Размеры и внешний вид этой квартиры на первый, нецелостный взгляд крайне удивили Никиту. Они сильно отличались от той, которую он арендовал. В его съёмном жилище обои в некоторых местах и вовсе отсутствовали, полы раздражающе скрипели, кожа дивана, на котором он спал, облупилась и, словно сгоревшая под жарким солнцем, вечно отрывалась, осыпалась и в итоге каким-то образом оказывалась во всех уголках квартиры. В общем, то ещё безобразие.
А здесь всё было куда привлекательней. Мебель, сразу видно, современная. Всюду приятные светло-зелёные тона. Картины с живописными цветочками. Изящные межкомнатные двери из тёмного дерева… Да, здесь всё с первого же взгляда невероятно привлекательней!
Вошедшие разулись. Нотариус внимательно следил за реакцией Никиты.
— Что скажете? — спросил он.
— Даже не знаю, — тихо ответил парень. — Странно как-то. Это ведь не моё…
— Теперь — ваше, — сказал Михаил и тоже осмотрелся. — Вы не стойте. Проходите дальше, осмотрите другие комнаты. Только вот в эту пока не заходите, — добавил он, указывая на комнату, что находилась слева по коридору.
— Почему? — удивился Никита.
— Потом, в самом конце.
— Хорошо…
Никита повернул от прихожей направо. Прошёл мимо дверей ванной комнаты, туалета — и вышел к такой же салатовой кухне. Очень большая, красивая и ухоженная. В самом углу жил элегантный чёрный холодильник. Вдоль стены тянулись раковина, духовка и просторная столешница для готовки пищи со всеми необходимыми для этого принадлежностями, что соседствовали ровным многоцветным рядом на стене. На обеденном столе, расположенном посередине кухни и накрытым жёлтой клеёнкой, в прозрачной пластмассовой хлебнице лежали булочки с кунжутом. В маленькой деревянной корзинке красиво кучковались разношёрстные сладости. А рядом, будто следя за порядком на столе, красивым узором выглядывали из крохотной расписной стеклянной вазочки голубоватые края салфеток. Всё чисто, аккуратно, ни пылинки.
Выходя из кухни и возвращаясь в коридор, Никита заглянул в ванную комнату — и ахнул. О таком он не мог и мечтать! Душевая кабинка. И не просто какая-то, а дико современная! Сразу видно, дорогущая, с выпуклыми раздвигающимися синими стенками, какими-то кнопками и подсветкой. А сама ванная комната, словно отделанная плиткой из свежей зелени, так и манила в свои ослепительно чистые владения, словно зазывая к такой же чистоте грязнуль, коим последний час являлся Никита, то и дело беспричинно покрывающийся потом.
Находясь под усиливающимся впечатлением, парень прошёлся по коридору и завернул в ту комнату, что находилась справа. Там он увидел небольшую уютную спальню с подростковой кроватью и письменным столом. Стены здесь, на удивление, контрастировали с увиденным ранее — старые бледно-розоватые обои. Да и сама мебель выглядела не совсем ново. Словно комната эта была из какой-то чужой квартиры. Никита задумчиво посмотрел в окно. В стекло бил непрекращающийся снег, но теперь уже гораздо сильнее. Начало заметать.
Пройдя дальше по коридору и оставив без внимания, как просил Михаил, комнату слева, Никита дошёл до зала. Дугообразный диван, круглый столик кофейного цвета в углу и плазменный телевизор. Мягко-зелёный тюль и яркие апельсиновые шторки свисали с деревянного потолочного карниза. За ними, на подоконнике, вырисовывались цветы в горшочках.
В этой квартире не было громоздких и отягчающих впечатление предметов. Отчего Никита сразу же и почувствовал себя в ней свободно и легко. Это хорошее качество квартиры — когда не давят своим присутствием многолетние пыльные шкафища, широченные тумбы, необъятные серванты и прочие «радости», которых с лихвой хватает на съёмных квартирах, что достаются их владельцам от умерших стариков-родителей и которые сдаются таким вот, как Никита — пытающимся прижиться в этом городе, но пока не имеющим ни гроша капитала для собственного уголка.
И вдобавок к невероятно поразительному и столь красочному внешнему виду тот факт, что эта квартира являлась трёхкомнатной, чрезвычайно поразил Никиту. Он ожидал, что будет однушка, ну максимум двушка, но не более. А тут на тебе — трёшка! Да ещё и с шикарным ремонтом!
Когда осмотр этих комнат был окончен, Никита вопросительно посмотрел на Михаила. Нотариус, заметив это, кивнул и подошёл к той самой, пока ещё не обследованной комнате и, встав перед закрытой дверью, тихо произнёс:
— А вот и то самое обстоятельство, о котором я вам говорил…
…И дверь отворилась.
Никита увидел, что в кресле, спиной к ним и лицом к окну, кто-то сидит. Сзади была видна лишь светлая макушка.
Парню стало понятно сразу — девушка. И это, пожалуй, первое его точное интуитивное попадание за весь день.
Но что странно, сидела эта особа неподвижно, будто спала. Однако Никита считал, что спать сейчас она уж точно не могла, ведь наверняка слышала, как они с Михаилом зашли в квартиру, как ходили по ней, разговаривали. При этом она даже не обернулась посмотреть на вошедших к ней людей. Вернее, вошёл только Михаил. Никита застыл на месте.
— Не бойся, — подметив в парне нерешительность, сказал нотариус и рукой позвал его войти в комнату.
Комната эта по размерам являлась такой же, как спальня напротив. Только значительно темнее. Чёрные шторы были плотно закрыты, и свет извне не проникал совсем. Горел лишь напольный торшер у кресла, разнося слабый, рассеянный сгусток света. Оттого салатовые стены здесь выглядели куда мрачнее.
К левой стене примыкал компактный шкафчик с книгами, рядом с которым и стояло оранжевое кресло. Сочетание зелёного и оранжевого в интерьере этой квартиры, сразу видно, создавалось намеренно и тщательно. В дальнем левом углу комнаты висел небольшой тонкий телевизор. Кровать, накрытая чёрным покрывалом, прижималась к правой стене — максимально далеко от окна и близко к двери.
Странная девушка продолжала сидеть недвижно. Кажется, даже если бы в эту секунду сюда влетел сам Александр Сергеевич Пушкин на борту инопланетного корабля с криком: «Свободу пролетарию!», то это бы её нисколько не удивило.
— Светлана Алексеевна оставила эту квартиру на вас двоих, — заговорил Михаил. — Но только под строжайшим условием, что вы, Никита, — здесь нотариус убедительным и сёрьезным взглядом посмотрел на парня, — квартиру эту ни в коем случае не используете в своих корыстных целях. То есть не продадите ради своей выгоды.
— Что?.. Получается, я… Обязательно должен здесь жить? Но… Для чего? — пролепетал Никита, не отводя глаз от затылка неизвестной девушки.
