Ознакомительная версия.
– Макс, как я по тебе соскучилась!!! – прокричала она, расставив руки в стороны, чтобы меня обнять.
– А ты что здесь делаешь?! Ты же обещала мне больше не курить! – я раскрыл над ней свой зонт, а потом с напускной строгостью взял её под локоть и потащил обратно к стеклянным дверям офиса.
– Максимчик, только не злись, – она едва поспевала за моим быстрым шагом, и со стороны могло показаться, будто бы она упиралась. – Я не курила! Честное слово, я просто за компанию вышла поболтать!
– Ты вся пахнешь дымом! – я поднёс её ладонь к своему лицу и незамедлительно скривился. – И пальцы тоже!
– Правда?!
– Сейчас же иди обратно в бухгалтерию и чтобы я тебя тут больше не видел!
Поднявшись по лестнице, я обернулся на отставшего от нас Сашу, но тот жестом показал мне, что ждать его нет необходимости. В глазах товарища, ещё не так давно непринуждённо болтающего со мной в машине, теперь читалась бездушно-хищная холодность. Он медленно, словно удав, приближался к своим подчинённым, надев на лицо маску сурового начальника. В отличие от меня, он не стал их отчитывать, ему вообще не пришлось чего-либо говорить. Не дольше секунды «Коршун» молча прожигал своими ледяными светло-серыми глазами куриц-сотрудниц, и вот уже они, молниеносно затушив сигареты, нескладным хором начали оправдываться. Терпеливо выслушав бессвязные кудахтанья, Алекс подождал, пока поток слёзных обещаний окончательно иссякнет, а потом безразлично вынес свой лаконичный приговор:
– Все оштрафованы, – и невозмутимо прошёл мимо них в здание.
В лифте Танечка спряталась за моей спиной и притихла, стараясь не встречаться взглядом с руководителем – наверное она до последнего рассчитывала остаться незамеченной. Саша в два счёта раскусил её животный страх и забавы ради решил дать девушке ложную надежду: делая вид, что полностью поглощён беседой со мной, он уточнил кое-что про новый крупный договор, который я в тот день собирался заключать с клиентом (хотя все подробности этой сделки уже были ему известны). Потом спокойно замолвил пару слов о погоде, сетуя на необычайно дождливое лето, и только перед тем как выйти на своём тринадцатом этаже, упомянул будто бы между прочим:
– Кстати, Татьяна, а отпуск я вам всё же подписал. В августе, как вы и хотели.
– Ой! Спасибо вам большое! – после неловкой паузы пискнула та. Подождав, пока двери лифта снова сомкнутся, она радостно обратилась ко мне. – Здорово, мы теперь вместе можем куда-нибудь поехать! Классно, да?
– Точно, – ответил я и иронично добавил. – Александр Константинович у нас такой молодец, правда?
Я на самом деле до последнего надеялся, что Саша никуда не отпустит её летом. Это было бы вполне справедливо, так как она не успела ещё отработать в нашей компании шести месяцев и по трудовому кодексу должна была отправиться на каникулы не раньше осени. Однако мой отпуск был утверждён на середину августа, и товарищ, видимо, решил, что вместе нам будет веселее. Мне же, честно говоря, хотелось отгулять свои две недели свободы в одиночку, где-нибудь в тишине, вдали от суеты. Например, в необитаемой глухой деревне – чем глуше, тем лучше. Но для романтического отдыха такой вариант, конечно, не подходил. Танечка наверняка мечтала полететь на море, в какой-нибудь оживлённый курортный город, поэтому со своими отшельническими планами я мысленно простился.
Тем временем, опомнившись от приятного удивления, девушка заметно опечалилась и шёпотом уточнила:
– Макс, а Коршун теперь и меня тоже оштрафует?
– Милая, я же просил не называть его так.
– Ой, прости! Вырвалось. И всё-таки как ты думаешь?
– Ты ведь не курила?
– Нет, клянусь! Просто Ленка попросила подержать сигарету.
– Честно?
– Честно-пречестно!
– Значит, не оштрафует.
– Почему ты так думаешь?
– Шестое чувство подсказывает, – усмехнувшись, я поцеловал её в щёчку на прощанье и вышел на восемнадцатом. – Хорошего дня!
Сидя в рабочем кресле, я всё никак не мог собраться с силами и включить компьютер. Вместо этого я, меланхолично подперев голову рукой, изучал нашу с Таней общую фотографию, стоящую в розовой рамочке рядом с моим монитором. Как вы могли догадаться, это фото тоже было её подарком мне – на первую памятную дату – в честь месяца со дня знакомства. Несмотря на то, что поросячьего цвета презент заметно выделялся на фоне тусклого офисного оформления, я не стал убирать его в выдвижной ящик, а оставил на столе, причём на самом видном месте. Каждый раз, когда я смотрел на наш снимок, у меня сразу поднималось настроение, я чувствовал себя неуязвимым и защищённым от любых неудач. Девичий оберег работал безотказно: стоило мне на него взглянуть, как серое менеджерское уныние, едва показавшись на горизонте, тут же испуганно отступало.
