От звука разбившейся бутылки мы оба поворачиваем наши головы к бару. Девушка в костюме горничной взвизгивает и поднимает окровавленный палец к трясущимся губам.
— Черт, думаю ей понадобятся швы! — кричит мумия с двумя бутылками пива в руках. Девушка продолжает посасывать палец, ее плечи подёргиваются от драматичного плача.
— Извини меня на минутку. — Мой притворный доктор проталкивается через толпу к пострадавшей барышне. Мне не слышны его слова, но что бы он не говорил, у него получается убедить ее показать ему рану. Он поднимает ее палец и осматривает его, прежде чем залезть в свой нагрудный карман. Я недоверчиво морщу нос, когда он разрывает небольшой пакетик и, по всей видимости, дезинфицирует кровоточащую ранку, чтобы следом заклеить ее пластырем. Улыбка вновь появляется на ее запачканном тушью лице, и она тянется обнять моего героического кавалера. Странно. Крайне странно.
— Ты принес настоящий реквизит? — спрашиваю я, подозрительно щурясь, когда он возвращается. — Продуманный у тебя костюм на Хэллоуин.
— Это всего лишь пластырь. Большинство людей постоянно носят их с собой, верно?
— Нет, не совсем. И откуда ты знаешь, что ей не нужно накладывать швы?
— Просто небольшой порез, — пожимает он плечами.
— Но что это был за пакетик? С чего он у тебя?
Он вздыхает и посмеивается, игнорируя мой вопрос, затем кладет руку мне на спину.
— Пойдем?
Скорее всего, это все еще влияние алкоголя, но мою поясницу покалывает от его прикосновения, заставляя быстро забыть о загадочном пакетике и раненой горничной.
— Ага, идём.
Не знаю, куда мы собираемся, но я определенно жду момента, когда мы придём туда.
Мэтью
Я СЛЕЖУ за доктором Придурком, пока мы не покидаем бар в безопасности. К счастью, он занят поиском ничего не подозревающих пациентов, а не его девушки.
Духота заполненного бара делает прохладный воздух улицы еще более леденящим. Холли скрещивает руки на груди, и небольшие мурашки появляются на ее открытой коже. Удача вновь на моей стороне, ведь моя машина припаркована прямо перед входом. Я достаю ключи, нажимаю на кнопку, и звучит сигнализация, разблокировавшая двери. Я беру пальто с переднего сиденья и предлагаю его моей замёрзшей медсестре.
— Держи, — раскрываю для нее пальто. Ее крошечная продрогшая фигурка зарывается в мое тёплое пальто, которое фактически поглощает ее. — Ты голодная? — спрашиваю, надеясь на положительный ответ. Неподалёку есть итальянский ресторан, и я бы не отказался от личного времени с ней наедине в тихой кабинке, где мы могли бы узнать друг друга лучше. Плюс, после такого суматошного дня, мой пустой желудок нуждается в пище для поддержания жизни.
— Я не против поесть, — говорит она. — Здесь за углом есть отличная пиццерия.
— «У Ромео», — произносим мы одновременно.
— Ты знаешь об этом заведении? — спрашиваю я.
— Разумеется, я хожу туда все время. — Она прямо начинает светиться. Возможно ли, что я видел ее там до этого? Нет. Ее симпатичное лицо я бы определенно запомнил. — У них лучшая пицца Марсала. Ты пробовал ее?
Я ненавижу грибы, но немного вру ей и говорю:
— Да, я обожаю пиццу Марсала. — Невероятная улыбка расцветает на ее блестящих розовых губах, и она придвигается ближе, когда мы идём в сторону ресторана. Небольшая ложь определенно стоила того.
Мы подходим к традиционному итальянскому ресторану, я открываю стеклянную дверь и придерживаю для нее. Когда она проходит мимо меня, я ощущаю слабый запах ванили. Очко в пользу надежды, что этот сладкий запах впитается в шерсть моего пальто.
— Должна признать, я не была уверена во всем этом свидании вслепую, но теперь я даже рада, что твоя сестра уговорила нас на это.
Я нервно сглатываю от напоминания о ситуации, отягощающей нашу случайную встречу. Теперь, когда мы ушли от безумства переполненного бара, я должен рассказать ей. Прямо сейчас. Рассказать ей, что все это было недоразумением. Возможно, она даже рассмеётся от этого. Или может нет? В любом случае, я не могу позволять ей считать меня кем-то другим. Я открываю рот и тут же закрываю его, не сказав ни слова. Черт подери, что, если я скажу ей, и она уйдёт?
