боль, потому что напоминало о нем внутри меня.
Я провела рукой по его прессу… спустилась к копне волос… и стала ласкать его тяжелый, вялый член. Даже мягкий, он казался огромным в моей руке.
От моего прикосновения он начал оживать, медленно увеличиваясь в длину с каждым ударом его сердца.
— Осторожно, — шутливо сказал он. — Не разбуди дракона.
— Чудовище… — добавила я игриво…
И тут же замерла.
Эти слова заставили меня вспомнить первую ночь, когда я увидела его — ведь именно так я называла его в своей голове:
Il Mostro.
Вдруг я вспомнила, как он наклонился и прошептал мне на ухо: «Ты будешь моей шлюхой. Но только моей… и ничьей больше».
Дарио почувствовал, как я напряглась.
— Что такое?
— … ничего.
Он мягко толкнул меня на спину и заглянул мне в глаза.
— Что? — потребовал он.
В уголке моего глаза появилась слеза и медленно потекла по лицу.
— Похоже, я теперь твоя шлюха, — с горечью сказала я и отвернулась от него.
Он положил руку мне на подбородок и заставил посмотреть на него.
— Теперь ты — моя женщина, — прошептал он. — И только моя… и ничья больше.
Из моей груди вырвался всхлип, и я улыбнулась сквозь слезы.
Он наклонился, чтобы поцеловать меня…
Я страстно поцеловала его в ответ…
И мы снова занялись любовью.
Всю ночь мы проспали в объятиях друг друга.
Когда сквозь стеклянные двери моей комнаты забрезжил рассвет, я приоткрыла глаза.
И улыбнулась, почувствовав позади себя его тело, прижавшееся ко мне…
Его мускулы прижимались к моему мягкому телу…
И вдруг мои глаза широко распахнулись.
— Проснись! — судорожно прошептала я, повернувшись к нему и начав трясти его.
Дарио мгновенно проснулся. Он сел в кровати и оглядел комнату в поисках какой-нибудь угрозы.
— Что?! Что такое?!
— Ты должен уйти!
Он растерянно посмотрел на меня.
— … что? Почему?
— Потому что они узнают, где ты провел ночь!
Он ухмыльнулся.
— Уверен, что все уже знают об этом.
Я уставилась на него.
— … почему?
— Ну, когда кончала, лицо подушкой ты накрыла только в первый раз.
Я вспомнила прошедшую ночь и поняла, что он был прав.
Я была настолько поглощена занятием любовью с ним, настолько переполнена наслаждением, что забыла обо всем остальном.
Поэтому закрыла лицо руками и застонала в них.
— Боже мой…
Он засмеялся и снова лег рядом со мной.
Я вдруг почувствовала его руку на своей груди.
— Мы можем их разбудить… — соблазнительно прошептал он мне на ухо.
— Ты с ума сошел?! — зашипела я, отшвырнув его руку. — Ты должен уйти! СЕЙЧАС!
Он посмотрел на меня как на сумасшедшую.
— Что на тебя нашло?
— Если ты сейчас же не уйдешь, Филомена узнает, что ты был здесь!
Он прищурился в недоумении.
— Филомена?
— Старуха-служанка! — когда он никак не отреагировал, я воскликнула. — Ты ее не знаешь?!
— Наверное, ее наняли, пока я был в тюрьме. — Дарио зевнул, затем обхватил меня и притянул мое обнаженное тело к своему. — Будь я проклят, если позволю какой-то старухе вмешиваться в…
— УХОДИ! — громко прошептала я, вытолкнув его из постели.
Он удивленно покачал головой.
— Я глава самой могущественной семьи в Тоскане, а меня вышвыривают из постели из-за какой-то старой бабки.
— Иди, иди! — сказала я, отпихнув его.
Он вздохнул и поднял с пола свою одежду.
— Только для тебя.
Я улыбнулась…
И любовалась его обнаженным телом, пока он наклонялся, чтобы поднять свои брюки…
И на секунду подумала, что, может быть, мне стоило попросить его остаться…
Но тут он двинулся к двери.
Голый.
— Что ты ДЕЛАЕШЬ?! — зашипела я.
— Ухожу, — ответил он с вызовом.
— Ты не можешь уйти в таком виде!
— Все спят, Алессандра.
— Но если Филомена проснется и увидит тебя?!
— Тогда, может быть, у нее случится сердечный приступ, и она умрет, а тебе больше не придется выгонять меня из постели.
Но он шагнул к своим брюкам и натянул их.
Я вздохнула с облегчением.
— Ты понимаешь, что она все равно узнает, что именно произошло, если я выйду из твоей комнаты в шесть утра?
— Лучше так, чем чтобы она увидела нас в кровати, — прошептала я.
Он захихикал, надев рубашку.
— Кстати, встреча с моим дядей в десять утра.
Мое сердце замерло.
— Хорошо… Я останусь в своей комнате…
— Нет, я говорю тебе, потому что хочу, чтобы ты была там.
Я удивленно уставилась на него.
— Почему?
— В тебя стреляли так же, как в Массимо и Валентино. Ты могла увидеть что-то, о чем они забыли.
— Ох…
В этот момент я почувствовала себя причастной к происходящему так, как никогда раньше.
Он подмигнул и улыбнулся.
— К тому же, ты теперь моя женщина.
Мое сердце заколотилось.
Но он вышел за дверь и ушел, прежде чем я успела ответить.
Я снова легла в постель со счастливой улыбкой.
Приятная боль между бедер напомнила мне о том, чем мы занимались прошлой ночью…
И я начала жалеть, что выгнала его.
Как только пришло сообщение о том, что Фаусто на территории, все мы — Дарио, я, его братья и Ларс — вышли на ступеньки перед особняком.
Подъехал небольшой автопарк черных Мерседесов и BMW. В центре был серебристый Роллс-Ройс. Машины припарковались, и из них вышли с десяток мужчин в костюмах. В основном им было за тридцать и сорок, в отличие от людей Дарио, которым почти всем было по двадцать.
Никколо прочитал мои мысли.
— Когда наш дядя отделился от семьи, большинство наших бывших соратников ушли вместе с ним, — пояснил он.
— Видимо, поэтому нам пришлось нанять в качестве слуг надоедливых старых горничных, — пробормотал Дарио себе под нос.
— Что? — сказал Никколо. — Я не понял, что…
— Ничего, — сказала я, пнув ногой ботинок Дарио.
Он только молча ухмыльнулся.
Двери Роллс-Ройса открылись, и из него вышли двое мужчин.
Один из них был молодым, может быть, лет на пять старше меня. Он был высокий, жилистый и не такой мощный, как Дарио. Длинные черные волосы были собраны в хвост, спускавшемся на шею. Его лицо было жестоким, а глаза такими темными, что казались почти черными.
Я вздрогнула, когда он взглянул на меня, и обрадовалась, когда он отвернулся.
Второй мужчина был намного старше — ему было, наверное, около пятидесяти лет. Он был мощного телосложения, но с небольшим брюшком, которое не мог скрыть его дорогой костюм-тройка. У него были усы и козлиная бородка, а глаза озорно поблескивали под густыми бровями. Черные волосы
