понять не могу, как я раньше этого всего не замечал?
Устраиваюсь рядом на диване, она поворачивается. На губах Лейлы расцветает улыбка. Нежная, такая же, как и она сама.
- Иди ко мне, - притягиваю ее к себе. Отбросив на журнальный стол свое рукоделие, кладет голову на мою грудь, обвивая руками мой торс. По телевизору идет какой-то фильм. Мы просто сидим, пялимся в экран, а я ловлю себя на мысли, что именно здесь и сейчас я безумно счастлив.
Мне кайфово от мысли, что мы можем вот так просто проводить время. Сидеть рядом друг с другом, заниматься ерундовыми делами и получать от этого удовольствие. Вдыхаю запах ее волос, с ума схожу от него. Как я жил без нее, без Морковки?
Сколько я без них был? В подвешенном состоянии… Тот месяц и вспоминать страшно. В аду был, не иначе. Подыхал без них, с ума сходил. Я тогда на самое дно опустился. А раньше думал, что давно на дне прозябал. Ни черта. После того, как Лейла отвергла меня, оставила с разбитыми в прах мечтами, я понял, каково это. Когда желание сдохнуть не отпускает ни на секунду. Когда пьешь не для того, чтобы расслабиться или кайфануть, а чтобы забыться и не видеть всего дерьма вокруг. Я столько херни натворил за этот месяц… Страшно подумать. Но мне нечего было терять. Она порвала со мной. Это был конец. Она говорила, что не простит меня никогда. И это словно яд отравляло меня день ото дня.
Держался только за счет коротких разговоров с Морковкой. Девчонка умная, сообразила, как спрятать телефон и пользоваться им. Время от времени звонила мне. Рассказывала о Лейле. О том, как они живут, как Соня ходит в садик и как по выходным Лейла водит ее в парк. Иногда я смотрел на них. Через стекло машины. Еле сдерживал себя, чтобы не подойти. Сам не знаю, как не сорвался. Но как бы плохо мне ни было, один хороший момент все-таки был. Жизнь Лейлы налаживалась. Бабка ее не трогала, Бобрик нашла новую работу. У меня были все условия, для того чтобы я смог сдержать данное ей обещание. Но в итоге все равно налажал.
Не мог без них больше. Просто в один день открыл глаза и понял - не могу оставаться и дальше в стороне. Моя она. От улыбки смущенной до голоса мелодичного. Вся, без остатка. Внутри разрывало от потребности в ней. Вдохнуть аромат, почувствовать ее. И пусть злится, пусть кричит. Плевать мне. Не смог я оставаться хорошим и правильным. Не моя это роль совершенно.
Отвез к Гектору. Зачем? Просто хотел раскрыть ей немного себя настоящего. Назара, которого не знает никто. Болтали с ней. Я чувствовал ее злость, недоверие к себе. Но в то же время я ощущал от нее странную теплоту, нежность. Как бы ни старалась скрыть от меня, Лейле не все равно. Она думает обо мне, неравнодушна.
А когда Бобер сбежала от меня у садика, такая паника накрыла и отчаяние. Вот тогда-то и умыкнул паспорт. Знал, что будет в ярости, когда узнает. Но и понимал, что не простит меня еще долго. А так уверенность была, что не исчезнет из моей жизни. Связана будет. Глупо. И выглядит как детский эгоистичный поступок. Но в тот момент я понимал, то это правильное решение.
И не пожалел. Если бы тогда не нарушил слово, данное ей, не было бы ничего этого. Маленькая моя. Красивая. Смотрю на нее, наслаждаюсь. Выгрызу для нас счастье, но не отступлюсь от нашей семьи.
Касаюсь пальцем ее подбородка, поднимаю, заставляя посмотреть в глаза. Улыбается краешком губ, пытается прочитать мои мысли. А мне и читать ее не надо, все на поверхности. Готовая на все для меня… Как быстро она раскрылась, доверилась. То нападение у кафе… Я не знаю, кого благодарить: судьбу, рок? Но каким-то чудом я остался неподалеку… услышал ее крики о помощи. До сих пор зубы скрежещут от злости, стоит вспомнить того ублюдка, напавшего на Лейлу.
- Очень жаль. Передай ему мои соболезнования. Захлопни дверь за собой, - бросаю небрежно, возвращаясь в гостиную. Черт, это надо - такой вечер испортить.
- Проходи, Натан,- слышу голос жены.
- Да не переживай, ничего серьезного нет, - отвечает Натан.
Повернувшись, смотрю ошарашенно на то, как Лейла заводит Аракчеева в комнату.
- Бобер! – вырывается из груди возмущение.
- Назар, не будь таким, - смотрит на меня строго. - Натан пострадал, мы не можем отпустить его, не оказав помощи. Его раны нужно обработать.
- Ты с ума сошла?! – само собой слетает с губ.
- Да, он прав, - мнется неуверенно на месте братец. - Зря пришел, я пойду, Лейла.
- Нет, никуда ты не пойдёшь, - схватив его за руку, возмущается Бобер. - Не обращай на него внимания, – кивнув в мою сторону, уводит Натана в ванную комнату.
Черт знает что! Схватив пульт, швыряю в стену. Подумать только! Что творит эта женщина? Привела его в мой дом, словно гостя долгожданного! Как я должен реагировать на подобное дерьмо?!
- Назар, - выглядывает из-за угла. Обернувшись, прожигаю ее гневным взглядом. А она будто и не замечает ничего.
- Принеси мне перекись, она в шкафчике коридора, - тычет пальцем в нужную сторону.
- Бобер, ты вообще понимаешь, что делаешь? Пусть он выметается из моего дома, - кричу шепотом.
- Не веди себя как животное, - ничуть не тушуется. Топнув ногой, убирает руки в бок. - Я его такого никуда не отпущу. Быстро принеси перекись!
Охренеть можно! Сжимаю виски, рыча с досады. Открыв шкаф, достаю бутыль.
- Давай сюда, - протягивает руку, когда я захожу в ванную. Натан стоит, облокотившись о стиралку, а моя жена воркует над ним. Просто очаровательно!
- Чай завари, - бросает Лейла, обрабатывая гематому братца какой-то мазью.
- Что?
- Чаем гостя напоим, - обернувшись, повторяет по буквам, будто я умственно отсталый. - Иди, поставь чайник. А потом поговорим, обсудим, что случилось у Натана.
- Лейла, правда, не надо, я пойду, - отстранившись, Натан пытается отойти, но Бобер не дает ему и шага сделать. Один только ее взгляд выбивает из него всю уверенность.
- Вот, Лейла, слушай Натана. Он впервые в жизни дело говорит!
- Рахманов! - рычит Бобер.
- Иди… - окидывает меня недовольным взглядом. - Чай заваривай.
Плюнув на это