«Пссс, Мэтти, слышишь меня?» — Входящее телепатическое сообщение. — «Чувак, ты не можешь рисковать. Тебе это прекрасно известно, как и мне».
О-оу. Я качаю головой, не обращая внимания на голос, исходящий из места ниже талии. Мы с Холли подходим к стеклянной стойке. Она заказывает кусочек Марсалы, и, разумеется, я обязан поступить так же. Теперь мне придется есть грибы. Доказательство, что за ложь приходится платить. Еще одна причина рассказать ей обо всем и покончить с этим.
«На ней высокие чулки, и я знаю, что ты выдел сиськи, вываливающиеся из ее крошечного облегающего платья. Даже не притворяйся, что не мечтаешь сорвать с нее эту форму и заняться грязными вещами. Прошло уже мноооооооого времени, Мэтти».
Не так уже и много. Я сдаюсь и, вопреки здравому смыслу, признаю присутствие голоса.
«Семнадцать месяцев, шесть дней, одиннадцать часов и сорок три минуты».
Серьезно? Прошло столько времени? Черт, это и правда много.
«Еще как. Послушай меня, Мэтти. Ты не можешь рассказать ей».
Становиться сложно игнорировать мой откровенный член и его веские доводы, почему я должен продолжить шараду. Но я должен быть сильнее. Я качаю головой и задвигаю внутренний голос моего похотливого полового органа, Пина, на задворки сознания. Я не такой парень. Время сорвать этот прилипший пластырь и признаться ей.
Мы выбираем кабинку в дальнем углу, и Холли снимает мое пальто.
«Сиськи! Сиськи! Сиськи!» — заводит сирену Пин.
Я игнорирую его. Мой взгляд опускается на переднюю часть ее униформы.
«Сиськи! Сиськи! Сиськи!»
Черт, нет, я так не поступлю.
— Ты в порядке? — Холли внезапно прерывает мой извращённый спор с бесстыжим половым органом. Я с трудом перевожу глаза с ее декольте к ее смущённому лицу.
— Этот костюм просто ужасен, да? — Она опускает голову и дёргает молнию, пытаясь застегнуть ее выше. — Мне не стоило выбирать такой глупый костюм. Просто, ты же так не поступил, на тебе настоящая униформа. Лучше бы я сделала так же. Это все, наверное, выглядит отвратительно.
— Нет, он смотрится прекрасно, — отвечаю я слишком быстро и пытаюсь исправиться. — У многих медсестёр большая, эм… — Моя попытка с треском проваливается. Возможные окончания предложения пролетают в моей голове, но они все не подходят, и теперь незаконченная фраза висит между нами, создавая неловкую тишину.
Думаю, я слышу издевательский смех Пина. Это его вина. Я виню его за поглощение большей части крови, что оставило мой мозг истощённым. К счастью, две тарелки горячей, грибной пиццы опускаются перед нами. Я убираю несколько грибов и засовываю кусок в рот, надеясь, что немного пищи поможет мне нормально думать.
— Так, чем ты занимаешься? — меняю тему.
Ее телефон вибрирует на столе. Она поднимает его и хмурится.
— Вот, кстати, звонит мой босс. Ты не против, если я выйду и отвечу?
— Конечно нет. — Я встаю из-за стола вместе с ней, это все лишь проявление галантности, однако кажется старомодным. Она убирает волосы от лица и хихикает над моим благородством. Я задерживаю дыхание, но не могу сдержать улыбку, когда наблюдаю за тем, как она подходит к двери и придерживает ее для вошедшего гостя. Выдох застревает у меня в горле, когда я лучше рассматриваю этого гостя. Мой рот открывается, когда моя невестка Робин заходит и замечает меня. Она машет мне рукой и подходит ближе. Черт.
— Разве ты не должен быть с Кентом и Патриком? — спрашивает она и смотрит на мою тарелку. — Это что, грибы?
— Планы поменялись, — говорю я торопливым голосом, не сводя глаз с двери. — Я здесь с девушкой, но меня зовут не Мэтью, и ты меня не знаешь.
— Что? — Она оглядывается через плечо, осматривая кафе. — О чем ты? Что происходит? Это какая-то странная шутка?
