белозубой улыбкой на их факультете просто порвали бы на части.
Так что, Лара, не тормози! Хватай парня! Ну, идеальный же кандидат для служебного романа! Видно же, что заинтересовался тобой: вон как его глаза все время тебе в декольте соскальзывают.
Да Лара бы и рада хватать, но была одна проблема. Её — краснодипломницу, умницу и скромницу — просто тошнило от таких же правильных, как она парней. А именно такими были все мужчины в её преподавательском и научном кругу. Именно таким, судя по всему, был и Лукаш.
«Пора взрослеть, Ларка», — мысленно сказала себе она, — «Сколько можно облизываться на плохих мальчиков, которые годятся только для одного, совершенно понятного действия, а в остальном более чем ужасны. Дай этому прекрасному молодому человеку хотя бы один шанс!»
— Лара? — вопросительно посмотрел на неё чех.
— Да, Лукаш, — улыбнулась она. — Огромное спасибо за предложение! Я согласна!
* * *
В общежитии случились сразу две новости: хорошая и… так себе. Хорошая была в том, что корпус А, в котором Ларе предстояло жить, выглядел просто прекрасно! Чистый светлый холл с кофейным автоматом и автоматом для печати документов, просторные коридоры, зал c тренажерами, а в комнатах свежий ремонт и довольно новая мебель. Лару поселили в бокс, где было две двухместных комнаты, соединенных коридорчиком. Общий душ, туалет и крохотная кухня: две конфорки, чайник и мини (практически микро-) холодильник.
— Хочешь одна жить в комнате? — уточнил Лукаш. — Просто она на двух человек рассчитана.
— Одна, — поспешно кивнула Лара. Делить с соседками кухню и душ — это одно, а вот спать прям в одной комнате с чужим человеком — уж извините! Она все же преподаватель, а не студентка. Имеет право на некоторые привилегии!
— Понял, — кивнул Лукаш и снова заговорил с пожилой пани, которая оформляла Ларе документы. Он все объяснил сам, от нее потребовалось только подписать в нужном месте договор.
— Вот это от двери, — отдал ей Лукаш небольшой ключ с биркой. — А вот тут все бумаги, сверху написаны платежные реквизиты. За этот месяц университет заплатит, потому что ты по приглашению приехала, а потом вот на этот счет будешь перечислять деньги.
У Лары все внутри похолодело. За комнату надо будет платить?! Но… но она думала, что фраза «предоставляется жилье», которую она видела в договоре, означала, что это бесплатно. Получается, неправильно поняла? И сколько надо будет платить? Сколько-сколько?! 7000 крон?!
— А почему так дорого? — жалобно спросила Лара. Одна крона соответствовала примерно трем с половиной рублям, и в пересчете на российские деньги комната выходила просто золотой.
— Ты же живешь одна в двухместном номере, поэтому и платишь за двоих, — спокойно объяснил Лукаш, которого её проблема, похоже, нисколько не взволновала.
Плохая. Очень плохая новость.
Лара судорожно считала в уме: зарплату ей обещали 17000 крон. Она так радовалась! Это было в два с половиной раза больше, чем она получала в Екатеринбурге. Думала, что будет откладывать. Может, часть отсылать родителям. Теперь картина получалось гораздо менее веселой. Из 17 тысяч 7 будет уходить на оплату жилья. Много. Очень много. Если бы можно было отмотать время назад, она бы согласилась жить с кем-то в комнате, но платить в два раза меньше. Но ведь все уже подписано, и ключ лежит в руке. Назад дороги нет, а если и есть, то она очень сложная и безумно неловкая.
— Лара, все окей? — уточнил Лукаш, с недоумением глядя на нее.
— Да, — выдавила Лара из себя, помолчала, нахмурилась, а потом вдруг спросила: — У меня зарплата 17 тысяч крон, это же нормально?
Лукаш застыл, смущенно хихикнул, а потом пошел неровными красными пятнами. Хм, похоже, что вопрос она задала откровенно неудачный и, видимо, даже запрещенный. Тема денег и в России табу, но, походу, здесь с этим еще хуже. И от того, что она уже назвала точную сумму своей зарплаты, она чувствовала себя, как эксгибиционист, распахнувший плащ в парке. Вроде как есть эта штука у всех, но видно сейчас только твою. И немного стыдно — вдруг она слишком маленькая или наоборот слишком большая?
— Ммм… ну… это зависит… от многих факторов… но вообще-то… — начал мяться Лукаш, сразу разучившийся говорить по-английски, и Лара махнула рукой, показывая, что он может не завершать мысль. Ясно же, что свою зарплату он ей озвучивать не собирается и плащ распахнула только она одна. А жаль. Было бы интересно сравнить!
— Я душ приму, переоденусь и буду готова, — перевела она тему, и Лукаш радостно закивал, с облегчением уходя от обсуждения скользкого вопроса.
В соседней комнате жила молчаливая индианка. Тоже одна. Что ж, хорошо — чем меньше по утрам народу в очереди в туалет, тем лучше. Вдвоем они вполне уживутся. Хотя индийский вариант английского Лара понимала с трудом, все же они как-то смогли познакомиться и даже договориться о разделении полок в холодильнике.
Лукаш ждал её в холле, и когда она вышла к нему при полном параде: в своем лучшем летнем платье, в туфлях на высоком каблуке и с изящно собранными наверх волосами — чех вначале восхищенно ахнул и откровенно засмотрелся на всю эту красоту, а потом с некоторым сожалением пожал плечами и указал на Ларину обувь.
— Это нет, — покачал он головой, — ты не сможешь ходить.
— Я умею ходить на каблуках, — поджала губы Лара. Будет ей еще какой-то европеец указывать, какую обувь она должна носить!
— Нет, нет, — яростно замотал он головой, — ногам будет больно! Там же в центре это… ну… «кочичи хлавы»!
Лукаш так и не смог вспомнить нужное слово, поэтому сказал на чешском, и Лара его не поняла.
Но она не растерялась: открыла в телефоне словарь и попросила его вбить это слово. Гугл перевел непонятное выражение, как «кошачьи головы», и Лара окончательно впала в недоумение. Вряд ли он имеет в виду настоящих кошек. Видимо, это какое-то выражение, смысл которого был Ларе абсолютно неясен.
Тогда Лукаш схватил листочек и стал коряво рисовать. А! Он имеет в виду каменные мостовые. Забавная идиома. Хм. Наверное, Лукаш прав, и по брусчатке действительно будет неудобно ходить на каблуках.
Лара кивнула
