— Сейчас сходим. Только штанишки наденем.
После отнесла ребенка на кухню, усадила на стульчик, вручила тарелочку и ложечку и пошла проверять старшего. Которого застала за попыткой пробраться к планшету. Ну, Кир, держись!
— Ты все сделал? — грозно спросила я, готовая уже наругать непослушного мальчишку. — Я могу проверить?
— Да, — покладисто согласился он, протягивая тетрадь.
Пробежавшись по листику глазами и мгновенно отметив правильность выполненного задания, удовлетворенно кивнула, признав:
— Молодец. Теперь обедать.
— А что на обед? — поинтересовался Кирилл, следуя за мной.
— Пюре. И мясо с горошком.
— Фу-у-у-у… — скривился ребенок. — Горошек!..
— Киря, ну он вкусный. Честно тебе говорю. А еще после него можно лишнюю печеньку скушать, представляешь? — перешла к подкупу несознательных граждан, отказывающихся правильно питаться.
— Только за печеньку! — браво согласился он и уселся за стол.
Обед прошел спокойно. Леша не чудил и на диво прилично кушал, даже не вынуждая меня подскакивать ему на помощь или уговоры. Кирилл же, как невероятная умничка, осилил горошек. Но тут надо признать, что он и впрямь вышел божественным. Марго явно отыскала способ, как запихнуть в детей витамины без глобальный усилий.
Быстро поставив посуду в посудомоечную машину, отправила старшего переодеваться, а младшего снабжать дежурным гардеробом для прогулки. По-моему, детям надо менять свой наряд чаще, чем особам королевских кровей…
— Пи-пи!
— Опять?
— Узе.
О не-е-ет!..
— Лина, а почему взрослые становятся не теми, кем хотели в детстве? — задал вопрос Кирилл, когда Леша убежал к песочнице во дворе, а мы неспешно следовали в его сторону.
— А с чего ты это взял? Многие исполняют именно свои детские мечты.
— У всех, кого я спрашивал, менялись. Вот ты кем хотела быть?
— Не помню… — задумалась я. — Возможно, художницей. Что-то с искусством связанное.
— Видишь? А ты учительница! — победив в этом споре, гордо задрал носик Кир. И повторил: — Так почему?
— Наверное, потому что пока ты растешь, твои желания меняются. Вот ты раньше хотел быть принцем. А сейчас?
— А сейчас хочу стать создателем игр. Или компании. Как папа. Или компании игр!
— Ну вот, — улыбнулась я. — В этой жизни все движется и все меняется. Предпочтения, желания, цели и мечты… Застой — вот что страшно. А не изменение детских желаний, — закончила речь, потрепав его по макушке.
Немного помолчав, Кирилл спросил вновь:
— Но ведь папа директор уже долго. И не меняет профессию. Почему тогда застой — страшно?
— Ну, Кир… Как бы так объяснить? Это не застой. Он развивается в том деле, которое любит. Вот застой это… — и запнулась. Потому что в голову пришел один единственный застой. Мой собственный… — Короче, у папы не так.
— Ла-а-а-адно… А почему ты стала учительницей?
— Вот ты почемучка! Иди брата на качелях покачай! Марш!
Проводив ребенка взглядом, тяжело вздохнула. Дети отлично знают, какие вопросы надо задавать… Жаль, что даже взрослые не в силах найти на них ответ.
Все было хорошо до определенного периода. Но началось с того, что я долго не могла определиться со своей будущей профессией. До самого последнего момента, который оттягивала всеми возможными способами. Душа рвалась в рисование или хотя бы искусствоведение, потому что это была та самая мечта, которая сохранилась из детства и с годами лишь усилилась. Родители настаивали на более прибыльных вариантах работы. Но решил все случай. Неудачный для меня случай. Когда я не написала экзамены так высоко, как мне того хотелось. Точнее, высоко, но в рейтингах медленно сползла за грань принятых. Тогда пришлось воспользоваться единственной возможностью — попросить пристроить меня, как и Янку, ее родственников. Успешно. Туда баллов хватило.
Нет, на самом деле мне нравилось и учиться, и язык, и книги… Только все чаще направление литературы уходило от великих классиков в критику великих произведений искусства, исторических справок о художниках, истории развития и прочее-прочее. А для учебы приходилось прилагать все больше и больше усилий.
