Так же у них состоялась встреча с Татьяной. Правда, по обоюдной договоренности, в этот раз они обошлись только чаем и пирожными. Вопрос подруги: «Ну как там автомобильный магнат – есть шансы?» поставил Марьяну в тупик. Теперь тот разговор, когда Марьяна знала о Германе только фамилию и пару общих фактов биографии, казался таким далеким. Будто и не с ней это было.
Марьяна сумела как-то переключить внимание Татьяны на другую тему. Но осознала вдруг, что впервые утаила что-то по-настоящему важное от подруги. Ничего, Таня ее простит. Потому что говорить о Германе Марьяна не могла. Ни с кем. Даже с Костей они не разговаривали о его отце. Если рассказывать об этом Татьяне – то придется вытащить на белый свет все. В том числе и то, о чем Марьяна боялась думать.
Герман практически каждый день присылал ей сообщения. Как правило, это были снимки. Один или два. Чаще всего это были похожие на космический корабль футуристические автомобили с выставки. Потом – городские пейзажи. Потом – снова автомобили, но уже на улицах. Один раз пришел снимок, на котором был ворох разноцветных ярких тканей.
Герман: Я купил тебе семь шелковых халатов.
Марьяна: Почему именно семь?
Герман: На каждый день недели.
Марьяна долго увеличивала и разглядывала снимок. Там было что-то зеленое с бамбуком, красное с драконом. Были какие-то белые цветы – лотосы, наверное. Марьяна вдруг поняла, что больше всего на свете хочет примерить эти халаты. И чтобы потом Герман с нее этот халат снял.
Герман, ты собираешься мне привезти сувенир из поездки. Скорее всего, довольно дорогой – натуральный китайский шелк не может стоить дешево. Но дело же не в шелке. А в том, что… Это значит, что… что ты думаешь обо мне? Это значит, что я для тебя… я для тебя что-то значу?
Он присылал фото, кратко рассказывал о том, как прошел его день, о том, какие планы. Планы были таковы, что его поездка затягивалась, но теперь Марьяну это уже так не огорчало. Потому что она постепенно привыкала к мысли, что она остается в жизни Германа. И что он сам уже прочно вошел в ее жизнь.
В общем, все вошло в какой-то новый ритм, к которому Марьяна постепенно привыкла. Пока в один прекрасный день все не взорвалось совершенно неожиданным ошеломительным событием, которое полностью опрокинуло жизнь Марьяны.
Глава 12.
– Юся, как это случилось?!
– Тебе на тычинках и пестиках объяснить, или как было на самом деле?
– Юся, я не могу быть беременной!
– О? – откинулась на спинку стула ее врач-гинеколог. – То есть, мы сейчас имеем дело со вторым в истории случаем непорочного зачатия? И грядет второе пришествие Мессии?
– Перестань… – простонала Марьяна.
– Милая моя, напряги память, – Юся похлопала Марьяну по ладони, встала, раскинула руки и потянулась. – Вспомни наш последний разговор. О том, что нам нужно менять КОКи(*) на другие, соответствующие твоему возрастному диапазону. Что надо сделать перерыв в приеме препаратов и сдать анализы. И что на время паузы в приеме КОКов необходимо применять барьерные методы контрацепции. Скажи, я тебе все это говорила?
– Говорила.
– И?.. – Юся вздернула идеальную черную бровь.
– Я забыла, – со вздохом констатировала Марьяна очевидное.
Юся рассмеялась своим фирменным бармалейским смехом, а потом подошла, стиснула плечи Марьяны и безо всякого уважения к возрасту чмокнула в макушку.
– Господи, Левандовская, я уж и не думала, что доживу до этого светлого часа! Ты беременна!
Марьяна лишь буркнула что-то, все же прижимаясь щекой к плечу Юси.
Для современной женщины гинеколог – это почти что духовник в средневековье. Пять лет назад с почетом ушла на пенсию гинеколог Марьяны – добрейшая, умнейшая, многоопытная, но уже очень почтенных лет Екатерина Марковна. Дети и внуки взбунтовались окончательно и увезли мать и бабушку в домик у теплого моря. И тогда, перед отъездом, Екатерина Марковна передала Марьяну, как она выразилась, из рук в руки, Юсе. Полное ее имя было Юстинья Ефимовна Юсупова. У нее не только имя было редкое. Выше среднего роста, тонкая, жгучая брюнетка с голубыми глазами, Юся обладала не только необычным именем, запоминающейся внешностью и низким, грудным, совершенно неожиданным для такой тонкой-звонкой барышни голосом. «Не смотри, что молодая, – говорила тогда Екатерина Марковна. – Я ее всему, что знаю, научила. Руки у девочки золотые. И сердце. Держись за нее».
