Вот и делай пьяным девушкам добро.
Замерз. Боюсь, до магазина окоченею. Пошел домой.
Слезы текли из глаз.
Выдавив из себя адрес водителю, я уставилась в окно.
Лэнни стоял, провожая меня взглядом.
Отвернулась.
Оскорбленная до самых пяток, я решила, что он навсегда останется в моем "черном списке", после Зака. Без права на реабилитацию.
Да и еще. Кажется, Лэнни и правда гей.
Проснулся. Жрать хочется.
Макс сидела рядом, вылизывая свою правую лапу.
— Привет, кошка!
Она оторвалась от лапы, сердито посмотрев на меня. Перевернулась и стала вылизывать хвост.
Пойду тоже, вылизываться в душ.
Внизу гремели кастрюли. Наталья Валерьевна пришла. Ночью, я оставил ей сообщение о том, что приехал раньше, притом очень голодный.
Я язык когда-нибудь сломаю, выговаривая ее имя и как его… отчество.
Залез в душ, предварительно включил радио.
Editors' со своей песней "You Don't Know Love", нагоняли хандру.
Решил переключить. Высунув руку из-за шторки, я наткнулся на переключатель.
Щелчок.
Черт. Попал на свою песню. Этот голос, целыми сутками занимается демагогией в моей голове.
Переключил. О. Нашел!
Ozzy Osbourne рвал душу своей I Just Want You. Начал подпевать. Задумался над строчкой — "Не бывает не выигрываемых войн".
А я и не проиграл эту битву.
— "Не бывает не называемых имен".
Старина Оззи, бывает. Ведь я соврал сегодня ночью. Я должен узнать про Анну больше. У нее моя куртка.
Обмотавшись полотенцем, как римский полководец, туникой, я набрал номер Эм.
— Привет! Чего? Ладно, слушай, мне нужно узнать, что за девушка, была вместе со мной на фотосессии GQ… нет, я не знаю ее… почти не знаю. Ладно, я знаю ее. У нее моя куртка.
Она стоит тысячу долларов! Кажется, Анна.
Положила трубку, устроила допрос. Стерва. Пришлось соврать, куртку я купил на распродаже где-то в Лондоне.
Нужно ехать в GQ для интервью.
В жизни голова так сильно не болела, боль не выносимая. Свинец в висках начал закипать.
На площадке сплошное унижение. Зак ходит и улыбается, своими фарфоровыми зубами, как обычно дружелюбно. Я тоже ходила и улыбалась, прокручивая в голове, план страшной мести. Может, откусить ему язык?!
Сегодня как раз снимаем сцены с поцелуями.
— Джо?! — Крикнула Джессика.
Недовольно обернулась, боль с новой силой взыграла в голове.
— Что еще? У меня перерыв!
— Знаю. Режиссер, сказал, что к нам едет какой-то рокер. Звезда.
— Алкоголик, — поправила я.
— Ты идешь на встречу? Говорят, он хорош собой.
— Мне за это деньги платят. Иду.
Зазвонил телефон.
Редактор из GQ. Просит приехать.
Рокер подождет.
Так и знал, что нужно было брать с собой прошлые интервью, все равно спрашивают одно и то же.
Где родился, как учился, в чьем гараже начали играть и т. д. и т. п.
Закинув ноги на соседнее кресло, я как полный гад, строил из себя звезду. Отвечал без энтузиазма, просил не задавать вопросы о личной жизни, жвал жвачку и лопал пузыри.
Когда закончилось время отведенное, на интервью, редактор обрадовался не меньше моего.
Пожав друг другу руки, мы попрощались. Не видеть бы его сто лет, со своим заумным фейсом.
Я вышел.
Напротив кабинета открылась дверь. Я закрыл свою. Поднял голову и очень сильно удивился.
Анна стояла напротив меня. Обескураженная и сильно удивленная.
Уйти или поздороваться? У нее моя куртка.
Кажется, у нее была та же проблема, что и у меня.
Решил подойти.
На лице заиграла улыбка. Анна металась, хотела зайти обратно в кабинет, но я уже стоял рядом с ней.
— Привет.
— А это ты? — удивленно сказала она. Хреновая из нее актриса.
— Да это я — козел.
Хочу получить объяснения за что, я получил такой лестный отзыв сегодня ночью.
— Извини, я погорячилась сегодня ночью. На меня свалилось многое вчера, да и ты заодно. Я не со зла. И…
О, какая же она болтушка.
— Есть пару минут? — предложил я.
Она улыбнулась.
— Да, нет, а что?
Неоднозначный ответ.
— Ты можешь загладить свою вину и угостить меня чашечкой кофе или двумя? — В ход пошла коварная улыбка.
Я ее заинтересовал, она молчала пару секунд, думая, что ответить.
— Ладно! Согласна.
— Starbucks?
— Латте ждет меня! — Прямо так и светится от счастья.
Мне несказанно повезло. Только что их редакции вышел Хью Джекман, все папарацци рванули за ним. Я и Анна без особых проблем добрались до кофейни.
Сделав заказ, мы неловко улыбались друг другу. Ночью было проще и свободнее. Один из нас был очень храбрым вчера.
Я врал напропалую без угрызений совести. Наврал о том, что родился в Бруклине, хотя сам родом из Нэшвилла, сказал о том, что мечтал быть моделью с детства, хотя не перевариваю эту профессию. В общем, я врал так хорошо, что сам поверил в свои слова.
Она казалась милой и наивной. С трудом верилось, что ее ночное воплощение, реальность.
Я, молча, слушал, уткнувшись в свой стакан.
— Ты будешь зол на меня, но я не могу молчать. Я должна знать!
Она нагнулась через столик, почти втыкаясь в меня своим аккуратным носиком. Судя по всему, она собирается, спросить что-то ужасное.
— И что же ты хочешь знать? — подозрительно спросил я, делая глоток кофе.
Пододвинулась ближе.
Выдохнула, а затем решилась.
— Ты гей?
Анна быстро села на свой стул, так быстро, что я не сообразил, что мне ответить.
Кофе забулькало в горле и чуть не вылилось через нос.
— Что?! — громко кашляя, переспросил я. — Гей?! Как ты… это… невероятно.
Я отставил кофе и приложил руку к лицу. Анна покраснела, ее взгляд хаотично блуждал по кофейне, старательно избегая моего лица. — Я что похож на них?! — Громко возмутился.
Собрав свою храбрость, она ответила.
— Ты слишком мужественный!
— И? Это не основание, для такого резкого заключения.
— Все кто с того "берега" скрываются, за маской мужественности… и ты не поцеловал меня ночью.
А еще ты модель… — Перечисляла свои доводы, как защитник на суде.
— Это уже слишком! Если бы я надел облегающие джинсы и голубую майку, то твое мнение все равно бы осталось неизменным. Я разочарую тебя. Я не гей. Я самый настоящий мужик. Наверное, твоя бредовая мысль, плата, за то, что я не поцеловал тебя. Хорошо, что я не сделал этого. Тебе ничего не стоит назвать меня извращенцем в таком случае!
— Я не хотела! Извини!
