— Ты не будешь избавляться от страданий таким способом. Если ты хочешь меня, Колокольчик, я возьму тебя, но так, как посчитаю нужным.
Он раздвинул мои ноги, и я уже не могла сопротивляться, задыхаясь от желания. В голове все закружилось, и я совсем не понимала, в какой позе нахожусь.
Макс опустил руку и проверил пальцами, насколько я влажная. Убедившись, он медленно начал входить в меня, на этот раз нежно и осторожно. Это было просто великолепно, и я закрыла глаза от удовольствия.
— Спокойно, — слова давались ему с большим трудом. Прочувствуй меня полностью.
— Пожалуйста, — просила я, хватая его за руки. — Макс, пожалуйста!
— Нет, я буду делать это медленно, детка. Смирись.
— Я просто, - всхлипнула я, - Я просто хочу, чтобы мои страдания закончились.
Он взял мое лицо в свои ладони и прижался лбом к моему лбу. Этот жест всегда наполнял мою душу теплой волной. Это то, что мне было так нужно.
— Все закончится, я обещаю.
— Но без тебя ничего не закончится, Макс.
— Тише....
Он поцеловал меня в губы, и я прильнула к нему, обхватывая ногами, прижимая его еще ближе к себе, желая почувствовать каждую его клеточку. Он очень страстно поцеловал меня, затем начал плавно делать толчки. Я наслаждалась его мощью и напряжением между моих ног. Я хотела его полностью и сколько бы я не старалась, не могла насытиться.
Ощущать его внутри себя – это не просто утешение, которое я так отчаянно искала, это неземное удовольствие. Чем дольше он двигался, покачивая бедрами, тем ближе была ошеломительная развязка. Я дала волю рукам и трогала все его тело, я дала волю губам – и впивалась в его губы, я дала волю своему мужу – сделать то, о чем, я уверена, мы оба мечтали все эти годы.
— Макс, — прошептала я, уткнувшись в его шею. — Сейчас все закончится.
— Не сдерживайся, Колокольчик. Отдай все мне.
Я привстала, уткнувшись в его грудь затвердевшими сосками. Он издал возглас наслаждения и начал двигаться еще быстрее, пока я не достигла кульминации, вздрагивая в его руках. Я выкрикивала его имя и сжимала бедра, чтобы быть как можно ближе Он застонал, и его тело тоже вздрогнуло, и, наконец, замерло. Он прижался ко мне лбом, и я мечтала, чтобы это не заканчивалось.
Он осторожно слез с меня и включил светильник. Я зажмурилась и села, пытаясь привести в порядок свои эмоции. Макс потянулся к стулу, который стоял возле кровати, и снял с него полотенце. Обтерев себя, он передал его мне. Я взяла полотенце и постаралась тщательно вытереться, затем посмотрела на Макса, который сидел на краю кровати. Его статное тело было полностью обнаженным. Боже, он прекрасен. Я даже забыла насколько.
— Имоджен просто чудесный ребенок, Колокольчик, — сказал он, глядя прямо перед собой. – Она так много смешила меня, что теперь у меня лицо сводит.
Моя улыбка дрогнула.
— Да, она такая, — хрипло сказала я.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Я не хочу снова ее потерять.
Он не хочет ее потерять! Мое сердце вздрогнуло от счастья. Но ведь он ничего не говорил мне об этом, мое сердце пылало. Я рассматривала свои руки, не зная, что ответить. Я не хотела производить впечатления голодной или доведенной до отчаяния женщины. Я хотела, чтобы он знал, что я люблю его, и я не хочу снова потерять, что я все понимаю. Но мы принесли друг другу страдания, и я не уверена, что кто-то из нас имеет представление, куда двигаться дальше с этой мертвой точки.
— Я не собираюсь отнимать ее у тебя, — наконец сказала я. — Я обещаю. К тому же, мне здесь нравится, и я планирую остаться и устроить ее жизнь.
Он повернулся и пристально посмотрел мне в глаза.
— Ты собираешься остаться в городе?
— Ты - ее отец, Макс. Я ведь не настолько ужасный человек.
В его глазах отразилась боль, и он снова отвернулся, уставившись в одну точку.
— Ты действительно так считаешь?
Я прищурилась.
— Ты о чем?
— До этого ты сказала, что все еще любишь меня. Ты именно это имела в виду?
Мое сердце забилось быстрее.
— Конечно, именно это я и имела в виду, - сказала я слабым и болезненным голосом. – Как ты мог подумать, что я разлюбила тебя, Макс?
Он вздрогнул.
— Ты оставила меня на пять лет.
— Я ушла, потому что была беременна и очень страдала. Но не потому, что разлюбила.
Он ничего не ответил, а лишь смотрел прямо перед собой, как будто я вовсе ничего не сказала.
— А ты? — спросила я, в моей груди все сжалось.
— Я никогда не полюблю кого-то другого, Колокольчик… но теперь мы совсем разные люди.
О, Боже.
Он не хочет.
— Да, — сказала я, сползая с кровати. — Я все понимаю.
— Я не утверждаю, что ничего не получится, — сказал он, повернувшись и посмотрев на меня. — Но не так-то просто взять и вернуться в прошлое. У нас есть ребенок, и теперь все иначе, как я уже сказал. Есть большая вероятность того, что ты просто не захочешь знать человека, которым я стал.
— Ты прав, — согласилась я. — После своего возвращения в город, временами я смотрела на тебя и думала, а знаю ли я тебя, Макс… — я опустила глаза. — Но я предала тебя, и хочу использовать этот шанс. Вдруг, можно исправить то, что было разрушено?
— Малыш, я не могу так быстро, — хрипло сказал он. — Я не могу дать тебе обещаний, и я не могу гарантировать, что все получится…. Я просто должен все делать постепенно….
— Понимаю. Я тоже.
— И это означает… — он посмотрел на мои губы, — что мы должны прекратить заниматься сексом.
В моей груди стало горячо, но я кивнула.
— А ты….. будешь… Есть кто-то?....
Он встал, подошел ко мне, и взял меня за подбородок своей огромной рукой.
— Я не собираюсь давать нам второй шанс, и при этом спать с другой.
В моем животе все скрутило от ревности при мысли, что у него были другие женщины, и, не сумев удержаться от вопроса, я выпалила:
— Сколько их было?
Он резко отпустил мое лицо.
— Зачем ты задаешь вопросы, ответы на которые могут ранить тебя?
— Макс, пожалуйста.
Он вздохнул и провел рукой по волосам.
— Да, я считал, что ли, черт возьми? Может, двадцать.
Двадцать.
Двадцать женщин лежали в постели с моим мужем.
Мне стало так больно, что невозможно представить. Я не могла смотреть на него, и просто отвернулась. Не потому, что я зла, нет. Просто это безумно больно, черт возьми, и я не хотела, чтобы он видел мои страдания.
— Эй.
Он подошел ближе, положил руку сзади на мою шею и тихонько сжал, прежде чем я снова взглянула на него, встретившись с его потемневшими глазами.
— Они ничего не значили для меня. Я знаю, что от этого легче не станет, но у меня была всего лишь одна девушка, которую я любил, Колокольчик.
Я кивнула. Это единственное, что я могла сделать.
