Когда я вернулась домой, часы показывали без четверти пять. Как крадущийся ниндзя бесшумно скользнула по коридору в сторону своей комнаты, но мое появление все же не осталось незамеченным. Яркий свет вспыхнул и на мгновение ослепил меня, а когда глаза привыкли и снова обрели способность видеть, я встретилась взглядом с мамой.
— Как дела? Все хорошо? — тактично поинтересовалась она, но я безошибочно уловила в её голосе недовольную интонацию.
— Разумеется, все хорошо, мама. Ты почему не спишь? — строго посмотрела на неё.
— Не могу я спокойно спать, зная, что ты не дома, а в каком-то непонятном месте, и неизвестно, как доберёшься домой среди ночи, — бесстрастно пояснила мама и поджала губы.
Я тяжело вздохнула. Опять двадцать пять. С тех пор, как я поселилась у родителей, мы без конца возвращаемся к этому разговору.
Мама — человек консервативный, и ей очень сложно смириться с моей «ночной» работой в клубе. Я уже сталкивалась с её непониманием однажды, когда мне было восемнадцать, и я устроилась туда официанткой. Мама была против, а я как могла, отвоевывала своё место под солнцем и возможность зарабатывать на мечту. Возможно, именно это и подтолкнуло меня так рано съехаться с Максом — очень хотелось самостоятельности, и свободы от строгого родительского надзора. Вот уж не думала, что теперь, спустя столько лет, когда я давно уже не маленькая девочка, мне придется проходить через это снова.
По хорошему, стоило бы снять себе отдельное жилье, тем более, зарплата позволяет. Но вся проблема в том, что я не выношу одиночества. Даже простая мысль о том, что я буду жить одна в пустой квартире, пугает меня.
— Мам, мы столько раз уже с тобой обсуждали это, — устало вздохнула я. — Эта работа — все, что у меня есть. Она нравится мне, и зарплата хорошая.
— Но неужели ты так и собираешься всю жизнь по ночам работать, дочь? — эмоционально воскликнула мама. — Это же ненормально! А когда у тебя семья появится, дети?
— Вот появится семья, тогда и поговорим. Мам, я очень устала…
— С такой работой — никогда не появится, — безжалостно отрезала она. — Я уверена, и с Максимом вы из-за этого разошлись. Променяла парня на работу…
Её слова прошлись лезвием по сердцу. Попали в самое больное место.
— Так, все, — холодно посмотрела на неё. — Я спать.
Прошла мимо, и захлопнула дверь своей спальни прямо у неё перед носом.
— Я считаю, тебе все же стоит пересмотреть свои ценности, — раздался из-за двери мамин приглушённый голос. — Максим — хороший парень, и он все ещё любит тебя. Деньги — не самое главное в жизни, дочка.
Да. Кажется, квартиру все же придётся поискать.
* * *
Обычно после работы мне требовалось всего лишь опустить голову на подушку, чтобы тут же уснуть глубоким непробудным сном. Но только не сегодня. Мамины слова растревожили меня настолько, что беспокойные мысли забили всю голову и не оставили даже надежды на встречу с царством Морфея в ближайшее время. Волей-неволей вновь начала задумываться, а может, я действительно не права? Может, зря я бросила Макса, ведь его чувства, связанные с моей работой, можно понять?
Понять-то, конечно, можно. Вот только принять я их не могу.
Если б только его беспокоило мое отсутствие по ночам, как считает моя мама! Возможно, тогда я действительно всерьез задумалась бы о смене рабочего места, и уже давно. Но тот факт, что пять дней в неделю я появлялась дома под утро, его совсем не трогал. Он относился с пониманием, ведь я работала, зарабатывала деньги. По крайней мере, пока я работала официанткой, никаких проблем между нами из-за этого не возникало.
Хоть ему действительно с работой никогда не везло — нигде не получалось задержаться слишком долго. То в одну компанию устроится, то в другую — где-то руководство неадекватное, где-то зарплата маленькая, где-то график бешеный, где-то снова руководство… Одним словом — все не слава Богу. Но, тем не менее, деньги у него водились, и, в общем и целом, зарабатывал он значительно больше, чем я в свои ночные смены с разносом. В то время все было в порядке между нами. Пока я не стала администратором.
