует.
О, Боже, его губы должны быть помечены как смертельное оружие. Они уничтожают все клетки моего мозга в ту же секунду, когда касаются моих. Я отрываю свои губы от его и вырываюсь из его объятий.
— Ты играешь нечестно, — кричу я, оглядываясь через плечо на Келли, которая сидит в своей машине и ждёт меня.
Естественно, она наблюдает за всем происходящим, разинув рот и подперев подбородок кулаком, клянусь.
— Ты тоже, — обвиняет он, прерывисто дыша. — Ты действительно думаешь, что я позволю тебе уйти после того, как излил свою грёбаную душу?
Воздух холодный и резкий, с неба падает мелкий туман, просачивающийся сквозь свитер и пробирающий до костей.
— Ты признался, что влюблён в меня. Всего-то.
— Всего-то? Типа «эй, ничего особенного». Ты занимаешь все мои мысли, и я совершенно уверен, что одержим тобой, и всё же ты бросаешь мне «всего-то»? — он проводит рукой по волосам, его большое тело практически вибрирует от разочарования. — Я разрушил всё между нами, не так ли?
Я не отвечаю ему, снова оглядываясь через плечо. Ненавижу, что Келли приходится ждать меня. И ещё больше ненавижу, что она стала свидетелем всего этого.
— Мне нужно идти, — повторяю я ему.
Он морщится.
— Не задерживаю! Уезжай к чертям с Келли и оставь меня здесь в полном одиночестве.
— Серьёзно? Теперь ты собираешься давить на чувство вины? — невероятно. Я отворачиваюсь от него и направляюсь к машине Келли; гнев, раздражение, разочарование, похоть — всё это бурлит глубоко внутри меня. Он невероятно высокомерен и эгоистичен. Всё вращается вокруг него. Он не понимает.
И не думаю, что когда-нибудь поймёт.
Подхожу к двери машины Келли с пассажирской стороны, собираясь открыть её, когда передо мной появляется Тристан, словно волшебник или что-то в этом роде.
— Я не хочу давить ни на какие чувства, — он хватает меня за руку, но я отталкиваю его. — Я хочу быть с тобой настоящим, Александрия.
— Тогда тебе придётся постараться немного, — парирую я, открывая дверцу машины. Порыв жара и эта проклятая раздражающая песня «Fight Song» звучит изнутри, заставляя меня вздрогнуть.
— Залезай, сучка! Ты впускаешь холодный воздух! — кричит Келли. Музыка становится тише, и я благодарна. — Оставь её в покое, Тристан! Очевидно, ей это неинтересно.
Он отступает, поднимая руки, как будто сдался, выражение его лица непроницаемо. Я смотрю на него, наблюдая, как он пятится по лужайке своего соседа, пока, наконец, не поворачивается и не бежит через улицу обратно к своему дому. Ни разу не взглянув на меня.
Кто бы сомневался.
Устраиваюсь на сиденье, хлопаю дверцей и громко выдыхаю, как будто только что задерживала дыхание на последние десять минут.
Такое чувство, что я делала именно это.
— Что, чёрт возьми, только что произошло? — спрашивает Келли, заводя машину и отъезжая от тротуара.
Я закрываю глаза.
— Без понятия.
ГЛАВА 15
Алекс
— Этот фильм отстой, — с горечью произносит Стивен, как только мы выходим из кинозала.
— Да, точно, — соглашаюсь я, слабо улыбаясь, когда он смотрит в мою сторону. Я не обращала особого внимания на экран в течение всего фильма, мой разум был слишком занят мыслями о Тристане.
Всё было бесполезно. Я пыталась забыть его, забыть ту глупую ссору, конфронтацию, как бы это ни называлось, случившуюся прошлой ночью. Притвориться, будто никогда ничего и не было, но он сделал это таким чертовски трудным. Присылая мне весь день напролёт милые короткие сообщения. Что-то вроде:
«Доброе утро».
«Надеюсь, у тебя будет хороший день на работе».
«Жаль, что я не могу увидеть тебя сегодня».
«Я скучаю по тебе».
Последнее, появившееся примерно в середине фильма, произвело на меня наибольшее впечатление. Я уже и так отвлекалась, думая о нём, о том, как он целовал меня, когда завибрировал мой телефон. Я осторожно проверила его, и моё сердце подпрыгнуло, стоило мне увидеть на экране его имя и слова, которые сопровождали его.
Очевидно, он играет с моими эмоциями, и, как дура, какой и являюсь, я позволяю ему это делать. Хуже того, я попадаюсь на эту удочку. Он держится на расстоянии, но при этом поддерживает со мной контакт, и, помоги мне Бог, мне это нравится.
— Может, ты хочешь пойти в бар или что-то в этом роде? — интересуется Стивен, когда мы выходим из кинотеатра, холодный ночной воздух обнимает нас, отчего я дрожу.
— Не знаю. Я безумно устала, — это не было ложью. Проворочавшись с боку на бок всю прошлую ночь, а после вынужденная работать весь день,
