Ознакомительная версия.
Потом явилась довольная и заявила, что все узнала и теперь главное – как следует подготовиться.
– Что узнала-то?
– Он и правда приезжает поездом. Номер ему забронировали в гостинице «Центральная».
– Кто он, чучело?
– Сама такая! Ну ты у меня и тормоз! Да Летнев же!
Ах вот оно что! Светка, как всегда, сумела сосредоточиться на главном, отбросив все лишнее. Нет никакой возможности встретить любимую Долину или обожаемого Митяева, так будем ловить героя девичьих грез. Николай Летнев, бард из бардов, красавец и поэт, был Светкиным идолом и кумиром. В ее комнате висел большой портрет этого синеглазого красавца. Темные вьющиеся волосы, заразительная белозубая улыбка. На гитаре лежали красивые руки с длинными пальцами. Светка знала наизусть чуть ли не все его песни, не раз читала мне их как стихи и пела тоже. В принципе Летнев мне тоже нравился, но разделить подружкин восторг я не могла. Может, просто потому, что я не столь экзальтированная особа. Итак, мы стали ждать дня икс. Выяснилось, что приедет Летнев за день до концерта, и Светка вбила себе в голову, что сможет обязательно с ним познакомиться.
– Автограф возьму, – мечтательно бормотала она, перебирая струны гитары. – А вдруг он согласится мои стихи прочитать?
На вокзал мы прибыли за час до прихода поезда. Светка прыгала от нетерпения, посматривала на табло, на часы у платформы, на свои наручные часики. Время от времени она, воровато оглядываясь по сторонам, доставала из пачки тонкую сигарету и нервно курила. Я, маясь угрызениями совести оттого, что торчу тут на платформе, вместо того, чтобы деньги зарабатывать, озиралась по сторонам. Я не очень люблю вокзалы, наверное, потому, что в моем сознании они всегда связаны с тревогой: а вдруг опоздаешь на поезд? Мы с мамой пару раз ездили на юг и всегда ужасно нервничали. Ну и с классом мы тоже пару раз выезжали – в Питер и в Москву, мне понравилось, вот только как-то все бегом было.
И в то же время запах чего-то горелого (черт его знает, чем так всегда странно пахнет на вокзалах), шум, взволнованные лица, суета – все это вызывает острую охоту к перемене мест. Мне тоже немедленно захотелось собрать чемодан, спешить по перрону, таща его за собой, он такой прикольный, на колесиках! А на плечо я повесила бы коричневую кожаную сумочку. Рюкзачок, конечно, удобнее, но он за спиной, а я всегда беспокоюсь за деньги и документы – под мышкой как-то надежнее... А потом я бы забралась в купе и с нетерпением ждала соседей, чтобы выяснить, какая полка мне достанется. Потому что в билете, конечно, все написано, но часто бывает, что верх дают какой-нибудь тетеньке в годах и с таким весом, что я под ней все равно не засну от страха за свою жизнь – даже если на минутку поверить, что ей придет в голову туда лезть. А потом поезд тронется, и беспокойство сменится нетерпеливым предвкушением встречи с чем-то новым. И можно бесконечно долго смотреть в окно, наблюдать за сменой пейзажей. И читать. А еще я обожаю спать под стук колес поезда. Иногда просыпаюсь и с удовольствием смотрю на мелькнувшие в темном окне фонари полустанков. А в дорогу здорово взять пирожков и конфет и пить с ними чай. Есть, конечно, и минусы: туалеты, например. И попутчики тоже попадаются разные. Но все равно дорога – это чертовски здорово!
– Смотри, смотри! – Светка дергала меня за руку.
Пока я мысленно грузилась в мой вагончик и отбывала в неизвестном направлении, прибыл поезд, которого подруга ждала с таким нетерпением. Он уже подходил к платформе, гудя, пыхтя и распространяя вокруг себя тот самый дорожный запах. Мы приблизительно рассчитали, где должен остановиться четвертый вагон, и, соответственно, торчали именно на этом месте. Но тут выяснилось, что нумерация идет с другой стороны, то есть не с головы поезда, как мы думали, а с хвоста. И пришлось нам вприпрыжку нестись в конец платформы, огибая носильщиков, людей с сумками и чемоданами. Светка отчаянно крутила головой, вглядываясь в проходящих мимо пассажиров – боялась прозевать своего кумира. Мне же пришлось сосредоточиться на самом процессе передвижения, поскольку, пытаясь хоть как-то соответствовать торжественности момента и блеску подруги, которая одевалась и причесывалась чуть ли не сутки, я надела новые туфли на довольно высоких каблуках. Передвигалась я в них с некоторым трудом, и чем больше была скорость движения, тем менее уверенно я себя чувствовала. Еще через пару минут я попыталась вспомнить, есть ли у меня с собой пластырь, так как пятки ощутимо горели. А потом мы оказались у вагона и всматривались в людей, с разной степенью ловкости спускавшихся по ступенькам.
Проводница поглядывала на нас недовольно, но молчала. Когда она вдруг собралась вернуться в вагон, мы со Светкой осознали, что пассажиры, видимо, кончились, а Чацкого, то есть Летнева, все нет.
– Подождите! – Светка вцепилась в поручень, порываясь пойти за теткой. – А разве он не в вашем вагоне ехал? Место десятое...
– Синеглазый, с гитарой, – решила помочь я.
Проводница хмыкнула и решительно сообщила:
– Сбежал от вас синеглазый.
– Как?
– А так. Сошел на полустанке часа полтора назад.
Наше возвращение домой трудно было назвать триумфальным. Я, как могла, утешала Светку, потом торопливо заклеила ноги, сменила обувь и помчалась на службу, клятвенно пообещав подруге вечером к ней заглянуть.
Само собой, вечером обещание пришлось выполнять. Мы с мамой поужинали, я помыла посуду, натянула мои любимые джинсики со стразиками, курточку с бахромушками: да здравствует джинса! Даже если у тебя нет денег на настоящую фирму, все равно мастерство китайских производителей достигло таких высот, что ходишь – как все. А разве не это самое главное? В подростковом возрасте это одна из составляющих душевного комфорта.
– Ты куда это? – с дежурной настороженностью поинтересовалась мама.
– Во двор, там Светка, Наташка. Я не поздно.
– Иди. – Мать махнула рукой и взялась за очередной диплом какого-то балбеса.
Вся компания и впрямь гудела в дальнем конце двора. Тут образовался бестолковый и нелюбимый никем, кроме нас, пятачок, потому что под деревом стояли две скамейки, а рядом с ними располагалась автостоянка и проходила дорога. Пенсионеры, берегущие свое здоровье, ворчали на выхлопные газы и не ленились пройти до скверика. Мамашки с детенышами тусовались на детской площадке, а этот пятачок был наш. Мы его даже окультурили: сперли в центральном городском парке здоровую урну и поставили меж двух скамеек. И бутылки, банки, бычки кидали туда. Так что прям красота. Сейчас уже почти стемнело, мамашки с детишками разбежались, пенсионеры расползлись, и только собачники шныряли вокруг серыми тенями. Из детей присутствовал лишь Суслик – Светкин младший братец, прозванный так за выступающие передние зубы, закованные в скобки. Вообще-то ему полагалось быть уже дома и смотреть «Спокойной ночи, малыши», но их матери дома не было, а один в квартире пацан спать отказывался, и Светка тянула время, разрешив ему погулять.
Ознакомительная версия.
