— Ладно. Пусть сами разбираются.
Сан Саныч залил тачку водой. На мой недоумевающий взгляд, ответил.
— А вдруг рванет. А у вас скотины сколько.
Нашел в тачке телефон.
Он все еще продолжал пищать от входящих. Какой-то Алекс, настырный. Или настырная. Хрен поймешь что за имя.
Высветилось Папочка.
Слава богу. Номером Горбань я на память не обзавелся.
— Олег Витальевич, — принял я вызов.
Молчок.
— Она снова у вас? — вяло интересуется Папочка.
Не знал что у меня голос такой запоминающийся.
— И да и нет. Ваша дочь въехала мне в сарай. Наверное, я все таки ее обидел чем-то.
Вот тебе и отдохнул.
Горбань потребовал адрес.
А я принялся ждать.
3
Кристина
— Когда ты прекратишь страдать ерундой, а? — папочка машет рукой, чтобы охранник меня отпустил. Тот швыряет меня в кресло. В этом доме явно забыли как нужно обращаться с хозяйкой.
— Когда замуж выйду! — громко информирую я, со всей своей наглостью. С вызовом задираю голову и смеюсь в лицу отцу.
Качает головой.
— Допрыгаешься. Выдам.
Желчно смеюсь.
— Как выйду, так и разведусь. И все твои денюжки уйдут на погашение ущерба несчастному мужу.
— Кристина! — обхватывает голову руками. — Ну я же все для тебя. Может тебе делом заняться? Давай тебе школу модельную откроем? Или салон? А может в Лондон, сама в модели пойдешь. Ты же у меня красавица.
Старик жалобно сводит брови. От этого морщинок на лбу становится еще больше.
Фыркаю придирчиво.
— Зачем мне смотреть на других гарцующий телок, а? Не смеши. Предложи еще в кружок по лепке записаться. Письки мужские лепить. В этом я мастер.
Отец багровеет.
— Ну знаешь ли. О твоей репутации и правда ходят легенды. Грязные намеки конкурентов. И мне честно сказать, надоело что ты позоришь честь семьи Горбань.
— Семьи нет. Есть ты, зарабатывающий деньги. И я, тратящая их, — смотрю исподлобья. — Тебя же только такие и окружают. Какого это, как думаешь, когда очередная мачеха моего возраста? А?
Папочка плюхнулся в кресло. Устало подпер голову рукой.
— Когда и где я тебя упустил? — хоть мой папа и большая шишка с цепкой хваткой, наедине со мной он просто человек. Просто отец.
— Наверное, когда вы с мамой развелись. В любви виноваты двое. В нелюбви также.
Подхожу к нему и присаживаюсь на корточки рядом с креслом. Папа гладит меня по голове и целует в макушку.
Жилистые руки слегка трясутся.
Я люблю папу. И он меня. Только мне всю жизнь чего-то не хватает. Поэтому я и ищу тот недостающий кусочек счастья.
В четырнадцать лет я даже попросила приехать маму и сестру Карину. Мы близняшки.
Надеялась, что присутствие всей семьи облегчит мое состояние потерянности. Но только взглянув на сестренку, поняла что я двигаюсь не в ту сторону. Мне еще больше захотелось стать не похожей на нее.
Семейные ценности не притормозили скоростной поезд с потерянным управлением. Общение с мамой не приносит должного ощущения покоя и целостности.
Я в раздрае. Пробовала спорт, театральный кружок, живопись, занималась вокалом. После школы поступила на юрфак, в надежде стать серьезной.
Снова провал.
Не помог и перелет в солнечную Калифорнию. Через две недели я заскучала и вернулась к отцу.
Так и маюсь, сама не представляя чего хочу.
Ладненьки, минута примирения закончилась. Встала, руки в боки.
— Я спать. Вечером Алекс приезжает. Вечеринку устраивает.
Похлопала отца по плечу и собралась уйти.
Стиснул мою руку на своем плече.
— Чего? — поинтересовалась я.
— Мне придется посадить тебя под домашний арест. Стриптиз в открытом клубе, это уже совсем перебор. Видео могли попасть в сеть. Ребяткам придется снова подчищать за тобой, иначе мы разоримся. Посидишь дома.
— Огорчу тебя, папочка. Я выросла. За ногу к себе не привяжешь, — не поверив выдергиваю руку и поднимаюсь по лестнице.
