– Среди зверей. Лев там со львицей, медведи, крыски, птички. Обезьяны еще. Зрители голосовать будут.
– Классно! – оценила идею Татьяна. – Надо будет сходить в субботу. А ты куда это направилась? Планерка уже давно идет. Устиныч про тебя спрашивал.
– Я… Мне… Мне в туалет надо! Танюш, повесь куртку в приемной, а? Я потом заберу, после планерки.
– И что? Ты с ума сошла, у нас же… Ты куда?!
Но Катерина, не реагируя на призывные крики, сбросила куртку на руки превратившейся в вопросительный знак Татьяне и побежала по лестнице наверх. Придется потом придумать какое-то объяснение, потому что туалет был на их этаже, и бегать по этому делу в соседнюю редакцию этажом выше не было решительно никакой необходимости. Татьяна так этого дела не оставит. Но объяснять не было времени: стрелка больших часов, висевших напротив лифта, показывала уже 13.12.
В несколько секунд Катерина взлетела на последний, тринадцатый этаж и, едва переводя дух, уставилась на точно такие же часы, висевшие на том же месте. Пятьдесят семь, пятьдесят восемь, пятьдесят девять – отсчитывала стрелка. Только бы никто из знакомых в коридор не выперся, подумала Катерина, пристанут с разговорами, а у нее важное дело. Важное дело заключалось в том, что тринадцатого числа каждого месяца в тринадцать часов тринадцать минут она поднималась на последний, тринадцатый этаж здания редакции, расположенного по адресу улица Тургенева, 13, и загадывала желание, которое непременно сбывалось. А что еще прикажете делать человеку, родившемуся тринадцатого марта и окончившему школу номер тринадцать?! Чему еще, как ни многозначительной и таинственной цифре тринадцать, приписать то везение, которое сопровождало ее всю жизнь? Захотела поступить на престижный журфак – поступила, захотела в хорошую газету попасть – взяли как миленькие, замуж решила выйти – только того и ждали, в Париж съездить – уже была, задумала развод – а куда он денется. И так вплоть до мелочей. Нет, конечно, случались в ее жизни и неприятности. Но о них Катерина быстро забывала, было у нее такое замечательное свойство. А во-вторых, она же не просила, чтобы их не было. Она прекрасно понимала, что надо давать реальные задания и не зарываться.
Планы на ближайший месяц были не особенно амбициозными и сводились к тому, чтобы познакомиться с каким-нибудь интересным и перспективным джентльменом, дабы придать себе уверенности в бракоразводном процессе. Ну или просто для разнообразия жизни. С одной стороны, Катерина понимала, это было ужасно глупо. Но с другой – ничуть не глупее тех многочисленных книжек, которые заполонили прилавки и учили всех желающих «правильно мечтать». Она одну такую пролистала. Согласно пошаговой инструкции, для исполнения мечты следовало: 1. Очень сильно захотеть. 2. Подробно сформулировать, лучше по пунктам и в письменном виде. 3. «Отпустить» свою мечту в самостоятельную жизнь. 4. Забыть и не цепляться к срокам реализации. Результат гарантирован автором. За все это в мягкой обложке – сто двадцать девять рублей. А Катерина додумалась своим умом и совершенно бесплатно. Просто ей удобнее формулировать на тринадцатом этаже. Но ведь работает же!
Минута, отведенная для планирования будущего, истекла. И тут зазвонил телефон.
– Ну что, подала свое заявление? – Вопреки ожиданиям голос мужа звучал спокойно и насмешливо.
– Подала! – сразу взъерошилась Катерина. – Четырнадцатого в одиннадцать пятнадцать. Судья Сабельникова. Ты будешь?
– Непременно! – заверил дорогой супруг. – Ты звони, если что.
