— Я думала, вы собирались вернуться в отель пораньше? — поддеваю я.
— Он ведь пилот, — пожимает плечами Дэн. — Я не мог ему отказать. Еще по кружечке?
— Э-э… — Я собираюсь попрощаться и переместиться в другой бар, но Холли меня опережает.
— Конечно! — Она приподнимает почти опустевшую кружку. — Повторите!
— Ну зачем ты попросила? — жалуюсь я, как только Дэн и Пит встают и уходят к стойке. — Если этот идет сюда, я не желаю тут оставаться.
— Да ладно, перестань, Дейзи, мы же веселимся. Может, тебе пойдет на пользу познакомиться с Луишем поближе.
— Не хочу я с ним знакомиться. Он придурок. Я хочу уйти.
— Ну давай всего по бокальчику? Интересно, он один придет или с Уиллом?
Это имя заставляет меня покрыться мурашками.
— Сомневаюсь, — отвечаю я, но неуверенно. — Уилл слишком правильный, чтобы надраться накануне квалификации.
— Ну а вдруг он ради разнообразия решил оттянуться? Пара пива с парнями, знаешь ли, способствует командному духу…
Во мне зажигается крохотный огонек надежды. Дэн приносит нам напитки и отходит на тротуар поболтать с Питом и другими механиками.
Оба наших прежних пилота в конце прошлого года одновременно завершили карьеру, что необычно для гоночной команды, и поэтому нынешний сезон мы начинаем с новичками. В отличие от Луиша Уилл в «Формуле-1» уже пару лет. Британцы от него в полном восторге, потому что он молод, красив и талантлив, так что Саймону пришлось немало попотеть, чтобы его заполучить. В прошлом я пару раз видела его на трассе, но до вчерашнего дня ни разу не находилась от него в непосредственной близости.
— Ты с ним вообще встречалась в штабе команды? — спрашиваю я у Холли.
— С кем? — не понимает она.
— С Уиллом.
— О. Да, иногда бывало. Он пару раз заходил погонять на симуляторе.
— Симуляторе?
— Ну это такая вроде как компьютерная игра, только машина в натуральную величину. Они отрабатывают на симуляторе разные приемы. На самом деле, очень классная вещь. Пару недель назад Пит разрешил мне прокатиться.
— А-а, понятно.
— А почему ты спрашиваешь об Уилле? — внезапно вспоминает она мой изначальный вопрос.
— Э-э, да просто так…
— Ты на него что, запала? — Она хлопает ладонью по столу.
— Нет! — открещиваюсь я.
— Запала-запала! Ишь как раскраснелась!
— Да нет же!
— Да да же! Я думала, ты объявила мужикам бойкот.
— Все верно, — киваю я.
— Когда-нибудь расскажешь, почему?
Качаю головой и отпиваю вина.
— Ну почему? — спрашивает Холли в миллиард первый раз. По крайней мере мне так кажется.
— Не могу.
— Почему? Боишься, что бывший тебя выследит и надерет задницу?
Не отвечаю.
Холли потрясенно смотрит на меня.
— Дело не в этом, правда же? Боже, Дейзи, мне так жаль, если это так. Я бы ни за что не стала шутить над…
— Я не жертва домашнего насилия, — устало заверяю я. — Просто не хочу это обсуждать.
— Хм. Ну ладно. — Она обиженно надувает губы и спустя пару секунд добавляет: — Ну, у Уилла все равно есть девушка, поэтому он вне игры.
— Да? — пытаюсь говорить беззаботно, но внутри нарастает разочарование.
— Ну конечно. Ты разве не знала? Они в таблоидах вечно вместе.
— Я не читаю газет.
— Но все равно, как ты могла такое пропустить?
— А в чем дело? Что за история?
— Они встречаются с детства.
Сердце сжимается.
Холли продолжает, не замечая моих страданий:
— Выросли в одной деревне. Английская пресса обожает Уилла за то, что он был со своей возлюбленной и в радости, и в горе, и ни разу не соблазнился цыпочками, которые всегда вьются вокруг пилотов.
Еще хуже.
— Она работает в детском благотворительном фонде.
— Ты это что, на ходу выдумываешь? — недоверчиво спрашиваю я.
Подруга смеется:
— Нет, все правда. Прости.
— Ну, как ты говоришь, я объявила мужикам бойкот.
И да, это так. В Америке мне разбили сердце, поэтому я уехала из чертовой страны. Никуда не могла пойти, чтобы не наткнуться на ублюдка.
Повторяю: мне и самой неплохо. Мне и самой неплохо. Мне и самой неплохо.
И я совершенно точно не стану бегать за парнем, у которого есть девушка. Не в моих правилах.
Замечаю, что Холли стирает блеск для губ с кромки кружки и наносит его на губы.
— Так забавно на это смотреть, — хихикаю я.
— Ты слишком язвительна для американки, — укоряет меня Холли.
Пит плюхается на свое место.
— Я родилась в Англии, — напоминаю я.
Моя мама итальянка, а папа англичанин, но когда мне было шесть, наша семья перебралась в Америку. Я прожила там почти двадцать лет, а потом переехала в Англию и устроилась на работу официанткой в лондонскую компанию по выездному обслуживанию, принадлежавшую Фредерику и его жене Ингрид. В прошлом октябре Фредерик спросил, не желаю ли я подработать администратором на трех финальных заездах. В мои обязанности вошла бы работа в гостевой зоне и обеспечение комфорта команды и ее гостей, но также я помогала бы на кухне, когда требовалось. Такие возможности — повидать мир и получить за это деньги — на дороге не валяются, поэтому я, конечно, тут же ухватилась за предложение.
Мы с Холли сразу подружились. Когда гонок нет, она работает в столовой штаба команды в английском Беркшире. Пусть я и говорю «столовая», но на самом деле она больше похожа на мишленовский ресторан. Впервые мы с Холли встретились в прошлом году в Японии, где однажды вечером выпили в баре отеля несколько кувшинчиков саке. Кувшинчики были маленькими, но национальный японский напиток оказался жутко крепким. К десяти вечера мы обе были уже в хлам, и вам даже не захочется слушать, что мы пили неделю спустя в Китае.
После Бразилии Фредерик попросил меня остаться еще на год, на полный сезон. Не знаю, что на него нашло, но я была в полном восторге.
Холли долго роется в сумке и наконец достает розовый блеск для губ. Чуть-чуть подкрашивается и лукаво косится на меня.
Честно говоря, мне немного блеска тоже не помешает. На всякий случай, если Уилл все же решит к нам присоединиться. И о чем я только думаю? Нет, нет, НЕТ!
А, к черту.
— Дай-ка сюда. — Нет у меня силы воли. Наношу блеск на губы, заправляю свои длинные темные волосы за уши и жду.
Несколько минут спустя у паба останавливается такси, из которого грациозно выходит женщина в туфлях на шпильке. Я ее узнаю. Это с ней Каталина сидела за столиком… Ее сестра?
Следом за ней из машины выходит Луиш. Вытягиваю шею, но Уилла не вижу. На меня тут же накатывает волна разочарования, но я твердо говорю себе, что все только к лучшему.
