Большой Дедди кивнул. То, что сын не бунтует, уже хорошо, обычно Мак, да и все его сыновья — стая волков, по определению самого Большого Дедди, — не стеснялись открыто выражать свое недовольство. А недовольны они были всегда. Значит, раз Мак слушает, то со всем согласен.
— Так вот. Знакомы вы с Холли давно, обручились уже, так зачем же со свадьбой тянуть? Думаю, пора определиться с датой, — заявил Большой Дедди, глядя на календарь. — Сентябрь! Почему бы не устроить свадьбу в сентябре? — проговорил он задумчиво. — Впереди еще месяц, чтобы успеть сделать нужные приготовления.
Большой Дедди достал из золоченой коробки сигару и раскурил ее.
— Ты прямо с места в карьер, папа, — немного обиженно произнес Мак.
— А что тянуть? Вы влюблены. Помолвлены. — Он протянул Маку календарь. — Назначь дату сам.
Мак тяжело вздохнул и встал. Он скрестил руки на груди и приготовился было излить всю накопившуюся за годы горечь и раздражение от бестактного поведения отца, как вдруг услышал за спиной голос Мисс Клариссы:
— Мак, дорогой. Тебе телеграмма.
— Телеграмма? Кто сейчас, в век компьютеров и факсов, посылает телеграммы? — удивленно воскликнул Большой Дедди.
Мак взял желтый конверт из рук матери и развернул его. По мере того как он читал, его лицо менялось.
— Ну что там? — встревоженно спросил Большой Дедди, заметив, как нахмурился сын.
Не сказав ни слова. Мак скомкал телеграмму и, сунув ее в карман, бросился к двери.
— Мак! Ты куда? — прогремел возмущенный голос Большого Дедди.
— Мне надо отлучиться по делу, — бросил Мак.
— Отлучиться? — в унисон воскликнули Мисс Кларисса и Большой Дедди.
— Да, уехать, отправиться в небольшое путешествие.
— И когда ты намерен вернуться?
— Как только найду то, что ищу. — Мак вылетел из библиотеки, желая избежать дальнейших расспросов.
Большой Дедди поспешил к окну. Он увидел, как Мак, подойдя к Холли, начал что-то объяснять ей. Судя по выражению лица, девушка не слишком-то обрадовалась сообщению.
— Ничего не понимаю! Что происходит? — рассерженно произнес глава семейства, бросив недокуренную сигару в пепельницу.
— Я тоже ничего не понимаю, — пробормотала Мисс Кларисса. — Но прошу тебя, не вмешивайся хотя бы на этот раз. Пусть они сами разберутся в своих делах.
Мак женат? — думала Холли озадаченно.
Но еще больше ее удивило то, что Мак ужасно разнервничался, когда получил телеграмму. Бросился к джипу, и через секунду на дороге взметнулось облачко пыли, скрыв его из виду. Не собрался, не попрощался ни с кем…
Холли стояла ошеломленная новостью. Мак женат! Более того, он просил никому не говорить об этом и в его отсутствие продолжать делать вид, будто бы ничего не произошло.
— Пожалуйста, ни при каких обстоятельствах не говори никому, что я женат, — умоляющим голосом повторял Мак. — Во всяком случае, до тех пор, пока я не вернусь. Обещаешь? Видишь ли, это длинная история, а сейчас у меня нет ни секунды свободного времени. Когда вернусь, я непременно обо всем расскажу. Но до моего возвращения никто ничего не должен знать, иначе родственники непременно вмешаются и все разрушат. Мое будущее зависит от твоего молчания.
Мак умоляюще смотрел на Холли. Она хотела было что-то спросить, но Мак не дал ей такой возможности.
— Только не сейчас. Я должен бежать. Обещай мне, что будешь молчать!
Холли видела: Мак в отчаянии. Разве могла она не поверить ему? Раз просит так настойчиво молчать, значит, это действительно важно. Да и как она могла отказать ему? Она же обязана Маку за то, что он согласился разыграть перед родственниками этот глупый спектакль с помолвкой.
Вначале все выглядело вполне невинно. Холли просто хотела, чтобы родители подумали, что она уже нашла себе жениха, и оставили ее в покое хотя бы на это лето. Тогда она не задумывалась о последствиях, о том, насколько может обидеть их.
Перед ее мысленным взором возникло счастливое лицо Большого Дедди, наблюдающего за ними из окна, и ей стало стыдно. Идея принадлежала ей. Она втянула в эту ложь Мака. И теперь Мак требовал от нее ответной лжи. Причем утверждал, будто от этого зависит его будущее…
— Хорошо, — кивнула Холли. — Обещаю. Когда ты вернешься?
— Не знаю, — бросил на ходу Мак. — Но не раньше, чем через пару недель. Спасибо, Холли. Мне понравилось быть твоим женихом.
Оставшись одна, Холли почувствовала, как отчаяние сжимает ей сердце. Что она будет делать здесь одна в течение двух, а возможно, и более недель? Как она посмотрит в глаза своим родителям, когда они приедут сюда, чтобы воочию убедиться, что их дочь счастлива со своим женихом? Как она одна сможет продолжать разыгрывать этот спектакль? Паника начала охватывать ее. Тревожные мысли грозили лишить спокойствия.
Неожиданно она вспомнила о Баке. Вспомнила его проницательные глаза, то, как он смотрел на нее. Он определенно знал об их обмане с самого начала. Он не мог не догадаться об этом. И теперь, когда Мака не было рядом, ей уже было не спрятаться от Бака. Одному Богу известно, что он намерен предпринять! Вдруг не захочет молчать?
Самое лучшее в данной ситуации — избегать встреч с ним, решила для себя Холли. Но легко сказать! Они живут в одном доме, едят за одним столом!
Холли сама не могла понять, что ей делать: плакать или смеяться? Все началось как шутка, а теперь она одна должна расхлебывать последствия.
От отчаяния девушка была готова расплакаться. Мак уехал, ничего не объяснив; она со своими бедами даже в жилетку никому поплакаться не может. Ну и в глупое же положение она сама себя поставила…
Уж не плачет ли она? — подумал Бак, вглядываясь в Холли. Плечи девушки предательски вздрагивали. А вдруг ему это только кажется? Что бы с ней ни происходило, это не моего ума дело, сказал он себе. В конюшне есть чем заняться, нечего забивать себе голову разными глупостями. Однако перестать размышлять над тем, почему Мак уехал, да притом так поспешно, он не мог. Убитый вид Холли не давал ему покоя. Баку хотелось броситься к ней, обнять, расспросить, в чем дело. Но… ведь она невеста его брата. И — стараясь быть с собой честным — Бак признавал, что неравнодушен к Холли; и если соберется помочь ей, то сделает это вовсе не ради брата.
Почему в мире все так несправедливо? — думал Бак. Этому обормоту Маку досталась такая прекрасная женщина, а он этого не ценит и обращается с ней крайне пренебрежительно.
Будь она моей невестой, я бы носил ее на руках, подумал Бак в отчаянии оттого, что его мечтам не суждено сбыться.
— А, вот ты где! — услышал Бак голос Большого Дедди, вернувший его из мира грез вновь на землю.
