Рикардо заставил себя успокоиться и расслабить мышцы. Раз ситуацию все равно нельзя изменить, не нужно пугать девушку своими припадками ярости. Она уже и так достаточно пострадала от рук Хурадо и ему подобных.
– Не волнуйтесь, – сказал Рикардо. – Я не сделаю вам ничего плохого.
Он следил, как Хурадо идет по двору к своему «кабинету», и думал о том, как было бы здорово, если бы этот плюгавый жирный человечек вдруг наступил на мину и разлетелся на мелкие куски.
– Очевидно, эта надежда и опора хунты дает вам передышку перед тем, что они планируют сделать с вами.
– Я вижу, вы не успокаиваете меня насчет того, что последует за этой передышкой.
Ее голос звучал очень тихо, он даже слегка дрожал. Но он вызвал у Рикардо такое же сильное желание, как и ее вид. Казалось, вся кровь устремилась к паху. У него мучительно свело мышцы живота. Это просто животный инстинкт, сказал он себе. Половой инстинкт, который не имеет ничего общего ни с эмоциями, ни с интеллектом. Волевой человек всегда сможет справиться даже с такими мощными первобытными импульсами.
– Я не верю в успокоительную ложь. Хурадо сделает с вами все, что захочет. Он комендант этой тюрьмы и часто вместо пыток применяет групповое изнасилование. – Рикардо намеренно говорил об этом спокойно и бесстрастно. – Я не смогу защитить вас от него, но научу, как выдержать боль. У нас мало времени, но вы сможете усвоить достаточно, чтобы…
– Это микрофон?
Он повернулся и проследил за ее взглядом. Лара смотрела на небольшой черный металлический предмет, укрепленный под потолком в углу комнаты.
– Да. Аббатство не оборудовано видеокамерами, но Хурадо хочет, чтобы я постоянно чувствовал, что за мной наблюдают. – Рикардо повысил голос. – Не правда ли, Хурадо?
– Это чудовищно! – Ее голос неожиданно стал пронзительным. – Здесь все отвратительно! Как они посмели так поступить со мной?! Мне страшно! Я не проститутка, чтобы…
Вдруг ее поразила новая мысль.
– А теперь вы говорите, что они будут слушать, как мы…
Казалось, у девушки началась истерика.
– Я не хочу! Этого не будет! Я этого не хочу!
Она подбежала к умывальнику, схватила кувшин и запустила им в микрофон. Бросок оказался удачным: она разбила устройство и залила водой и его, и белую оштукатуренную стену. Разбитый микрофон трещал, качаясь на длинном свисающем шнуре.
– Это не принесет никакой пользы, – мягко сказал Рикардо. – Они просто заменят его.
– Это единственный «жучок» в камере?
– Да. В действительности он служит не для подслушивания, а для того чтобы я постоянно чувствовал наблюдение.
– Ведется магнитофонная запись?
– Нет, запись не ведется.
– Сколько у нас времени? Она говорила взволнованно, но истерика прекратилась, как по волшебству.
Рикардо внимательно посмотрел на нее.
– Хурадо будет здесь через пять минут. Может быть, немного быстрее.
– А охрана из тюремного блока?
– Если не будет угрозы побега, они подождут Хурадо Они знают, что он любит показать всем, кто здесь хозяин.
Лара бросилась к Рикардо и быстро шепнула:
– Пако Ренальто.
Он недоверчиво повторил:
– Пако?
– Он послал меня, чтобы предупредить, что они послезавтра нападут на аббатство. Он хочет, чтобы вы были готовы.
– Готов? Я готов уже больше пяти месяцев. – Рикардо почувствовал прилив надежды, хотя тут же вернулся к реальности. – Вы ждете, что я вам поверю? Хурадо подкладывает вас ко мне в постель, и вдруг оказывается, что вы работаете на Пако Ренальто? – Он с сомнением покачал головой. – Маловероятно.
– Вам придется мне поверить. У нас мало времени.
Лара облизала пересохшие от волнения губы и шепнула:
– Ренальто велел сказать вам о пещерах.
Рикардо быстро закрыл ее рот рукой.
– Тихо!
Лара резко повернулась, пытаясь освободиться от его руки.
– Больше я не скажу об этом ни слова. На самом деле я даже не знаю, что это означает. Для меня это просто пароль.
Мысли проносились в голове Рикардо с быстротой молнии. В прошлом они предприняли несколько удачных набегов на аббатство, но в последние годы хунта усилила охрану. Появилось высоковольтное проволочное ограждение, территорию бдительно охраняли часовые. Даже если бы удалось прорваться во внутренний двор, оставалась еще куча трудностей. Аббатство представляло собой одноэтажное здание в форме подковы, и все камеры – бывшие кельи – выходили только внутрь.
– Тюремный отсек слишком хорошо охраняется. Пако сюда не прорваться. На крыше над кабинетом Хурадо установлены пулеметы, направленные на эту сторону двора. Как он собирается…
– Откуда мне знать? – Глаза Лары скрылись от пристального взгляда Рикардо за длинными ресницами. – Он просто послал меня сюда, чтобы предупредить вас.
– Кто вы на самом деле?
– Это абсолютно неважно. Я здесь, чтобы помочь. – Она нервно рассмеялась. – Хотя сейчас я не понимаю почему. Я не ожидала, что мне придется участвовать в представлении «Жертвоприношение девственницы», пока не прибыла на Сент-Пьер. Это совсем не в моем стиле. Я всегда вела себя рассудительно и практично.
Она наклонила голову, прислушиваясь к гулким звукам шагов по каменным плитам тюремного двора.
– Они уже идут. Скажите, у вас есть карандаш и бумага?
Рикардо отрицательно покачал головой.
– Нет. Мы не сможем переписываться. Свободно говорить можно будет только тогда, когда они поведут нас в душ. Ни один из солдат и офицеров, кроме Хурадо, не владеет английским. Но мы никогда не будем знать, слушает он нас или нет.
– Душ? Когда это будет? Неважно, уже некогда это обсуждать.
Она метнулась к койке и бросилась на нее лицом к стене, свернувшись в клубок. В ту же секунду на пороге камеры появился Хурадо с двумя солдатами.
Разъяренный, с красными от гнева щеками, он заорал, злобно уставившись в спину Лары:
– Ты разочаровала меня! Он подскочил к койке, схватил ее за руку и рывком посадил на постели лицом к себе.
– Ни один мужчина не любит истеричных женщин! Возьми себя в руки!
– Я не хочу быть здесь, – жалобно заныла Лара. – Я не могу с ним оставаться. Я не знаю, что мне делать. Я лучше…
Не дослушав, Хурадо отвесил девушке пощечину.
Она вскрикнула. От сильного удара голова Лары ударилась о стену.
– Прекрати, Хурадо. – Рикардо непроизвольно шагнул вперед, сжимая кулаки. – Разве ты не видишь, что она слишком испугана, чтобы понимать, что делает?
– Тем более ей нужен хороший урок.
Хурадо отошел от Лары, но раздражение на его лице сменилось удовлетворением. Посмотрев на лицо Рикардо, он довольно кивнул.