Но как не пыталась я поставить себя на его место, как не прикидывала на себя его амбиции, все равно в голове не укладывались подобные взгляды. Что же мне теперь, намеренно держаться на ступень ниже него, чтобы его мужское эго чувствовало себя комфортно? Уволиться и пойти кассиром, после всего, через что мне пришлось пройти ради успеха в своей карьере? Продать свою ласточку, купить «Део Матис» и радоваться жизни?
Родить ребёнка и дрожать от страха, что завтра его снова уволят, или он сам уйдёт, в очередной раз нахамив начальству, и мы останемся совсем без средств к существованию?
Как не пыталась я рассмотреть вариант нашего примирения и воссоединения — все внутри противилось этому. Хоть и безумно жаль тех почти семи лет, что мы провели вместе, жаль несбывшихся надежд, но без него я чувствовала себя лучше, словно груз с плеч свалился.
Может, разлюбила. А может, и не любила никогда… Ведь и начались наши отношения, можно сказать, случайно. Если б не общий интерес к гонкам, возможно, ничего бы не получилось. Потому что с самого начала между нами не было никакой влюблённости дикой, страсти, о которой пишут в книгах. По крайней мере, с моей стороны точно. Сердце не замирало, дыхание не сбивалось, и никакого волнения при встречах.
Подумав о волнении, непроизвольно вернулась мыслями к случаю сегодня в клубе. Перед глазами возник самоуверенный взгляд того парня, в голове зазвучали его хамские фразочки — и по телу вновь побежал озноб, спина покрылась мурашками. Несмотря на распахнутое настежь окно, в комнате стало душно, жарко.
Наглец. Еще никто не смел вести себя со мной подобным образом. Но больше всего злит даже не это. А то, что я спустила ему с рук эту выходку, и с этим уже ничего не сделаешь. После драки кулаками не машут.
Пусть так. Но лучше ему на глаза мне больше не попадаться.
Дорога, что ведёт в старый аэропорт, была идеальным местом для проведения любительских гонок. Где нужно, она позволяла разогнаться по прямой, выжимая из своей тачки все, местами петляла, давая возможность обойти соперника, применив навыки вождения по максимуму. Обогнув старое, слегка обветшалое здание и обнесённые высоким забором взлётные полосы, начинала здорово петлять и уходила вниз серпантином — для дрифта лучшего места и не придумаешь.
Никогда не забуду, как впервые приехала сюда с Максом. Ощущения были, словно я попала в параллельный мир, в сказку, частью которой непременно захотелось стать. Тогда я и представить себе не могла, что моя мечта вскоре сбудется.
До меня девчонки в гонках вообще не принимали участие. Не потому что их не пускали, а просто почему-то не находилось желающих. И когда я заявила Максу, что хочу попробовать, он буквально рассмеялся мне в лицо.
«Детка, это ведь не игрушки. Тут бывает по-настоящему опасно. Если хочешь, можешь остаться в машине, когда я буду участвовать в звезде»
«Я умею водить, Макс. И понимаю, что это не игрушки»
Картинки из прошлого так чётко оживали перед глазами, что становилось даже немного не по себе.
В тот день Макс свою тачку мне так и не дал. Придумал миллион отмазок. Это я потом уже поняла истинную причину — на самом деле он всего лишь боялся, что я спалю ему сцепление или, чего доброго, вообще разобью машину.
Я тогда ужасно расстроилась из-за его отказа. Очень уж хотелось испытать свои силы в настоящем заезде.
Но зато Макс стал регулярно брать меня с собой на гонки. Каждые выходные. Мы ещё не встречались с ним тогда, он ещё только ухаживал, а я держала дистанцию. Не потому что Макс мне не нравился, наоборот, он казался хорошим парнем, смешно шутил, любил скорость, как и я, и ездил на «Мазде» триста двадцать третьей «ф-ке» с такими забавными, поднимающимися и опускающимися, словно глазки моргают, фарами. Мне нравилось общаться с ним, было легко и хорошо, но вот физического контакта не хотелось — ни поцелуев, ни чего-то большего. Да и он, надо сказать, особо на этом не настаивал.
