— Ты любишь ласку? Любишь, чтобы тебе говорили приятные слова? Моя страстная кошечка? Может просто киска? — он начал проговаривать вопросы и гладить меня очень нежно.
Держаться становилось все сложнее.
— Как трудно с тобой играть. Просто невозможно, — с этими словами он налетел на меня, и началась необузданная игра тел. Он был неистов, очень активен, но не груб, не резок, — невозможно просто, — твердил он.
Я продолжала стоять неподвижно, уже не зная почему, толи старалась держаться, толи просто от неожиданности. Он воспринял это иначе. Я почувствовала на спине нежные поцелуи, а потом на ухо услышала его низкий голос.
— Ты не с***а, ты просто мечта. Нежная, страстная, прекрасная девочка.
Его слова сработали катализатором, через несколько секунд меня накрыл сильнейший оргазм, еще более мощный, чем был до этого. Что происходило дальше просто выпало из моего понимания. Очнулась, когда он опять снимал презерватив. Когда потянулся за еще одним — объявили посадку на его рейс. Я не видела его лица в этот момент, но по позе и молчаливому оцепенению, стало ясно, что он огорчен. Мужчина справился со своими эмоциями. Начал искать свою одежду, потом чертыхнулся и включил свет. Глаза будто обожгло от яркости. Зажмурилась. Постепенно разлепила веки, и моему взору открылся крепки, красивый мужской голый зад. Он быстро натянул белье, потом брюки и повернулся ко мне, с интересом разглядывая мое голое тело. Отвернулась от него. Начала прислушиваться к своим ощущениям. Пыталась найти омерзение к себе, что позволила все это, жалость, что со мной так поступили, хоть какие то негативные чувства. Но их не было. По телу разливалась нега, хотелось потянуться и уснуть с блаженной улыбкой на губах, но тут он заговорил.
— Ты не тем занимаешься, детка, тебе приодеться, раскрепоститься и могла бы жить припеваючи и даже очень весело. Знаешь, хороших давалок сложно найти. Поэтому они ценны. Заведи себе пару — тройку любовников и не три полы, — он подмигнул, накинул пиджак и направился к двери, доставая кошелек, я посмотрела на него зло, кошелек исчез, — закройся, и подумай над моим предложением. И, да, как тебя зовут?
— Нина, — промямлила в ответ и отвернулась.
Мужчина вышел и хлопнул дверью, я подскочила с пола и кинулась закрывать замок, чтобы одеться и привести себя в порядок. По венам разливалась злость. Невероятная ярость пылала во мне, испепеляя изнутри.
Глава 3
[Санкт-Петербург около 26 лет назад]
Здание аэропорта переливается в лучах заходящего солнца. Люди, выходящие из самолета, озираются и удивленно вздыхают. Стюардесса, стоящая у трапа самолета и улыбчиво провожающая пассажиров, словно красивая птичка распустила перышки и умывается теплыми лучами июньского солнца. Пассажиры, словно оттаивая или просыпаясь ото сна, так же улыбаются бортпроводнику и друг другу, замирая на несколько секунд, открываясь солнцу. Словно борт прилетел не в другой город, а в другую реальность — из штормовой Москвы в, так редко бывающий таким, солнечный Питер.
На стоянке аэропорта невозможно не заметить шикарно одетого мужчину, в черном дорогом костюме, стильной прической, дорогих часах, модных солнцезащитных очках. Мужчина не самой очаровательной наружности, но невероятной харизмы, уверенный в себе, небрежный и вальяжный. Он не выделяется какой-то невероятной статью, или может массивностью, обычный средний мужской рост, но явно крепкое, спортивное телосложение, легкая щетина на лице, ухоженные руки, все это создает образ молодого щеголя, но при близком рассмотрении становится понятно, что мужчине за тридцать, но скорее всего, нет сорока.
Плавно подъехал дорогой автомобиль представительского класса. Из водительской двери вышел мужчина в строгом костюме, который сидел по фигуре, но больше походил на униформу.
— Как долетели, Игорь Станиславович? — раздался спокойный баритон водителя.
Он подошел к стоящему мужчине и вопрошающе мотнул головой в сторону чемодана. В ответ последовал позволительный жест рукой и Игорь Станиславович вальяжной походкой пошел к машине. Водитель взял чемодан, уложил его в багажник, и автомобиль так же плавно как подъехал, тронулся в сторону выезда с парковки.
