Кейт приложила немалые усилия, выбирая наименее броскую и недорогую одежду. Не стоило лишний раз напоминать ему о богатстве ее семьи. Безусловно, теперь он сам был преуспевающим бизнесменом, и по сравнению с состоянием его старшего брата, Дугласы владели какой-то мелочью на карманные расходы. Однако все это не меняло того, что раньше она была богатой, а он – бедным.
– Надеюсь, пицца не остыла, – ответила она, открывая дверь. – Я не буду платить за холодную еду.
Дилан рассмеялся.
– Нельзя открывать дверь, пока не убедишься, что там не прячется какой-нибудь ненормальный извращенец.
– Не было сомнений в том, что там – извращенец, я ведь знала, что это ты.
– У тебя на все готов ответ, Кети-озорница.
Кейт сделала шаг назад, пропуская его. Дилан всегда казался ей большим, может, оттого, что он был выше ее по меньшей мере на 13 сантиметров, а его вес превышал ее собственный на 36 килограммов. Его братья были более привлекательными внешне, но Дилан излучал ту мощную неприкрытую сексуальность, противостоять которой было невозможно.
Она незаметно улыбнулась. Элегантная небрежность Дилана действовала с неизменным эффектом, где бы он ни появился. Не было ничего удивительного в том, что женщины на благотворительных вечерах проявляли к нему интерес и сильно ей завидовали, когда она появлялась с ним под руку. Даже старая высокомерная гвардия подружек ее матери склонялась перед его шармом.
– Я принес вина, – сказал Дилан, помахивая свертком.
– Хорошо, – ответила Кейт без особого энтузиазма.
Он рассмеялся.
– Не волнуйся, я знаю, что ты предпочитаешь молоко. – И вместо бутылки вина вытащил пакет молока.
Она почувствовала себя десятилетним ребенком. Молоко подходит для детей и котят, но не для искушенных женщин.
– Может, я выпью сегодня немного пива, – пробормотала она, направляясь на кухню.
Небольшая квартира, переделанная из помещения, расположенного над гаражом, была единственным местом в поместье бабушки, которое ей нравилось. Гараж был целым домом, отгороженным от основных построек деревьями, и, помимо помещений для транспортных средств, наверху в нем имелись и жилые. У Кейт был отдельный вход, так что друзья могли навещать ее, не подвергаясь проверкам со стороны бабули Джейн. Честное слово, ее бабушка могла бы работать в ЦРУ, из нее вышел бы очень неплохой шпион.
Дилан положил пиццу на старый деревенский стол, который она спасла от утилизации. Кейт автоматически потянулась к шкафу за тарелками, но спохватилась, тряхнув головой. По словам Дилана, нормальные люди не едят пиццу с тарелок, а хватают салфетки и заглатывают ее.
– Ты… – ее голос дрогнул, – ты уже решил? – Ее инстинкты подсказывали ей, что он пока не готов обсуждать что-либо, кроме еды. – Будешь пиво или молоко? У меня есть твое любимое пиво и, думаю, найдется немного красного вина.
Дилан сдержал улыбку.
– Мне подойдет и молоко. Тебе не обязательно пить из-за меня.
– Мне уже больше двадцати одного года, и я могу потреблять алкоголь.
– Конечно, но тебе он не нравится.
Кейт сощурила глаза, давая ему понять, что он ступает по тонкому льду.
– Ты считаешь меня все еще ребенком, не так ли? – Она с шумом поставила на стол два стакана. – Ты совершенно невыносим.
– Я знаю.
Дилан заметил мелькнувшую в уголках ее губ улыбку и покачал головой. Что за милый ребенок!
Весь вечер он думал о ее безумном плане с замужеством. Ему казалось естественным, что она обратилась за помощью к нему – он вел себя словно старший брат и защитник с самого их знакомства.
Несмотря на деньги ее семьи, у нее было одинокое детство, которое она проводила большей частью в обществе прислуги. Когда он приходил с отцом мыть машины или помогать в саду, она следовала за ним по пятам, задавая вопросы, и он чувствовал себя… Он вздохнул. Должен признать, благодаря Кейт он чувствовал себя большим и важным, являясь на самом деле худощавым подростком, носившим слишком короткие джинсы и футболки, которые так и хотелось одернуть. Самое смешное, что она до сих пор заставляет его почувствовать себя большим и важным всякий раз, когда они вместе, поддразнивая и называя его лучшим другом.
– Какой серьезный вид! – Кейт открыла пакет молока. – Если будешь себя хорошо вести, позже получишь винно-молочный коктейль.
– А что я получу, если буду плохо себя вести? – подразнил он, понизив голос, к собственному изумлению.
Что происходит? Он никогда раньше не флиртовал с Кейт. Она всегда была для него неотразимым милым ребенком, которого он любил, но ни о какой романтике речи не шло. Он же видел ее торчащие коленки и выслушивал ее, когда она сокрушалась по поводу плоской груди. Конечно, грудь у нее больше не была плоской. Вообще у нее были очень хорошие пропорции. Такие правильные… Он поспешил отогнать эти невольные мысли.
Кейт удивленно заморгала.
– Тогда получишь кое-что получше, чем коктейль, уж не сомневайся. – И не успел Дилан разглядеть выражение ее лица, как она отвернулась за перцем.
– Хочешь натертый пармезан к пицце? – спросила она через плечо.
– Я думаю, его уже добавили, конечно, не только что натертый, но тоже ничего, – пробормотал он, пытаясь разобраться, что же происходит. О господи, он флиртует с девушкой, которую привык считать своей младшей сестренкой. Ему никогда и в голову не приходила идея о возможности романтических отношений с Кейт. Она была слишком богатой, слишком взбалмошной, слишком… просто слишком.
– Прекрасно. – Она поставила перечницу возле его стакана с молоком, что вызвало у него улыбку. Кейт никогда не была поклонницей острых блюд, так что, заказывая пиццу, он всегда просил, чтобы одна половина была вегетарианской, а вторая – с мясом и специями. Она съест пару кусков своей вегетарианской пиццы, остальное достанется ему. Он посмотрел на стол, и его улыбка исчезла. Кейт купила специальную перечницу и наполнила ее толченым красным перцем после того, как однажды в ресторане его забыли добавить в их заказ. Может, Кейт Дуглас и настоящее наказание, но своим друзьям она горячо предана. Ничто не будет для нее слишком, когда она на вашей стороне.
Он почувствовал укол вины. Такая ли это большая жертва – побыть год ее мужем? Они всегда довольно хорошо ладили, к тому же он всерьез ни с кем не встречался. Более того, удобный «на самом деле и не брак» с Кейт положил бы конец попыткам его матери найти ему хорошую девушку. Теперь, когда трое из ее детей были счастливо женаты, Пиджин О'Рурк была полна еще большей решимостью, чем прежде, увидеть оставшихся семейными людьми. Было о чем подумать!
– Дилан, объявлена посадка, – провозгласила Кейт, возвращая его к действительности. Она опустилась на стул и подперла рукой подбородок. – Я проголодалась, а ты?
