Но они ничего ни для кого не значили.
Я снова была одна.
Смутно я осознавала стук каблуков по мрамору и громкий гул разгара вечеринки.
Но только внезапно почувствовав рядом чье-то присутствие, я открыла свои затуманенные, горящие глаза и увидела пару туфель из тонкого синего бархата на безумно высоких каблуках. Я скользнула взглядом по гладким ногам до подола белого облегающего изящную фигуру шелкового платья-футляра и далее до стройных плеч и лица, прекрасного, как картина Титана.
Кэролайн Константин, свидетельница моего разбитого сердца и нервного срыва.
Она смотрела на меня сверху вниз, ее глаза были пусты и непроницаемы, как пласты нетронутого льда зимой.
Я не дышала, рыдание застряло у меня в горле и распухло так, что я не могла вдохнуть воздух в свои сжавшиеся легкие.
Должно быть, в моих глазах был вопрос, преклонение.
Мольба о помощи.
Мне некуда было бежать и было от чего убегать.
Только в моих самых смелых мечтах Кэролайн Константин, моя последняя известная связь с отцом, могла когда-либо предложить мне утешение или защиту.
И все же…
Я безмолвно смотрела на то, как она слегка наклонилась и, прикоснувшись двумя пальцами к моему подбородку, заглянула в залитое слезами лицо.
— Бьянка Бельканте, — сказала она, и мое имя, словно жемчуг, прокатилось у нее по языку. — Какой сюрприз.
Я икнула.
— Бьянка, — раздался мужской голос позади Кэролайн, и через мгновение место рядом с ней занял высокий, красиво одетый блондин.
Я моргнула, смахивая с глаз влагу, и попыталась вспомнить знакомое лицо. Для этого мне потребовалась всего секунда, возможно, потому, что я не испытывала подобного горя с того дня, как умерла моя мать.
Это был мужчина с похорон Аиды, тот самый, с красным шарфом, который, казалось, хотел подойти ко мне, но тут появился Тирнан, чтобы забрать нас.
— Ты ее знаешь? — спросила Кэролайн, приподняв брови.
Он замешкался, глядя на меня сверху вниз, в его глазах читалось сочувствие, но рот исказился от недовольства.
— Ее дядя был моим старым другом.
Я постаралась не выдать своего удивления, потому что здесь происходило нечто такое, от чего волосы на моем затылке встали дыбом. Я не видела своего дядю с самого раннего детства, задолго до того, как мы переехали в Техас, и никогда в жизни не встречала этого человека.
— О, — сказала Кэролайн с кошачьей ухмылкой. — Я предположила, что это потому, что она дружит с Элиасом.
— И это тоже, — легко согласился мужчина. — Но Бьянка, что довело тебя до слез посреди «Метрополитена»?
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но ничего не вышло. Я не доверяла им, я не знала их, хотя папа всегда хорошо отзывался о своей жене. Даже если бы я и захотела, то не смогла бы найти нужных слов, чтобы объяснить, что творится в моем разбитом сердце.
— Проблемы с мальчиком? — холодно спросила Кэролайн. — Она же подросток, в конце концов.
Я слабо рассмеялась и кивнула, потому что в какой-то мере это было правдой.
Тирнан не был мальчиком, но он был мужчиной.
Монстром, как он и предупреждал.
— Мне жаль, — сказал мужчина, присев так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Он был очень похож на моего отца, что, возможно, объясняло, почему я позволила ему взять меня за руку. — Элиас здесь, почему бы тебе не пойти со мной, и мы найдем его. Похоже, тебе нужен друг.
— Мне бы не помешало где-нибудь остановиться, — выпалила я, чувствуя, как у меня потекло из носа.
— Хммм. Думаю, мы сможем найти для тебя место в Комплексе, — он оглянулся через плечо на Кэролайн, которая устало вздохнула от их молчаливого общения.
Она изучала меня проницательным взглядом, впиваясь, как скальпель, препарируя меня, пока я сидела на полу «Метрополитен» в платье за тысячу долларов. Я не знала, что она ищет, какой жалкой я могла показаться женщине, исполненной красоты и изящества. Меня переполняли стыд и безмерная печаль, но я позволила ей увидеть это. Все это и всю себя. Я склонилась перед алтарем Константинов и надеялась, что ее матриархат сжалится надо мной. Это был плохой выбор — обратиться к женщине, которая возненавидела бы меня, если бы узнала, кто мои родители, только потому, что отец сказал, что она хорошая женщина. Но у меня не было выбора.
Это был известный мне дьявол и неизвестный.
В данный момент известный мне дьявол Тирнан Морелли мог отправляться прямиком в ад.
— Ну, что ж, — сказала наконец Кэролайн. — Тебе лучше встать и пойти со мной. Если мы представим тебя приличному обществу, я не могу допустить, чтобы ты выглядела как подбитая голубка.
Я вздрогнула от этого упоминания, но она только изогнула бровь, не сочувствуя, а предупреждая.
— Я… — я глубоко вздохнула, пытаясь найти свой голос там, где он упал в желудок. — Мне некуда идти.
— Глупости, — сказала Кэролайн и, сверкнув глазами, подошла к склонившемуся мужчине и соизволила протянуть мне свою наманикюренную руку, чтобы помочь встать на ноги. — Ты друг этой семьи, Бьянка. Ты пойдешь со мной.
— Зачем вам помогать мне? — спросила я.
Я на собственном горьком опыте убедилась, что вещи, которые выглядели слишком хорошо, чтобы быть правдой, часто таковыми и оказывались.
Кэролайн склонила голову набок и улыбнулась, на этот раз так широко, что стали видны ее идеально ровные белые зубы.
— Потому что, моя дорогая, ни один друг семьи Константин никогда не останется без внимания. Пока я являюсь главой этой семьи.
Ее слова отозвались во мне, задевая аккорд за аккордом, пока я не затрепетала от новой надежды.
Немного поколебавшись, я вложила свою руку в ее ладонь.
Улыбка Кэролайн стала шире.
В третий раз в своей жизни я меняла курс. Я знала, что если приму помощь Кэролайн, то никогда больше не увижу Тирнана. Она могла бы помочь мне заполучить Брэндо, и мы навсегда покинем Лайон-Корт. Дом с привидениями снова станет мрачным пристанищем монстра, а мы с Брэндо будем там, где нам самое место.
С семьей папы.
Все, на что я всегда надеялась, было буквально у меня под рукой.
Так почему же, когда я протянула руку Кэролайн и она крепко сжала ее, я почувствовала, что мое сердце разбито?
