её, ещё остались вопросы (странно думать об этом, когда осознаёшь, что сплю).
«Подожди… — я вцепилась в неё крепкой хваткой. — Получается, Серкану стало известно о твоей беременности, раз кинулся в погоню за тобой... и произошло всё уже после того, как мужчины разбирались между собой и делили тебя, иначе ни один из них не подписался бы на драку, будь они в курсе… Только как он догадался, что это его ребёнок?».
Лена улыбнулась грустно, а в глазах отразилась нескрываемая боль и бесконечная тоска.
«Накануне того дня, когда впервые встретилась с Аязом, я была у врача… хотела обрадовать жениха тем, что станем родителями… и глупо надеялась на перемены… поговорить с ним не успела… мы поругались, а потом я сбежала…».
«Серкан опять распускал руки, поэтому ничего не сказала?» — сколько же испытаний ей пришлось вынести рядом с этим мужчиной — никому не пожелаешь подобной участи, ощутить хоть каплю того, что пережила она. Лично мне хватило лишь увидеть его, чтобы понять и почувствовать главное — он опасный человек. Для таких не существует слова «нет».
«Да, Авджи срывался по любому поводу. Тогда приревновал к нашему повару, а ведь я всего-навсего просила научить готовить. Сюрприз собиралась устроить, сообщить за ужином важные новости. Вообще я мечтала о детях, хотя позже приняла решение сделать аборт, чтобы у него не было способа воздействовать на меня. Он так и жил бы дальше в неведении, но, вероятно, ему позвонили из клиники и спросили почему я не явилась на плановый приём, со мной связаться у них не было возможности — телефоном не пользовалась, а кем мы друг другу приходимся — там все знали».
«Выходит, он не хотел твоей смерти, а пытался найти из-за ребёнка…» — несмотря на всю жестокость, его тоже можно понять… Впрочем, это не умаляет заслуг Серкана. Сам виноват — собственноручно разрушил и жизнь Лены-Лале, и свою в том числе. Была бы она счастлива с ним, то никогда не обратила бы внимания на другого мужчину.
«Убивать нас никто не планировал. Это был несчастный случай, ставший неожиданностью для всех. Авджи интересовала только я, им двигало желание вернуть меня. Хотя и месть тоже… И, скорее, Серкан оставил бы Аяза в живых, предпочёл бы упиваться чужими страданиями и ощущением победителя, зная, что переиграл его, а женщина, которую он любил, беременна не от него».
«Почему ты не сказала всю правду сразу?» — наверное, Аяз бы принял этого ребёнка как своего, плюс ко всему — многих проблем удалось бы избежать, если бы они чуть раньше спохватились, позаботились обо всём и не тянули время.
«Не смогла. Ты же видела, я пыталась, но страх потерять любимого мужчину оказался сильнее… Решила ненадолго отложить разговор, не усложнять и без того непростую ситуацию».
Или сделать аборт по прибытии в Россию, если бы получилось улететь в тот трагический день, а впоследствии сослаться на выкидыш…
Лена скривилась, услышав то, о чём я подумала.
«Поначалу я, действительно, так собиралась поступить, только на этом сроке не прерывают беременность, и как бы не относилась к Серкану, малыш ни в чём не виноват. Кстати, это была девочка».
«Прости… — по моим щекам потекли слёзы, стыдно стало за свои мысли. — И что мне делать с этой информацией?».
«Расскажи Аязу, и пусть перестанет терзаться, отпустит прошлое и дальше живёт, не оглядываясь назад».
«Он не поверит» — засомневалась я.
«Попробуй, ведь другим твоим снам уже поверил».
«Не хочу всё испортить».
«А ты передай ему мои слова, пусть вспомнит и тогда сомнений не останется: однажды я говорила, что буду любить его вечно, и даже после смерти не расстанемся с ним, ведь наши души неизменно будут стремиться друг к другу, желая воссоединиться вновь».
Я кивнула, продолжая беззвучно плакать.
«Сестрёнка, не расстраивайся, — она вытерла моё лицо. Потом обняла, поглаживая рукой по волосам. — Наверное, я всегда знала, что мы с Аязом обречены и не сможем быть вместе, что-то да помешало бы в конечном итоге, в чём боялась признаться себе. Предчувствие не обмануло… Скажу больше: ты и есть истинное предназначение в его жизни, судьба, а я была лишь связующим звеном между вами».
«Он любил тебя».
«Прощай. Будьте счастливы и цените каждый момент».
Хотела спросить у неё ещё про Серкана, но она исчезла, растаяв как мираж в пустыне.
— Лена, как нам остановить Авджи?! Помоги! — кричу я в пустоту, а в ответ тишина.
Вокруг резко стемнело, и я ощутила холод, который словно живой и осязаемый, подобрался со спины и прикасается к коже своим ледяным дыханием.
«Яся, проснись, тебе пора возвращаться к нему!» — в последний раз прозвучал откуда-то сверху голос моей сестры.
И сквозь ускользающее сновидение, я услышала, как Аяз зовёт меня, активно будит — то тормошит, тряся за плечи, то похлопывает по щекам, то целует…
Кажется, он чем-то встревожен.
Интересно чем?
Что-то случилось?
Аяз
Яся спала, когда зашёл в комнату. Я и не рассчитывал, что она дождётся меня, хотя, не скрою, было бы приятно. Но… День выдался насыщенным на события, ей нужно отдохнуть.
Да и я тоже устал, дорога изрядно вымотала.
Разговор с отцом затянулся, освободился я далеко за полночь. Он расспрашивал о том, как и чем я жил последние пять лет. Озвучить всю правду не мог. Рассказал ему удобную версию, без криминала и прочей мути — про подпольные бои без правил, моё участие в этом и незаконных делах, разумеется, умолчал (ни к чему лишние волнения, тем более всё осталось в прошлом). Теперь есть дело, которое приносит и моральное удовлетворение, и неплохую прибыль. Поделился с ним тем, что на пару с хорошим знакомым открыли спортклуб с различными направлениями единоборств. Где, в том числе, бесплатно тренируются подростки из неблагополучных семей, с нашей стороны — это своего рода благотворительность, хоть так помочь этим детям и не дать свернуть не на ту «дорожку».
А ещё отец активно интересовался моей женой, раз уж назвал Ясю женой — будем всячески поддерживать эту легенду. Утром он хочет поближе познакомиться с ней и даже, если будет лучше себя чувствовать и сможет встать с постели, то собирается поприсутствовать за завтраком. Главное, у нас с ним получилось найти общий язык, спокойно пообщаться, услышать друг друга, понять и простить. Ну а с остальными проблемами разберусь в скором времени.
Если рассуждать об очерёдности
