и раздражительно отвечает.
— Это не нормально, Ник! — Срываюсь и повышаю голос.
— Серьезно? Хочешь поговорить о том, что ненормально?! — Он срывается в ответ и смотрит на меня в упор.
Открываю и закрываю рот, потому что сейчас Ахметов выглядит разъярённым. Сердце начинает биться чаще. Я понимаю, о чем он говорит. Опускаю глаза в пол. Хочу что-то сказать, но меня прерывает звонок телефона. Не моего. Ахметова. Ник начинает осматриваться по сторонам, мелодия звучит из коридора.
— Не вставай, я подам, — быстро бросаю в ответ и иду на поиски его телефона.
Состояние нервозности вернулось. Стоило Нику затронуть нашу проблемную тему, как все мои наставления ушли в одно место. Настроение ухудшается еще сильнее, когда я нахожу его чертов телефон и вижу на экране имя, от которого тут же чувствую раздражение. "Арина".
— Держи, — протягиваю ему телефон и мне не удается скрыть раздражение в голосе.
Ахметов несколько секунд смотрит на экран, а после принимает вызов.
— Да, — его тон голоса холодный и меня не может это не радовать. — Дома. Нет, приезжать сейчас не нужно.
Судя по тому, как Ник хмурится, Арина продолжает что-то ему упорно вещать в трубку. А я впиваюсь ногтями в кожу ладони, потому что сейчас отчетливо понимаю, что я ревную. Меня раздражает сам факт, что он с ней говорит. Хочется нарочно громко что-то выкрикнуть, чтобы она поняла, что Ник не один. Хочется, чтобы они поссорились из-за меня. Откуда во мне столько эгоистических желаний? Я не имею права ни на что из вышеперечисленного. Потому что меня саму в другой квартире ждет другой парень.
— Я сказал не нужно. Тебя это не касается.
Я слышу, как девушка истерит на том конце провода. Что-то громко и эмоционально кричит. А после я слышу "ты что не один?!".
— Не твое дело! Я перезвоню, когда посчитаю нужным.
На этом их разговор оканчивается. Ник откидывает телефон в сторону.
— Градусник, — подхожу ближе, протягиваю к нему руку.
Ахметов раздраженно отдает мне градусник.
— Тридцать восемь и семь, тебе срочно нужно сбить температуру! — Я тут же начинаю суетиться. Достаю жаропонижающие саше. Ставлю чайник. Завариваю ему напиток и приношу.
Сажусь на кресло и жду, пока парень все выпьет. Все это время меня не покидает вопрос, который я не имею права ему задавать, но жутко хочу.
— Что?! — Ахметов бросает мне раздраженно, потому что как оказывается все это время я сверлю его взглядом, — хочешь что-то спросить?
— У тебя с ней… отношения? — Киваю на его телефон и впиваюсь своим взглядом в его глаза, которые за секунду темнеют. Я знаю, что это значит — Ник начинает злиться.
— Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов, как для девушки, которая сегодня в аэропорту встретила своего парня? — Рычит в ответ Ник. Пригвождает этими словами.
Глава 23
Опускаю глаза в пол. Разговор идет совершенно не так. Мы начали не с того.
— Нужно немного сбить температуру, пока подействует лекарство.
Встаю с кресла и направляюсь на кухню. Знаю, что если в воду добавить уксус, то можно снизить температуру. Так мама делала в детстве.
Упираюсь руками в столешницу и громко вдыхаю. Как же тяжело. Господи, почему так тяжело? Почему все не может быть просто? Почему у нас так всегда? Я должна быть не здесь. Не в квартире Ника. Я должна сейчас быть с Мироном. Но хочется быть здесь…
Впиваюсь пальцами в столешницу еще сильнее, потому что слышу позади себя шаги. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это он. Я чувствую, как от его взгляда воспламеняется кожа. Как его горячее дыхание касается моих волос, шеи… Мне становится моментально горячо. Настолько, что кажется я сейчас воспламенюсь и от меня останется только кучка пепла.
— Я не хотел, — рычит Ахметов на ухо, а я закатываю глаза, потому что в эту самую секунду он находится в опасной от меня близости. Его руки скользят по моей талии… Обжигая кожу даже через ткань одежды.
— Ник, я… — Хриплю в ответ, но парень не дает мне ничего произнести, сильнее сжимает руками, впечатывает в себя.
— Знаешь, как тяжело знать, что ты где-то с другим. Улыбаешься, разрешаешь к себе прикасаться. А я… Как самый последний долбаёб сижу и жду. Потому что ты сказала, что нужно время.
Резко разворачивает к себе и впивается в мои глаза своими. Я вся дрожу от нашей близости. От его пронзающего взгляда. От сильнейшего возбуждения, которое накатило мощной волной.
— И эта надобность никуда не делась. — Шепчу. Говорю правду. Знаю, что ему не понравится, но мои сомнения в нем никуда не делись. Откуда мне знать, что он не развлекается с той самой Ариной, когда я не рядом и не знаю? Она сегодня ведь отпрашивалась с работы для него. Чтобы приехать к нему.
— Зачем ты пришла? — Хрипит, слышу, как сжимает зубы. А я вопреки всему не могу найти в себе силы, чтобы его оттолкнуть. Не хочу выбираться из его объятий. Мне кажется, в эту самую секунду я запутываюсь еще сильнее.
— Хотела убедиться, что с тобой все хорошо. Я переживала. — Прикусываю щеку изнутри и умалчиваю причину того, что я ужасно приревновала и хотела, чтобы никакая Арина к нему не пришла.
— Ты переживаешь. Ревнуешь. Хочешь быть рядом, — продолжает шептать на ухо, а его руки скользят по моему телу и доводят до дикого безумства, — но при этом нам ничего нельзя. Потому что есть Мирон, который тебе на хрен не сдался.
Дергаюсь, хочу вырваться. Это неправильно. Ужасно. Мы не можем говорить о Мироне, когда он меня касается, почти целует. Это уже начинает походить на какое-то извращенство. Так нельзя.
— Это переходит все границы, — упираюсь ладонями в его грудь, слегка отталкиваю. Но Ник никуда не отходит.
— Все было сложно, но ты усложняешь дальше. Почему не отменила его приезд? Зачем разрешила приехать? Чтобы что?! У нас был любовный треугольник?! — По голосу слышу, что он начинает злиться. Или скорее