И отключился. Разговор Катерине не понравился. Во-первых, что это его так развеселило? Еще месяц назад, уезжая в свою очередную командировку в какую-то Тмутаракань, просил подождать, уговаривал, обещал, что все изменится… в общем, была нормальная предсказуемая реакция. Во-вторых, она хотела спросить, где он собирается жить, когда из командировки вернется. Вряд ли у своей мамы, он бережет ее от плохих новостей. Тогда где? Катерина терпеть не могла, когда ситуация выходила из-под контроля, но спросить не успела. Не перезванивать же, в самом деле. Собрал вещи, ушел – и на том спасибо. Надо же с чего-то начинать. И еще неизвестно, есть ли связь в той дыре, где совершенствует свои профессиональные навыки ее супруг.
Изменится… Что изменится, думала она, медленно спускаясь на свой десятый. Выше головы он все равно не прыгнет, характер не тот. А у нее другие взгляды на жизнь. Так что все правильно, и ей теперь должно быть все равно, какое у него настроение и какие интонации.
– А вот и госпожа Титова явилась! – радостно приветствовал ее редактор Иван Устинович. – Заждались, добро пожаловать!
У него была интересная привычка – чем больше он был рассержен на человека, тем вежливее становился. Если кричал и ругался – значит, рабочий момент и все поправимо. А если становился приторно любезным, то дело пахло выговором или, того хуже, лишением премиальных.
– …ей мы и поручим новое замечательное дело, которое вот уже пятнадцать минут обсуждаем. Я вас, госпожа Титова, поздравляю, подумайте и к завтрашнему дню мне все подготовьте, а нам пора закругляться. Текст про зоопарк, куда вы якобы ушли, никого почему-то не предупредив, идет на завтра, на четвертую. Там как раз слетел репортаж с конкурса официантов, так что не больше ста строк, да, Евгений Николаевич? С досылом не тяните, взяли моду. Есть график – извольте соблюдать. Все свободны.
Редактор еще полюбовался на вытянутое лицо бессовестной «госпожи Титовой» и пришел к выводу, что вполне отыгрался за ее наплевательское отношение к трудовой дисциплине. Народ, нисколько, впрочем, не напуганный начальственным гневом, бодро потянулся из кабинета. Катерина замыкала шествие.
– Ты чего болтаешь?! – набросилась она на Татьяну. – Кто тебя просил про зоопарк! Я там и не была вовсе, собиралась только… – добавила она, оглянувшись по сторонам и понизив голос.
– Он спросил, где ты, – принялась оправдываться Татьяна. – Бабин тоже глаза вытаращил – где, только что тут была? Не могу же я сказать – в туалет пошла на одиннадцатый этаж. Я и сказала – про зоопарк, наверное, досыл пишет. Откуда я знала? Ври умнее в следующий раз.
– Ладно, – пообещала Катерина, – буду врать умнее. Сейчас позвоню в зоопарк и по телефону все узнаю.
– Вот именно. А где ты была-то? С Бабиным, что ли? Он же в суд ездил, заявление на развод подавать.
– Все-то ты знаешь!
– А как же. Работа такая.
– Ну, раз работа… – пожалела ее Катерина. – Проспала я.
– А-а… – В голосе секретарши прозвучало разочарование – охота сорвалась. – Бывает.
– Что, про зоопарк принесла? – обрадовался Бабин, когда час спустя Катерина появилась на пороге его кабинета с листком в руках. Он потянулся и отъехал от стола вместе со стулом на колесиках. – Вруша! Давай свой гениальный текст. Ты хоть туда звонила или все из Интернета скачала?
– Обижаешь! Во-первых, не скачала, а получила предварительную информацию. Во-вторых, звонила, конечно. Не придирайся, это ведь тебе не отчет с заседания Общественной палаты при полпреде. Что я должна была сказать – в суд заявление о разводе относила вместе с Евгением Николаевичем? Не хочу я пока никому говорить. Кому какое дело, сам посуди. Ты-то Таньке зачем сказал? Лучше бы сразу объявление в коридоре повесил.