— Ну ну, — доносится снизу.
***
— Олег Витальевич приказал вас не выпускать.
Охранник в очередной раз затаскивает меня в дом.
— Ты придурок. Я скажу что ты приставал ко мне и тебя уволят. Сволочь. Он не имеет права. Мне девятнадцать.
Почувствовав под ногами теплый пол, набрасываюсь с кулаками на охранника. Тот заслоняет лицо, отворачивается и пытается убежать.
Хватаю вазу со столика и швыряю в тупоголового пса.
— Уроды! — кричу я.
Попытка вылезти через окно провалилась. Меня поймали за углом. Тут же везде камеры.
Сволочи. Когда надо, хоть весь дом выноси, никого не доорешься. А когда лучше бы они в пасьянс играли, так нет же, во все шары свои безумные по экрану следят.
Двери закрыты. По периметру охрана.
Думаете, что провели меня? Посмотрим, чья возьмет.
Позвонила любимой подружке. Выходить мне может и нельзя.
А если меня незаметно вынести!?
— Ольк. Давай бери свой чудесный чемоданчик и приезжай. Желательно с группой поддержки.
Выслушав, что от нее требуется, Олька пообещала незамедлительно приехать и выручить.
Я как еб*чий Хатико, ждала и смотрела со второго этажа, когда подъедет ее малогабаритный фургончик.
Олька, Ольга, работает профстилистом. Для нее сделать из одного человека другого, как раз плюнуть.
Поэтому у нее огромный чемодан на колесиках.
— Мое рабочее по минимуму, — любит повторять та.
Хоть она и творец, эстет, но на себя (то есть ее) это не распространяется.
Кажется, что внешне все блондинки одинаковые. Но у меня харизма яркая, а у Ольки преклонение перед естественностью.
Заметив подружку в окружении своей свиты принеси-подай, удостоверилась что чемоданчик с ней.
Побежала вниз. Распахнула дверь, с радостью ребенка перед каруселькой.
Охрана смерила взглядом прибывших.
— Че вылупились? У меня вечеринка намечается. Так что запаситесь кофе, пингвины-переростки.
Пропуская дружную компанию внутрь, наградила старшего охранника факом и языком.
— Под кого маскировать будем? — довольная Олька уже раскладывала на моем столике свое барахло.
— Еще чего. Мне нужно чтобы ты меня вывезла. В своем чемоданчике.
Подружка хмурится, девушки тоже косятся, хотя на их мнение мне плевать вообще.
— Может в ковер замотать, а? Скажу ты меня достала и я тебя кокнула шпильками.
— Дура.
— От дуры слышу. Не понимаю тогда зачем ты меня позвала.
— Объясняю для блондинок. Мне срочняк нужно выйти из дома незаметно. Я уже пыталась выйти в парике. Второй раз ребята на это не купятся. К тому же, они запомнили сколько зашло. Столько и выпустят.
— Мне тебя расчленить и каждой по карману распихать?
— Я спрячусь в твоем чемодане.
— Там косметика.
— При желании у тебя там слона спрятать можно. К тому же, если бы не я со своими связями, у тебя бы не было возможности на такую роскошь.
Пожурив меня взглядом, Олька принялась выгребать свой черный ящик. Стопочки и башенки росли на глазах. Барыга косметический, не иначе.
— Не представляю, как ты думаешь тут поместиться, — без энтузиазма интересуется та.
— Зря что ли на йогу хожу.
Помощницы откровенно перешептывались и хихикали, глядя как я заворачиваю свои конечности.
С горем пополам— поместилась.
— Дырочку оставь немного— предупредила я. Мое тело заняло все место. Воздуху тут просто негде протиснуться.
Подняв чемодан на колесики, Олька покатила меня к долгожданной свободе.
Никогда бы не подумала, что мне пригодится пандус.
Но сейчас, сидя в сжатом пространстве и ощущая всем телом каждую ступеньку крыльца, задумалась об этом. А впереди еще резная дорожка из плиток.
— Какая ты тяжелая, — кряхтит подружка снаружи. Девочки поддакивают, помогая катить мой транспорт.
— Заткнись и тащи. Аккуратнее, — просовываю палец в щель.
Меня будто громыхнули со всей силы. Уронили, курицы.
— Эй, что там у вас пищит?
