— Ты куда-то собиралась?
Одним прыжком меня вынесло за дверь, в тот загончик, где теснились безымянные сотрудники. Что за страшная тайна скрывается в прошлом Эйлин, на какую мозоль я так ловко наступила? Подумать я не успела — дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной.
— Неплохо прошло.
Скайлер Кристофер была текущим секретарем Эйлин. Текущим, нынешним — суть в том, что люди на этой должности менялись стремительно. Стоило бы поставить турник возле стола секретаря. Нынешняя, брюнетка с миндалевидными глазами, носившая обтягивающие водолазки и лопающиеся джинсы, — довольно странное явление в череде голубых юношей и расплывшихся матрон, которых Эйлин обычно приставляла к дверям своего кабинета. Разведка донесла, что Издатель дружил с предками Скайлер. Что поделать: терпеть рядом с собой красотку Эйлин было невтерпеж («терпеть — невтерпеж», в статье я такого бы не потерпела), но ведь и угодить начальству хотелось. Умница Скайлер вряд ли задержится долго на должности секретаря, думалось мне, но пока что мы с удовольствием болтали.
— Эйлин так за меня рада, — пошутила я.
— Еще бы. Кстати, поздравляю.
— Спасибо.
— А кто возьмет твою колонку? — Этот вопрос Скайлер бросила небрежно, взгляд ее не отрывался от монитора, но я различала облаченный в бархат стальной кулак. Всего три недели в журнале — и уже думает о продвижении! Молодчага!
— Тот, кто напишет лучший ответ на конкурсный вопрос. Открой в себе Энн Ландерс[2] — и вперед! — честно ответила я. На миг Скайлер забыла о работе, и наши глаза встретились. Мы дружески улыбнулись друг другу, и я поспешила к своему рабочему месту — еще не все охвачены новостями.
Если отправить рассылку по электронной почте, не будет обид и счетов: кого известили первым, о ком забыли. Однако в первую очередь мне хотелось позвонить своему парню, и, только схватившись за телефонную трубку, я вспомнила, что моему парню звонить нельзя, ведь он перестал быть моим парнем, и разошлись мы как раз из-за тех сюжетов, в погоню за которыми Генри только что отправил меня.
Кайл Эдвардс, мужчина, по которому я сходила с ума (имеется в виду, сходила с ума до описанного момента и продолжала сходить с ума в тот момент), работает в убойном отделе полиции Нью-Йорка. И хотя он старался отнестись к моей работе с пониманием и даже сочувствием, моя склонность к опасным поворотцам завела отношения в тупик. Каламбур? Ну так вот вам еще один: он предложил сделать «перерыв» в наших отношениях, и этот «перерыв» превратился в «разрыв». С тех пор как мы не вместе, мы и поболтали-то всего пару раз, а в последние три недели вовсе перестали разговаривать, и хотя я пыталась списать это на особенности его и моего напряженного графика, куда вернее было бы помянуть особенности его и моего окаянного характера.
Жизнь вошла в колею «до Кайла», и теперь я в первую очередь позвонила не ему, а подругам. У Трисии, предупредила ее секретарша, были клиенты, и я попросила, чтобы Трисия мне перезвонила, когда освободится, мол, у меня Большие Новости, — и тут же Трисия сама схватила трубку.
— Какие новости? — весело окликнула она меня.
— Новости никуда не денутся. Займись клиентами.
— Это клиенты никуда не денутся. Пока еще решат, какого цвета скатерть им требуется… Рассказывай сейчас, а то загрузят меня, неделю потом не перезвоню!
Трисия Винсент нашла свое призвание, устраивая праздники и мероприятия. Людям кажется, будто они обсуждают свои планы с близкой подругой — причем такой подругой, чьей внешности и стилю они втайне завидуют и на чей совет с готовностью полагаются. Неудивительно, что Трисия занята с утра до вечера семь дней в неделю.
— Надо им объяснить, что серые салфетки выглядят не «элегантными», а застиранными. Ладно, давай про свое.
И я пустилась рассказывать о повышении по службе. Рассказывать Трисии — одно удовольствие, так искренне радуется она за подруг.
— Дааа! Ты скачешь на одной ножке, скачешь?
— Не в этих туфлях.
— Ничего, я за тебя поскачу. В шесть встречаемся где скажешь, пьем шампанское. Или у вас с Кэссиди другие планы?
— С ней я еще не говорила.
— Очень лестно! Думаю, ты оказываешь нам эту честь по очереди, но прикинусь, будто ты позвонила мне первой сознательно. Узнай, сможет ли она в шесть. — В трубке послышались звуки воздушных поцелуев, и Трисия вернулась к серым салфеткам.
С годами это превратилось в игру: кто кому звонит в первую очередь, когда случается что-то важное или пусть не судьбоносное, но чувства задеты. Но это лишь игра: приятно знать, что наш тройственный союз вечен.
Теперь Кэссиди — но едва я взялась за телефон, раздался звонок. Телепатия! — подумала я и радостно прощебетала в трубку:
— Ал-ло!
— Молли, это Бен Липском, все в порядке, сразу говорю. — Но хоть он и поспешил меня успокоить, сердце успело на миг замереть: с какой стати напарник Кайла набрал мой номер? Мне уже мерещилось отделение «Скорой», а то и похуже, но до морга я не добралась — разобрала-таки, что «все в порядке».
— Рада тебя слышать, Бен, — искренне призналась я. Бен умеет наводить страх на кого следует, но в душе он мягок и добр. Кажется, я по нему соскучилась; не только потому, что Бен был напарником Кайла, но и потому, что он был славным парнем, такими разбрасываться не стоит.
— Что случилось? — спросила я, стараясь не пыхтеть слишком громко.
— Да вот надумал позвонить тебе, спросить, что да как.
— Только и всего?
— Нормальное дело, если человек тебе не безразличен. Нормальное дело, позвонить да спросить.
Нет, это не было упреком. Скорее это прозвучало как инструкция по применению, и все-таки я поморщилась.
— Я звонила.
— И когда это было в последний раз?
— Кто считает?
— Кто считает, кто делает вид, будто ничего не произошло, кто что соображает своими мозгами. Если твой номер набрал я, это еще не значит, что его не хотел набрать кое-кто другой.
Крепкий орешек Бен Липском, полицейский со славным послужным списком, снял-таки маску — извольте любить и жаловать, Бен Липском — сваха!
— К чему ты клонишь, Бен? — Интересно, может он по голосу угадать, что рот у меня сейчас растянут от уха до уха?
— Молли, на такой работенке, как у меня, только и видишь, как люди сами себе по дурости жизнь портят. Вот почему я стараюсь подтолкнуть друзей к правильному решению, покуда они не упустили свой шанс.
Страшное зрелище всплыло перед моим мысленным взором: роскошные блондинки — Наоми Уоттс и Ума Турман — в платьях для коктейля от «Мишка»[3] (декольте до пупа) с двух сторон надвигаются на Кайла, две хищные пантеры в поисках добычи. Неужто Бен звонит предупредить меня о том, что на горизонте уже появилась «другая»?
