– Я совершила глупый поступок и признаю это. Надеюсь, мы оба больше не будем позволять себе таких выходок, – я выразительно посмотрела на Кристофера, и тот утвердительно закивал, выражая полную готовность соблюдать правила приличия.
Мама и Шон испустили вздох облегчения: ссора исчерпала себя.
Мы все обнялись.
– Это только начало, прекрасная Софи, – он коснулся языком мочки моего уха. Потом резко отпрянул и с радушной улыбкой пожал руку отцу, не глядя на меня.
Я зажмурилась, чувствуя, как по спине поползли мурашки.
Шон с Оливией удалились, пожелав нам спокойной ночи. Кристофер тоже направился к выходу, но потом вдруг круто развернулся, оглядел меня с ног до головы. Усмехнулся и вышел.
А я осталась одна с сердцем, полным страха и тревог. Я до сих пор ощущала на себе крепкие – слишком крепкие! – объятия Кристофера. В голове набатным колоколом звенели слова, которые он страстно прошептал мне на ухо.
Как легко и просто я попала в ловушку, которую для меня приготовил Кристофер. Что же ждет меня дальше?
Глава 3
Я брела по бесконечным коридорам. Чтобы изучить планировку этого дома, надо потратить не один день. Но будут ли они у меня, да и нужно ли мне это? Слова Кристофера не оставляли сомнений: он не даст мне житья. И когда ждать следующего нападения, я не знала.
А больше всего пугало то, что я даже представить не могла, как отреагирую на его следующую выходку. То, как он обнял меня, его вкрадчивый шепот, прикосновение языка к мочке – это пугало и отталкивало. Но разве на пару мгновений мое тело не сомлело от странного, до этих пор не знакомого блаженства?
Я вспомнила, как к моей руке прикасались губы Донни Дина. Тогда я чувствовала только омерзение. Словно по обнаженной коже ползла толстая липкая жаба. С Кристофером – совсем другое дело. Его прикосновения были мне… приятны. И это больше всего сбивало с толку.
Внезапно появилась мама, подхватила меня под руку и вызвалась проводить до комнаты.
– Софи, крошка! Как я рада, что ты проявила благоразумие, и примирение свершилось! – она плотнее прижала меня к себе, выказывая свое полное удовлетворение.
Я лишь вяло улыбнулась ей в ответ. Свершилось, как же…
– Знаешь, Кристофер, конечно, далеко не паинька. И с Шоном у них напряженные отношения… Да ладно, это их дело. Главное, чтобы между вами не было… недоразумений.
Я кивнула и этим окончательно успокоила маму. Мир и дружба. Но как оно будет на самом деле?
– Спокойной ночи, Софи.
– И тебе, мама.
В комнате было прохладно, и царил полумрак. Я без сил опустилась в кресло. Как хорошо побыть одной! Тишина, мерцает ночник, легкий аромат цветов… В этом доме принято ставить в комнаты букеты. Хорошее правило, оно мне нравится. Что-то же должно нравиться в этом доме!
Я сняла платье и бережно повесила его в шкаф. Его прислал мне Шон в первый же день приезда. Подарок был щедрым – работа известного кутюрье.
А теперь – скорее принять ванну. Я бросила в воду пару горстей лепестков роз – красиво!
Не знаю, сколько продолжалось мое блаженство. По телу струилась прохладная вода, кружили в танце белые, розовые и красные лепестки цветов – покой! Жаль, мнимый. И завтра снова предстоит встретить Кристофера. Хотя мама говорила, что он часто отсутствует дома. Может, мне повезет, и его не будет хотя бы пару дней?
Слова, которые он ядовито прошептал мне на ухо, не выходили из головы – за что можно так ненавидеть едва знакомого человека? Или для него это просто забавная игра «доведи провинциалку»?
Я вздохнула и выбралась из ванны. Заботливая Мари – горничная, обслуживающая этаж – повесила белое пушистое полотенце. Я закуталась в него и, довольная, вышла из ванны. Сейчас попью ромашковый чай с медом и лягу спать. Наверное, Мари уже принесла его.
В приятном полумраке я встала перед зеркалом и не торопясь распустила косу, скрученную на голове. Длинные, слегка вьющиеся пряди послушно проскальзывали сквозь зубчики расчески. Тетя Энн права – расчесывание волос успокаивает. Я потянулась к кнопке вызова прислуги, как вдруг из полумрака раздался голос:
– Твой ромашковый чай уже на столе.
Я вздрогнула, расческа выпала из рук. Резко обернувшись, сквозь полумрак комнаты увидела в кресле очертания мужской фигуры. Это был Кристофер!
Кристофер в моей комнате!
Метнувшись к стене, я включила верхний свет. Передо мной, вальяжно развалившись, сидел мой сводный брат. Несколько секунд мы вызывающе смотрели друг на друга. Он снял смокинг и уже не был похож на светского хлыща. Белая футболка оттеняла смуглую кожу, мягкие каштановые волосы небрежно спадали на лоб.
– Что ты здесь делаешь? – я была напугана и возмущена одновременно. Неужели даже в своей комнате я не могу рассчитывать на покой?!
Он молчал и с ироничной улыбкой продолжал смотреть на меня.
– …Что тебе от меня надо? – казалось, что я сурово чеканила слова.
Но он лишь залился громким смехом. Видимо, я смотрелась не очень угрожающе.
– Да ничего, детка. Я просто перепутал комнаты! – он поднял руки вверх, словно доказывая жестом – чистая случайность, никаких злых умыслов.
Но его смех разозлил меня. Смешно! Ему смешно доводить меня, издеваться! Нет тут никакой ненависти. Я для него просто мышонок, маленький и глупый. Который гулял в саду, а потом вдруг забрел в дом, где живет разбалованный кот – любимчик хозяев. И теперь этот наглый котяра, который маялся от лени, нашел себе забаву – терзать мышонка. Нет уж, такой номер со мной не пройдет.
Видимо, он заметил, как изменился мой взгляд. Встал и сунул руки в карманы джинсов:
– Я уже ухожу.
Но его слова шли вразрез с действиями – он подходил ко мне все ближе и ближе. Впиваясь черными глазами в мое лицо, волосы, фигуру. Невольно я сделала шаг назад, потом еще один.
