Разве не удивительно, что она называет ранчо Чарли – свое ранчо – именем предыдущего владельца, как до сих пор делают все в этих краях?
В конце концов она посмотрелась в зеркало и громко сказала: «К черту!»
Звук ее голоса напугал мышь, которая скрылась в дырке за плинтусом.
Хорошо, что она не боится ни мышей, ни жуков. Не испугалась она и большой змеи, которую видела недавно в траве у крыльца.
Она ничего не боится, иначе не перебралась бы из трейлерного городка в фешенебельную квартиру на Парк-авеню. С этой мыслью она сняла блузку и джинсы и надела черное шелковое платье от Дианы Ферстенберг. С глубоким вырезом и покроем, облегающим силуэт, оно было очень женственным. Черные туфли на высоком каблуке дополнили образ.
Слухи о ней достигли Уайлд-Кроссинга еще до ее приезда. Когда она спросила братьев Уайлд, что им о ней известно, оба очаровательно покраснели.
Что бы она сегодня ни надела, она все равно стала бы объектом всеобщего внимания. Почему бы ей не дать людям возможность полюбоваться красивым зрелищем? Дома в Нью-Йорке ее наряд не вызвал бы никакого удивления.
Она подозревала, что большинство женщин наденут джинсы или цветастые платья с оборками, которые хорошо смотрятся только на маленьких девочках.
Поставив пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта и взяв полный, Эддисон подумала, что оказалась права как насчет нарядов женщин, так и насчет отношения к ней в городе.
Женщины не просто смотрели на нее с осуждением. Они были уверены в собственном нравственном превосходстве.
Например, та, что смотрит на нее сейчас, в платье с оборками, с ярко накрашенными губами и пышными волосами. Должно быть, жены техасских ковбоев не знают, что прически как у Долли Партон давно уже не в моде.
Эддисон улыбнулась женщине так, как хищник, должно быть, улыбается своей жертве. Та покраснела и отвернулась.
«Я тоже рада с тобой встретиться, – мрачно подумала Эддисон. – Что я здесь делаю?»
Потому что Трейвис и Калеб Уайлд пригласили ее на вечеринку в честь возвращения их брата, и она в момент необъяснимой слабости пообещала прийти.
– Там будут только родственники и пара старых друзей, – заверил ее Калеб.
– Максимум трое или четверо, – протянул Трейвис.
Ну конечно, только родные и старые друзья! Эддисон мысленно закатила глаза. Ей не следовало доверять открытой улыбке Трейвиса.
В огромной гостиной главного дома Эль-Суэньо собралась целая толпа старых друзей.
Эддисон поднесла бокал к губам и криво улыбнулась.
Эль-Суэньо – Мечта – довольно странное название для полумиллиона акров кустарника, холмистых пастбищ с пыльными дорогами и нефтяными скважинами, но за время своего пребывания в этих краях Эддисон поняла, что техасцы склонны поэтизировать землю, на которой трудятся до седьмого пота.
Даже Чарли, который родился и вырос в северо-восточной части страны и имел более высокое социальное происхождение, был очарован романтической стороной фермерской жизни. Физический труд его, разумеется, не привлекал. Было невозможно представить себе Чарли, поднимающего что-то тяжелее портфеля с бумагами.
Эддисон вздохнула.
Возможно, если бы Чарли объехал бескрайнюю территорию ранчо Чеймберса вместо того, чтобы ограничиться просмотром его фотографий в каталоге агентства недвижимости, он бы его не купил.
Но он купил его вслепую и умер неделю спустя.
Не успела она свыкнуться с потерей близкого друга, как испытала еще одно потрясение, узнав, что он оставил ранчо ей в наследство.
Какое-то время она им не занималась, но затем, решив, что это место было важно для Чарли, сделала то, что не успел сделать он. Взяв все не использованные за три года отпуска, она отправилась смотреть свое наследство.
То, что предстало ее взору, оказалось совершенно не похожим на то, что она видела в старых фильмах с участием Джона Уэйна. Ранчо Чеймберса представляло собой тысячи акров необработанной земли с зарослями кустарника, ветхими хозяйственными постройками, домом, кишащим грызунами, и полдюжиной лошадей, на которых было жалко смотреть. Именно по этой причине она и обратилась за помощью к своим соседям Уайлдам.
– Юная леди, почему вы пьете красное вино, когда шампанское льется здесь рекой? – широко улыбнулся ей крупный мужчина в стетсоне, держащий в обеих ручищах по бокалу игристого вина.
Боже, только не это, устало подумала Эддисон.
– Я Джимбо Фосит, – представился он, – с ранчо Фосита.
Как можно вместить всю свою родословную в одно короткое предложение? Сегодня она уже пообщалась с одним таким верзилой, который был уверен, что она захочет остаток вечера выслушивать, как ей повезло, что он выбрал из толпы именно ее.
От могущественных адвокатов и крупных дельцов с Уолл-стрит этих людей отличало главным образом наличие стетсона, поэтому подобный стиль общения был ей хорошо знаком.
– Приятно познакомиться, – вежливо ответила она.
– А вы, должно быть, Эдди Макдауэлл.
– Эддисон Макдауэлл, – поправила его она.
Фосит зычно рассмеялся:
– Мы здесь не обращаемся друг к другу так официально, юная леди.
Все! С нее хватит!
– Мистер Фосит…
– Джимбо.
– Мистер Фосит. – Эддисон ослепительно улыбнулась. – Сейчас вы мне скажете, что я здесь недавно и вам жаль, что мы не встретились раньше.
Фосит заморгал.
– И я отвечу вам, что я действительно здесь недавно и мы с вами не были до сих пор знакомы, потому что у меня нет желания ни с кем знакомиться. Затем я скажу, что предпочитаю красное вино и что вы славный парень, но меня не интересует ничего из того, что вы можете мне предложить. Надеюсь, вы меня поняли?
Лицо мужчины вытянулось. Эддисон сжалилась над ним и потрепала его по руке:
– В любом случае спасибо за внимание.
С этими словами она повернулась к нему спиной и, пройдя сквозь толпу, заняла свободное местечко у стены рядом с большим роялем фирмы «Стейнвей». «Черт побери, – подумала она, посмотрев на часы. – Как долго еще ждать появления местного героя?» Еще пять минут – и она…
– Мне почему-то кажется, что ты скучаешь.
Эддисон повернулась, чтобы дать резкий ответ, но, увидев стоящего рядом с ней высокого привлекательного мужчину, прищурилась:
– Как ты догадался, Трейвис?
– Все ясно, – сказал подошедший к ним Калеб Уайлд. – Ты злишься, не так ли, Эддисон?
– Учитывая, что последние несколько месяцев я только и делала, что отклоняла приглашения от сельского клуба, ассоциации фермеров и общества рукодельниц.
– Общества рукодельниц? – удивился Трейвис.
– Да, ты не ослышался. – Ее губы дернулись. – Ты сказал, что он приедет в восемь.