Однако сегодня реальность воспринималась мною несколько иначе. Я был выбит из колеи и растерян. Ангельский облик Танечки размывался перед моими глазами: на фигурку смущённой белокурой студентки, которую обхватывали сзади мои руки, наслаивались черты уверенной рыжей модницы из сегодняшнего сна. Прямо как в момент нашего разговора я отчётливо видел незнакомку перед своим внутренним взором в мельчайших подробностях: на яркой причёске играли блики утреннего света, в бездонных изумрудно-зелёных глазах искрилось солнце, а когда она, как сейчас, склонив голову чуть вбок, улыбалась мне – над уголками её губ возникали маленькие трогательные ямочки. И это было далеко не всё: помимо зрительного образа, я ощущал тепло в руках и груди, словно я и правда обнимал таинственную девушку, прижимая к себе. Я даже чувствовал как пахли её волосы – тонким, едва уловимым ароматом алых кустовых роз. Живых, молодых цветов, раскрывшихся поутру в саду и сверкающих росинками на нежных лепестках…
Я зажмурился, пытаясь прогнать наваждение, но от этого оно, напротив, стало ещё более очевидным – оно захватило меня полностью и разлило по телу ощущение приятной мечтательной неги. Тогда, помассировав пальцами лоб и виски, я вытащил из стола банку молотого кофе. Открыл её, поднёс к носу и сделал несколько глубоких вдохов. Ничего страшного. Просто я тяжело просыпаюсь по утрам, буквально сплю на ходу, но душистая арабика сейчас поможет мне очнуться.
Налив в кружку кипятка, я опрокинул в себя тёмную жидкость и вернулся к рабочему месту. Танечкины огромные синие глаза, такие чистые, не затуманенные жизненным опытом, доверчиво и открыто смотрели на меня со снимка. Иллюзия наконец-то исчезла, и ничто больше не мешало мне окунуться в противоречивые размышления. А поразмышлять было над чем – передо мной стоял нелёгкий выбор. С одной стороны мне следовало как-то спасти Татьяну от злости «Коршуна» и его штрафов, потому что он и так платил ей копейки. С другой – мне действительно очень хотелось отучить девушку курить, а мои мягкие запреты на неё не действовали.
В поисках ответов я откинулся на спинку кресла и обратился к воспоминаниям…
Глава 2. Почему она всю ночь плакала?
– А я Максим, очень приятно. Только уберите это ради бога!..
Моя реплика была вполне оправданна: едва услышав моё имя, Танечка смущённо улыбнулась, тряхнула кудрями осветлённого почти до белизны каре и незамедлительно полезла за сигаретами. Наверное она подумала, что будет выглядеть с ними солиднее в моих глазах, но я сразу сделал ей замечание. А через пару секунд я вообще отобрал пачку и выкинул её в подвернувшуюся поблизости урну.
Наше знакомство случилось у входа в ресторан, который в тот день был арендован для корпоративного фуршета – отмечали юбилей компании, целых десять лет с момента её основания. Алекс, быстренько представив нас друг другу, убежал встречать более важных гостей, а мы остались тет-а-тет в неловко повисшей тишине.
– Эээ, может быть, пойдём чего-нибудь выпьем? – я понятия не имел, о чём мне с ней говорить, поэтому ничего лучше не придумал.
– Хорошо, давайте, – скромно ответила Таня. Она смотрела на меня всё ещё немного испуганно после той проделки с сигаретами – видимо, боялась предположить, какие ещё выходки может учинить лучший друг «Коршуна». Улыбнувшись, я её успокоил:
– Со мной можно на «ты», я добрый. Главное – не дымить в моём присутствии. Не люблю этот запах…
Как назло, безалкогольные напитки оказались в тот вечер дефицитными. Сотрудников напропалую спаивали шампанским, вином, коньяком, виски и даже самой обыкновенной водкой – чем угодно, но только не соком. Закусок тоже приготовили маловато – их уничтожили ещё до начала торжественного представления, а чокаться время от времени всё же, из вежливости, приходилось. В общем, к концу корпоратива я конкретно опьянел. Мой язык развязался, и бедная Танечка вынужденно выслушала миллион историй детства и юности, которые лились из меня нескончаемым потоком. Впрочем, вряд ли девушка что-то запомнила, потому что она сама была настолько же сильно пьяна.
Ознакомительная версия.
