свою очередь заботился о Калебе. И я видела, как сильно он переживает из-за Кары и как ему больно.
Я хорошо понимала его. Несмотря на то, что не знала всех обстоятельств, осознавала – бывает, что наши внутренние демоны не дают нам быть с тем, с кем мы хотели бы быть больше всего на свете.
Я отлично это знала.
Вернувшись в машину, рассказала Каре все, что услышала от Кэмерона.
– Беатрис-Роуз как тот злой дух в фильме «Проклятье», согласна? Страшное, уродливое создание, которое преследует людей. Там была одна сцена, где он гнался за девчонкой, не помню, как ее звали, она еще играла красотку, истребляющую вампиров… Смотрела этот фильм? В итоге бедная девочка выпала из окна больницы. Б-р-р, Беатрис-Роуз очень смахивает на это чудовище.
«Ты любишь ужастики? Мы должны вместе посмотреть какой-нибудь фильм ужасов. Я даже составил список…» – я представила, как Калеб задает мне этот вопрос, когда мы сидим у него машине, передо мной его красивое улыбающееся лицо. Я встряхнула головой, пытаясь прогнать воспоминания.
– Хочешь поехать к нему в загородный дом? Отвезу тебя, но нужно будет взять адрес у Кэмерона.
Мои глаза наполнились слезами. Я была так взволнована, что сама себя не узнавала. Ради Кары я бы пожертвовала всем, что у меня есть.
Раньше у меня был Калеб… но я почти потеряла его. Он постепенно менял меня. Он уже меня изменил.
– О, Вер, иди ко мне, – Кара притянула меня к себе, пытаясь успокоить.
– Он бросил меня. Калеб меня бросил.
Она погладила меня по спине.
– Дорогая, ты сильно его ранила. Вела себя как полная идиотка, – добавила она через секунду. – Обвинила его в измене, но в измене всегда виноваты оба партнера. Поверь, я знаю, о чем говорю. Он всего лишь был хорошим другом, хотел помочь Беатрис-Роуз, но, конечно, очень глупо поступил, когда лежал вместе с ней в одной кровати. Ну, то есть, я хочу сказать, это же Калеб, понимаешь? Если бы такая ерунда случилась с любым другим парнем, он непременно воспользовался бы ситуацией.
Я то ли подавилась, то ли засмеялась. Кара всегда была слишком прямолинейной. Но дальше ее тон стал серьезнее.
– Вероника, ты моя подруга, и я люблю тебя. Знаю, у тебя сложные отношения с отцом и еще куча других проблем, но если ты позволишь всему этому взять над собой верх, потеряешь Калеба. Ты хочешь и дальше тащить за собой этот груз или выберешь просто быть с любимым? Знаешь, говорят, если любишь – отпусти, подари свободу или какую там еще хрень можно увидеть в дурацких мемах? Это все чушь собачья. Если я люблю кого-то, буду держаться за него обеими руками. И ногами, и даже, блин, зубами. Этот корабль не поплывет, оставив меня на берегу.
Она была права. Но я выросла в семье, где с раннего возраста усвоила, что, если бороться за человека, который хочет уйти, это может испортить жизнь всем. Иногда лучше просто его отпустить.
Но Калеб был другим. Он всегда хорошо ко мне относился. И только потеряв его, я смогла это осознать.
– Он же парень, Вер, а ты словно ударила его камнем по яйцам. Он всего лишь должен снова почувствовать себя мужиком. Ну, знаешь, отпустить все мысли, напиться, не мыться несколько дней. И остальные отвратительные вещи, которыми любят заниматься мужчины. Но, если хочешь, мы все еще можем туда отправиться.
Я покачала головой.
– Нет, Кар. Не сегодня. Не думаю… не думаю, что он хочет меня видеть. Подожду, пока он сам не вернется, хорошо? Он в любом случае должен сюда вернуться.
– Конечно, вернется, дурочка, – сказала Кара и замолчала. – А знаешь что? Тебе нужно отвлечься от этого дерьма. Я напишу Бет и спрошу, сможет ли она встретиться с нами в кафе.
– Кар, я хочу домой.
Она похлопала меня по плечу.
– Ну, это не так уж и плохо, согласна?
Десять минут спустя, когда мы вошли в небольшую кофейню, запах ароматного кофе и свежеиспеченных булочек начал щекотать мне ноздри. Мой желудок заурчал, и я поняла, что ничего не ела с самого утра. Сэндвич Кары все еще оставался в сумке.
В кафе было всего несколько посетителей, студенты колледжа в основном, так как кофейня располагалась неподалеку. Я заметила пожилую женщину с большим белым лабрадором, которая пыталась сесть за столик. Ее платье случайно зацепилось за сиденье. В руках у нее была трость, которая помогала держать равновесие, а на голове – солнечные очки.
– Здравствуйте, – приветливо поздоровалась я, – позвольте, я помогу вам. Ваше платье зацепилось за сиденье.
– О, большое спасибо, юная леди.
– Пожалуйста. У вас прекрасный пес, – я села на корточки и погладила собаку по морде.
– Да, так и есть. Это девочка. Ее зовут Мята. Моя внучка так назвала ее.
Я засмеялась.
– Привет, Мята.
Собака дружелюбно фыркнула и уткнулась носом мне в руку.
– Бет еще не пришла. Давай сядем здесь, – позвала меня Кара, выбрав место возле окна, из которого открывался вид на аэропорт.
На улице темнело, на взлетно-посадочной полосе мигали желтые и красные огни.
– Я закажу напитки, – сказала я. – Шоколадный молочный коктейль?
– Да, ням-ням. Со взбитыми… какого хрена?! – Я с тревогой подняла глаза и, повернувшись, посмотрела в ту сторону, куда уставилась Кара. – Она здесь, – прорычала подруга.
Беатрис-Роуз и Джастин сидели за столиком в задней части кафе и тихо о чем-то разговаривали, низко склонив головы, как будто замышляли что-то нехорошее.
Беатрис-Роуз сегодня была повсюду.
– Давай сядем поближе к ним. Пойдем.
– Нет, Кар! – воскликнула я, но впустую, она уже поднялась и направилась в их сторону. – Кара, вернись обратно, – прошипела я ей вслед.
Она села за столик позади пожилой леди и ее собаки. Он был так идеально расположен, что Беатрис-Роуз и Джастин никак не могли нас заметить, если бы только специально не повернулись в нашу сторону. Я села напротив Кары и уставилась на нее.
Я улыбнулась, и подруга улыбнулась в ответ. Это было
