— Отнимает топор у Ромки. И где ему ещё быть не серьезным, если не дома? Вообще, классно, что он с ребятами тусуется. — Алиса тоже смеётся и громко кричит. — Ярик, не жадничай! Отдай топор! Сейчас Ромкина очередь!
— Детский сад, — затягиваюсь и поворачиваю голову на фразу Риты:
— А мне нравится, что Фил сейчас такой. Почаще бы таким был.
Фил? Взглядом нахожу улыбающегося парня и несколько секунд за ним наблюдаю, вспоминая вчерашнее веселье. Не знаю, что с ним может быть не так — что вчера, что сегодня, он чувствовал себя в доме Воронцовских, как рыба в воде, хотя иногда проскальзывало в его взгляде что-то неуловимо-непонятное.
— Мне он показался очень открытым и раскрепощенным. Или я чего-то не знаю?
— Ну-у-у… Скажем так, у него есть свои причины быть разным.
Рита кутается в свой плед, опуская глаза. Понятно. Тоже не все радужно, как хотелось бы.
— У всех есть свои причины, — киваю, не развивая явно больную тему, и перевожу взгляд на Макса. Этот персонаж размахивает лопатой, словно ночь в моей комнате осталась где-то далеко. Ушел утром, думая, что я сплю, и потом ничем не выдал произошедшего. Ни взглядом, ни словом. Лишь номер записал с намеком на возможное продолжение и то скорее всего по инерции. Потрахались и разбежались по своим углам. — Забавно, — усмехаюсь своим мыслям и чувствую, что на меня смотрят, ожидая окончания, сорвавшейся с языка констатации смешной по сути ситуации, которой можно было избежать. — Забавно, что в другой обстановке они становятся зажатыми в свои же рамки. Алиса не даст соврать. Дядя Сева, например, здесь и в зале суда вообще две разных личности. Тут душка душкой, а там — хладнокровная акула. И Ярик такой же.
Вроде вывернулась, судя по тому, что подруги Алисы переключились на Оксану и ее Пашку. Краем уха слушаю их болтовню, а сама все кручу в голове ночь своего безумия. Рокотов, Рокотов, ну и что теперь с тобой делать? Обижаться на то, что так и не приехал, глупо — вроде как мстительная сучка с лихвой отыгралась за вымотанные нервы, а шлюха даже радовалась, что не пришлось слушать невнятные объяснения. Извиняться самой? За что? За то, что бросил, а у меня в голове щелкнуло, срывая стопора, и понесло? И тут, получается, квиты?
Прячу в карман замёрзшие пальцы и в нем натыкаюсь на скомканную бумажку. Ха! "Кто-то прямо сейчас рассчитывает на твою поддержку. Не отказывай". Не отказала. Дважды. Ха! И что теперь будет, если я с запасом перекрыла предсказание? Двойной бонус, второе стало следствием первого или одно аннулировало другое? Господи, бред полнейший. Как и то, что ночью дала телефон Клейстеру. Выуживаю мобильный, ищу новую запись в контактах и долго размышляю оставлять ее или нет. Палец никак не опустится на иконку подтверждения удаления, а потом смещается в поле с именем и стирает его, вбивая капсом: "НОВОГОДНИЙ СПАМЕР! НЕ БРАТЬ!", добавляю отметку, чтобы входящие звонки и сообщения игнорировались — сама ему звонить не собираюсь, а в таком виде пусть остаётся напоминанием о последствиях необдуманных поступков. Сохраняю и вздрагиваю от громкого:
— Ярик, мы хотим кушать!
Я не испытываю даже десятой доли восторга, с которым Борю встречает тетя Зоя. Все же приехал, выспавшийся, гладко выбритый и без следов вечеринки на лице. На нем голливудская улыбка, а в руках "извини-меня-я-скотина" букет роз и небольшой футляр из ювелирного — серьги в виде отпечатков следов собачьей и кошачьей лапки с крохотными бриллиантами-когтями. Подставляю щеку для поцелуя, примеряю подарок, взглядом отметая попытку объясниться и извиниться при гостях — поговорим дома, если это хоть что-то изменит. В отражении зеркала натыкаюсь на ухмылку Макса. Парень, будто издеваясь, смотрит на Рокотова, находит глазами мои и вскидывает одну бровь, спрашивая об этом ли мужчине я упоминала ночью или есть кто-то ещё, другой, и после моего: "Спасибо, Боря. Они великолепны," откидывается на спинку дивана, закидывает ладони за голову, оттопыривает пальцы на манер рогов и кривит губы в подобии улыбки Рокотова. Мелкий гаденыш. Но мне смешно. На самом деле, если абстрагироваться, забавная ситуация.
