Теперь я буду мучиться. Новость хоть хорошая?
– Если получится, то да.
– А когда ты узнаешь?
– Как узнаю, сразу скажу!
Чрауте Карловна при виде меня как-то противно ухмыльнулась:
– С возвращением!
Я пробормотала «Добрый вечер!» и поспешила наверх. Но когда мы легли и Никита накинулся на меня с поцелуями, я вся сжалась.
– Что с тобой? В чем дело? – встревожился он.
– Я не могу…
– Почему?
– Мне кажется, она… слушает… Не могу, мне неприятно!
– Танюха, что за ерунда! Ну перестань, я так соскучился, так рвался к тебе, а ты выдумываешь какие-то глупости! При чем тут старуха? Она небось уже пятый сон видит. И вообще, она внизу, а мы тут. Ну хватит капризничать.
– Никита, я не могу! Мне кажется, она тут, за дверью…
– Что за чушь!
Он вскочил, натянул трусы и вышел.
– Трауте Карловна, что вы здесь делаете? – донеслось до меня.
– Извините, Никита, мне надо было взять вещи из шкафа. Я вас разбудила? Прошу меня извинить!
Он вернулся весь красный от злости.
– С ума сойти! Ты была права! Черт побери, в самом деле… Кто бы мог подумать! Фу, какая мерзость… завтра же уедем!
– Ой, правда? Какое счастье!
И мы действительно уехали! Забрали Сашку и очень весело доехали до Москвы практически без остановок, так как Сашка умела водить машину и меняла Никиту. Он хоть и ворчал, но все-таки пускал ее за руль. Когда мы въехали в Москву, он спросил:
– Сашка, куда тебя отвезти?
– К вам! Хочу посмотреть, как вы устроились!
– На полчаса, не больше! Мне работать надо! Я же все бросил…
– Мне и четверти часа хватит, не волнуйся, папа!
Я вообще-то хотела с тобой поговорить, ну да ладно…
– Так почему до сих пор не говорила?
– Папа, ты дашь согласие, если я выйду замуж за иностранца?
– Что за дикая формулировка? Разве тебе нужно мое согласие хоть на что-нибудь?
– Вообще-то нет, но в данном случае нужна официальная бумага, что ты не возражаешь, если я уеду на пмж.
– Это что же, настоящий брак или фиктивный?
– А тебе не все равно?
– Разумеется, нет!
– Настоящий, настоящий, не беспокойся! Он голландец, хороший парень. Я вас познакомлю, он тебе понравится, он даже чем-то на тебя похож, тоже высокий широкоплечий блондин…
– Нашла себе блондина! – подала голос я.
Никита рассмеялся.
– Девушки часто выбирают себе мужей, похожих на отцов, это значит, я хороший отец!
– Ты – хороший отец? Ну-ну! Впрочем, бывают куда хуже папаши! Ну так что, дашь бумагу?
– Ты его любишь?
– Ой, папа, не смеши! Я сейчас буду тут тебе о любви рассказывать!
– А что такого? Я вот не стесняюсь говорить, что люблю свою Танюху!
– Ты писатель! Что тебе стоит соврать вслух, как ты врешь на бумаге, хоть о любви, хоть об истории…
– О! Проблема отцов и детей! Новое поколение не дает спуску старикам. Ладно, дам я тебе бумагу, не сомневайся! На свадьбу позовешь?
– Там видно будет!
Войдя в квартиру, Сашка присвистнула:
– Да, Тань, кажется, он не врет, что любит тебя! Чтобы наш барин жил в такой халупке, это сильно!
– Сашка, ты бываешь такой бестактной!
– Папа, просто я человек прямой! Таня это знает и не обижается!
На прощание она шепнула мне:
– Тань, не говори ему про фиктивный брак, он расстроится, начнет меня отговаривать, зачем мне эта канитель? Обещаешь?
Я пообещала.
Мы уже третий месяц жили на даче. Два раза в неделю я ездила в Москву заниматься английским и заодно еще покупала продукты, если что-то попадалось. Иной раз тащила такие сумки, что, казалось, пупок развяжется.
Никита нещадно меня ругал.
– Зачем ты таскаешь тяжести? Поедем на машине, все купим.
– А ты помнишь, в прошлый раз мы какую-то несчастную курицу еле добыли! А в заказах твоих вообще один только чай со слоном и печень трески. У меня от нее живот болит, ты ее не любишь… Поэтому, если уж что-то попалось…
Никита, когда ездил в Москву, тоже старался привезти продукты, хотя плохо разбирался в этих делах. Однажды он приехал с пустыми руками, но такой сияющий, что сразу было видно – случилось что-то хорошее.
– Танюха, живо одевайся, на сборы полчаса!
– Что такое?
– Одевайся, одевайся, говорю же тебе! Поедем на просмотр!
– На какой просмотр?
– «Запах осени» сняли с полки! Ну что ты стоишь, надевай что-нибудь нарядное, и поехали!
Я знала, что «Запах осени» – фильм по его сценарию, который давно положили на полку. И еще я знала, что там снималась Елена Ларина. Он однажды вскользь упомянул этот фильм, но я ни о чем его тогда не спросила. Все равно ведь выбрал меня, так зачем бередить старые раны? Но мне, конечно, было интересно посмотреть фильм, ну и на Ларину взглянуть хотелось, я плохо ее помнила… Быстренько причесавшись, я задумалась, что надеть. И решила, что надену бирюзовый костюм.
Пусть все видят, какая у Никиты жена!
– О! – воскликнул он при виде меня. – Ты неотразима, Танюха. Только не вздумай снять жакет! Я ревную!
Народу было много, и, как всегда, я чувствовала себя не очень уютно в этом обществе, я вообще была еще довольно дикая, больше всего любила бывать вдвоем с Никитой, я знала, что ему во мне почти все нравится, а попадая в толпу киношников, я зажималась, мне мерещилось, что они все посмотрят на меня и потом скажут Никите: «Ты что, с ума сошел? Зачем тебе эта неотесанная дура?» Только с Ильей Наумовичем, оператором, я чувствовала себя в своей тарелке, он всегда шутил со мной и говорил комплименты, которые казались мне искренними. Он, к счастью, тоже пришел на просмотр.
– Татьяна, голубушка, разве можно так хорошеть?
Не зря Никита держит тебя взаперти на даче! Свежий воздух и любовь, что еще нужно юной даме!
– Илюша, оставлю на тебя Таню, позаботься о ней, а то она у меня пугливая как лань! А я пошел!
– Куда ты? – крикнула я ему вслед.
– Не волнуйся, он будет выступать перед фильмом, режиссера уже нет, а Никита хочет сказать о нем несколько слов. Пошли, сядем пока! – Он взял меня под руку и повел в зал.
– А вы видели этот фильм? – спросила я.
– Нет, не случилось, если бы видел, не пришел бы, не люблю два раза смотреть кино, если это не Висконти.
Ты видела «Семейный портрет в интерьере»?
– Да!
– Понравилось?
– Очень! Просто очень!
– Молодец, понимаешь! Меня мало кто понимает, все талдычат про Феллини, а Феллини это не мое… Что ж поделаешь, такой уж я урод!
Но вот на сцену вышел Никита и какой-то маленький, кругленький человек.
– Друзья мои, – начал Никита, когда гул в зале немного стих. – Странные вещи случаются в жизни!