Мне не зря в голову пришел пример моей жизни. В ней был застой. Уже год как я не желала учиться, как не видела смысла в этом. Растеряла какие-то более-менее держущие на плаву цели и мечты, плыла по течению и ничего другого делать не могла. Ни развития, ни новшеств. Круг общения не сменился, перемены вообще были малозначительными, даже расписание подработки осталось тем же. Сплошная рутина. От слова “тина”. Тина, что погребла меня без остатка, преградив путь к живительному воздуху, который вселяет жажду жить и действовать…
Из мыслей выдернул плач Леши.
— Что у вас уже случилось?
— Да ничего. Просто ему надоело, а сразу остановить качель не получилось, — объяснил Кир.
— Иди ко мне, мой рыцаренок… Да, подвиги бывают трудными, ты же знал об этом. Ну, не плачь. Хочешь на горку? — мне отрицательно помотали головой, чуть не врезав ей в подбородок. — А куда хочешь?
— Амой, — прохныкал кроха.
— Домой? — уточнила. — Ну, можно уже и домой… Кир, идем. Куда идем мы с Лешиком — большой-большой секрет! — запела я, стараясь успокоить детеныша. Достаточно успешно, должна признать. — Придумать дальше у меня ни сил, ни мочи нет.
Наградой за мой сочинительный талант послужил смех Кирилла. Все же не так я безнадежна, как казалось!
До возвращения Риты мы с детьми успели поиграть в прятки, перекусить виноградом, который нагло стащили со стола, посмотрели какой-то популярный мультик и даже нарисовали ничего не подозревающую Марго. Почему не подозревающую? Потому что она была явно не в курсе, что ее малыш видит маму с ушами как у слона, а пышные локоны — несколькими палочками, торчащими из макушки. Но даже несмотря на разницу с оригиналом, рисунок Леши получился очень даже хорошим. Главное — он был нарисован с душой и любовью.
— Йина, а йа тьбя йубйу, — глотая звуки, сообщил Рыжулик.
— А я тебя больше, — погладил его по волосикам и чмокнула в мягкую щечку. Ну к черту этих всяких Алексов-Шур, здесь у меня такой экземпляр лучшего мужчины в самом расцвете сил! Добрый, красивый, который не дергал за волосы, не превращал мое лето в ад, да и любит меня, а я его. Вон гладит меня по ладони и целует в ответ. Не это ли счастье?
— Дети, Элинка! Я пришла! — раздалось радостное в коридоре.
Кир, до этого лениво возлежащий на диване и читающий вторую часть “Эрагона” сразу же отложил книгу и побежал встречать Риту. Я с Лешей в руках пошла следом.
— Как провела день, мамочка? — Кирилл поднял пакеты из модных магазинов одежды и принялся переносить в гостиную.
Обожаю сыновей Марго. Они невероятные. Ланские воспитали настоящих джентльменов.
— Отлично отдохнула? Покажешь маникюр? — присоединилась я к расспросам.
— Чё купийа? — задал самый важный вопрос Самый Лучший Мужчина.
— Мно-ого всего, солнышко, — с улыбкой ответила Рита и принялась рассказывать про то, как после маникюра отправилась покупать себе новые сережки и пропала. В общем, в итоге у нее совершенно случайно купились запонки для ее мужа, Максима, потом также случайно ее занесло в “Виктория Сикрет”, а оттуда в “Луи Виттон”, где сумка из новой коллекции сама прыгнула ей на руки, а потом еще более случайно ее ветром занесло в детский магазин, где она вспомнила, что Киру нужны были какие-то учебники и кроссовки, а моему рыцарю — костюмчик для предстоящего выхода в свет. То есть на свадьбу дальней родственницы. Все вышло само, ага. Вещи я не осталась смотреть, но на пальчики ее глянула — офигенный нежно-фисташковый лак ей неимоверно шел. Красота. Надо что-то подобное и себе сделать.
— Элинка, спасибо, солнце. Что бы я без тебя делала? — сказала Ланская напоследок, и я немного смутилась. — Жду тебя на следующей неделе?
— Как и сегодня, — кивнула.
— Кстати, зарплату я тебе сейчас переведу.
— Спасибо! — настроение, и так шикарное, поднялось чуть ли не до другой Галактики. — И пока-пока! Лешка, Кир, я ухожу!