У Марьяны с Юсей и в самом деле сложились прекрасные отношения – но совсем иные, нежели с Екатериной Марковной. Юся была младше Марьяны на восемь лет, и их отношения можно было, наверное, назвать дружескими. И, несмотря на то, что Юся была младше, в их взаимоотношениях главной была именно Юся. Потому что она врач. И потому что все те авансы, которые выдавала ей Екатерина Марковна, оказалась выданными совершенно не зря. На глазах у Марьяны Юся стремительно выросла из начинающего врача в специалиста с репутацией, которая шла впереди нее. У Юси за глаза была кличка «Аистовна». Потому что у нее беременели. Массово. Все. Даже те, кто потерял всякую надежду.
И даже Марьяна, которой это совершенно не надо и вообще уже поздно!
– И о чем я только думала, наблюдаясь у врача, которого за глаза зовут «Аистовна», – проворчала Марьяна.
– Конечно, конечно! – Юся снова села на свое место за стол. Вид у нее был благостно-сияющий, даже румянец на обычно бледных щеках появился. – Вали все на меня! Конечно, это я виновата. То есть, ты имела незащищенный сексуальный контакт с мужчиной, он вылил в тебя свою сперму, а причина беременности, несомненно, я! Ну и еще Балтазар! – врач ткнула пальцем в стоящего на углу стола фарфорового аиста. По какой причине эта фигурка была наречена Балтазаром, Марьяна не знала. А Юся погрозила фарфоровому аисту пальцем. – Ай-ай-ай, Балтазар, как тебе не стыдно, смотри, что ты натворил! – и тут Юся снова бессердечно расхохоталась.
– Юся, мне сорок… – простонала Марьяна.
– Зато счастливому отцу, наверное, раза в два меньше, – беспечно пожала Юся плечами в белом халате.
Марьяна даже закашлялась.
– С чего ты взяла?! – прохрипела она.
Юся встала, налила из кулера воды и протянула стаканчик Марьяне.
– У женщин в нашем элегантном возрасте, – Марьяна фыркнула, а Юся упрямо продолжила: – Женщине в нашем элегантном возрасте проще всего забеременеть от молодого самца. Знаешь, такие, лет двадцать от силы, у которых не сперма, а кипящая лава. Все сметает на своем пути, у бедной матки и яичников просто нет шанса. Ну, признавайся, соблазнила какого-то мальчика?
Марьяна со вздохом смяла пустой стаканчик.
– Ему сорок шесть.
– Охренеть, – кажется, у Марьяны впервые получилось удивить Юсю. Более того, такого искреннего изумления Марьяна на лице своего врача отродясь не видела. Юся откинулась на стуле и нацелила палец на Марьяну. – То есть, это тебе вот этот твой сорокашестилетний таких засосов на шее наставил?
Марьяна неосознанно коснулась шеи.
– Я думала, они уже сошли, – кажется, она была готова впервые покраснеть в кабинете Юси.
– Почти сошли, но у меня глаз-алмаз. Слушай, но если у мужика в сорок шесть лет такая сперма… У него сына молодого случайно нет?
– Есть.
– А ты уверена, что не от…
– Юся!!!!
– Ладно-ладно, не ори, – снова рассмеялась Юся. – Ну и прекрасно. Значит, хороший там генный материал, если мужик в сорок шесть способен ставить такие засосы и делать детей.
Марьяна еще раз вздохнула.
– Что делать, Юся? – а потом еще раз вздохнула и робко уточнила: – Неужели рожать?
_______________
* КОК - комбинированные оральные контраццептивы
– Конечно, нет.
Марьяна вскинула на Юсю потрясенный взгляд. Что значит – нет?! Юся славилась тем, что топила за сохранение беременностей и вообще за размножение рода человеческого. Прозвище «Аистовна» так просто не дают. А теперь – нет?!
– Даже если ты сама захочешь – я буду категорически против, – невозмутимо продолжила Юся. – Какое тебе в сорок лет в первый раз – и рожать самой? Только кесарево.