— Домой?
— Да, — небрежно прозвучал переливистый, властный, грудной бас.
— Ваш отец интересовался, когда вы приедете, и просил сообщить ему, — отозвался водитель.
— Что-то случилось? — уже без вальяжности, а скорее встревоженно поинтересовался пассажир.
— Нет, ваша невеста очень волновалась из-за вашей задержки и каждый день звонила ему, чтобы узнать, как ваши дела.
— Вот, неугомонная с**а, — с пренебрежением и злостью прозвучал голос позади водителя и в переднее сидение пришелся удар кулаком.
— Полегче, это дорога, — отозвался водитель.
— Тогда поехали к отцу.
Машина неслась по дороге, за окном менялась картинка, но мужчина, будто черт закрылся в табакерке, ушел в себя и не реагировал на действительность. Поэтому не сразу понял, что уже давно подъехал к красивому большому дому и смотрит не мигая в сад, замысловато декорированный цветочными клумбами.
— Вы передумали разговаривать с отцом? — прозвучал голос водителя.
— А? — мужчина встрепенулся.
Резко вышел из машины, потом обернулся:
— Не выходи, я скоро вернусь, — мотнул в сторону дома и большими шагами отправился туда.
На пороге его встретила не молодая женщина, которая нежно его обняла и приласкала по спине, нашептывая что-то на ухо.
— Я понял, мам, — небрежно произнес мужчина.
Женщина отступила, пропуская сына в дом. Там, у лестницы на второй этаж стоял седовласый, с усталым видом, мужчина.
— Нагулялся, навеселился? — раздался похожий властный бас, в котором уже не слышалось большой удали.
— Пап, не начинай. Лейла накрутила?
— Ты мой приемник, ты мой продолжатель всего, что у меня есть, — мужчина раскинул руки и обвел ими окружающее пространство.
— Я слышал это, но почему твой приемник, почему твой продолжатель не может спать с тем, с кем он хочет, почему он должен выслушивать капризы и терпеть вынос мозга от избалованной с**и? — раздражение в голосе нарастало.
— Потому что ублюдков и выродков в числе своих внуков я не потерплю. Ты должен остепениться и задуматься о потомстве. Я хочу, чтобы мой внук имел отличные корни, здоровые гены и правильное окружение. Я не собираюсь нянчить хилого доходяжку, что принесет мне в подоле одна из твоих б**ей, — стукнул кулаком по перилле седой мужчина.
— Никто тебе ничего не принесет, как и Лейла, она сама натягивает мне презерватив до пояса, стоит мне зажужжать молнией брюк, — выплюнул Игорь.
— Мальчики, угомонитесь! Стас, отстань от мальчика! — прожурчал женский голос.
— Нина, ты в своем уме? Какой мальчик? Твоему сыну 35 лет! — заорал пожилой мужчина.
— Он еще молод, успеет! — закусила губу женщина.
— Он успеет вылечить триппер до наступления старческого маразма, а то потом может забыть. А вот подарить нам внуков, вряд ли. Ты в 90 лет собралась внука первый раз на руки взять? — не затихал мужчина, — ты то может и доживешь, а вот я не знаю. — мужчина развел руками и в его глазах заиграли черти.
— Пап, ты еще молод, некоторые еще детей заводят в твои годы, а ты внуками озадачился, — отмахнулся молодой мужчина.
— Я поговорил с Лейлой, она не против родить, не будь идиотом, не упусти свой шанс обзавестись нормальным потомством.
— Мы как будто о щенках или жеребцах говорим, что за паранойя тебя посетила?
— Я сказал свое слово, и ты знаешь, что не смеешь ослушаться! — мужчина похлопал еще раз по перилле и ушел.
— Мам, почему ты не родила ему дочь, вот ей бы и командовал, разводил бы племенных внуков. Я то, тут причем?
— Игорь, прекрати. Ты единственный сын, наследник, ты его опора, моя гордость. Не расстраивай отца.
— Мам, сейчас речь не об оценках и приводах в ментовку, это мать вашу, моя жизнь, я не хочу детей, вообще не хочу и в принципе не хочу их от Лейлы. Если меня что-то будет связывать покрепче слова отца с этой женщиной, то она как змея обовьется вокруг моей шеи и задушит меня. Как ты это не понимаешь, ты же женщина?