— А знаешь, Борь, — тяну я, поднимая волосы выше, чтобы лучше рассмотреть серьги, — ты пропустил много чего интересного. Тут было очень весело.
Брови над темными глазами в отражении зеркала снова взмывают вверх, намекая не останавливаться и продолжать рассказывать, что именно для меня было интересным, желательно с подробностями. Парня буквально распирает от веселья и какой-то гордости, но на его месте стоило бы подумать о том, что "рогоносец" может в два шага оказаться рядом, и там уже будет не весело. Что-что, а драку в доме тетки устраивать совсем не хочется. Как и тешить самолюбие "ошибки". Хотя было бы интересно посмотреть сколько продержится эта самодовольная улыбочка после того, как Боря узнает, что его голову украсили рожками, а тот, кто это сделал, сидит за его спиной, вальяжно развалившись на диване, и масленым взглядом оглаживает мои ягодицы. Только за это Клейстера стоило бы кастрировать, под корень вырезав причинное место, которым он думает большую часть времени, но как же приятно чувствовать на себе прикосновения похотливых глаз, бесстыдно пробирающихся под юбку и блузку, раздевающих с медлительностью гурмана. Тряхнув головой, разбрасываю волосы по плечам и гоню прочь эти безумные по определению мысли. Одну ошибку я уже совершила, а повторять и наступать на те же грабли, какими бы они ни были, точно не стоит.
— Что говорит Луганов? — спрашиваю, изобразив на лице живой интерес.
— Все же склоняется к моей кандидатуре.
— О чем и говорила. У Пестушева и опыта меньше, и с Лугановым ты с самого основания.
— А кем, если не секрет, работаете, Борис? — вопрос Максима, произнесенный с едва уловимым налетом сарказма, врезается в голову, будто топорик.
— А с какой целью интересуетесь, Максим? — спросила я, разворачиваясь и прижигая взглядом веселящегося парня. — Работу предложить хотите?
"Идиот, заткнись!"
"Это твой мужчина? Тот самый, который есть, но не приехал с тобой?"
"Не лезь! Все, что было — случайность!"
"Да ладно. Мне показалось, что ты меньше всего думала о нем и случайностях, когда мы занимались сама знаешь чем."
Беззвучный разговор глазами в повисшей тишине и не к месту дипломатичное:
— Не секрет. Я занимаюсь анализом финансовых рисков.
— Серьезная должность, наверное?
"Заткнись!"
— Достаточно.
— Прикольно, — протянул Макс и хлопнул своего друга по бедру. — Филыч, может спросишь у бати есть ли у него финансовые риски, которые можно посчитать? У чела на работе непонятки какие-то.
— Клей, притухни. Батя сам разберётся кто ему нужен, и если бы у Бориса была подходящая квалификация, то он давно работал на него.
Скрипнув зубами, Рокотов поправил галстук и прочистил горло.
— Я смотрю, молодой человек очень хорошо разбирается в вопросе, чтобы утверждать, что моя квалификация не подходящая? — с брезгливостью произнес он, игнорируя мою ладонь, дергающую его за локоть. — Может, просвятите меня, кто вы? Специалист по подбору кадров или, что скорее всего, обыкновенный диванный эксперт?
— Я? — усмехнулся Фил и подмигнул Клейстеру, — Братка, ты же у нас по пиару. Объясни дяденьке кто я.
— Думаю дяденька давно не в теме за музыку, бро. Поэтому и не выкупает. У Бориса в колонках до сих пор скрипочки пиликают со свиристельками, — подскочив на ноги, парень замурлыкал под нос что-то из этники, повышая градус взбешенности Рокотова с каждой секундой. И когда он уже практически рванул, отвесил поклон своим хохочущим друзьям и с виноватым выражение на лице произнес. — Мог чутка переврать. Ну не силен в раритете. Это вон к Ярычу лучше.
— Максим, будь хорошим мальчиком и сядь, — улыбнулась Алиса и засмеялась на начавшиеся расшаркивания:
