Глава 5
Спрятав зевоту в ладонь, перевожу взгляд на цветущую Светку. У меня даже злиться на неё не получается, когда она так переполнена счастьем от нового увлечения по имени Глеб.
- Ну чего ты такая кислая? - шёпотом спрашивает подруга, присаживаясь на соседний детский стульчик. - Ну прости, что втянула тебя прошлым вечером в это маленькое приключение. А ты могла бы остаться и хотя бы попробовать расслабиться.
- Расслабиться? - уточняю я сорвавшимся на крик голосом. Тут же прикусываю язык и говорю тише: - Ты хотя бы слышала, о чём говорил этот Глеб? О какой-то там насильственной мести, на которую я должна была смотреть с балкона. Нет уж! Я рада, что ушла.
- Ну рада так рада, - пожимает плечами Светка.
Поднявшись на ноги, на цыпочках приближается к двери и заглядывает в спальню. Там пока всё тихо и наши подопечные мирно спят в своих кроватках.
На самом деле Света - то есть Светлана Юрьевна - вроде как мой начальник. Она воспитатель этой группы, а я лишь младший воспитатель, иными словами нянечка.
Вновь зеваю и прижав затылок к стене, прикрываю веки. Всю ночь смотрела на экран планшета, зачем-то открывая для себя всё больше и больше информации о Спартаке.
Тридцать два года. Не женат. И никогда не был женат. Богат. Наверняка избалован. И безусловно красив…
А также: сорок три победы и ни одного поражения. В боях без правил известен, как жестокий зверь, рвущий своих противников в клочья. Автор статьи явно утрировал, но суть я поняла.
Опасный. Жестокий. Хорошо, что наша встреча была столь короткой.
- Чем ты занималась, Тась? - громко шепчет Света мне в самое ухо и я вздрогнув распахиваю глаза.
Кажется ненадолго отключилась, потому что не сразу понимаю её лукавого взгляда и хитрой улыбочки.
- Я знаю, что Спартак подвозил тебя прошлой ночью. И? Чем закончилась поездка?
- К счастью я оказалась дома, - бросаю бесцветно, всё-таки уловив её намёки. - А потом плохо спала, потому что этот тип меня напугал. Вот зачем я ему сдалась?
Она пожимает плечами и отводит взгляд.
- Не знаю... Понравилась ты ему. Что уж тут удивительного?
Я в недоумении смотрю на себя сверху вниз. Самая обыкновенная одежда, под ней незаурядная худощавая фигура. В комплекте идут светлые волосы и блёклое лицо.
Господи, да чем я могла ему понравиться?
- Ты мне что-то не договариваешь, да? - вновь смотрю на Свету.
- А что ты так завелась? - громко шепчет она, всплеснув руками. - Ты же сказала, что тебе он не интересен. Ни капли не жалеешь, что ушла вчера. А в итоге, ты просто обманываешь меня и себя заодно, потому что тебе приглянулся наш чемпион!
Вот уж нет!
Или всё-таки да?..
- Ладно, забудь, - отмахиваюсь. - И я уже забыла об этом типе.
Поднявшись со стула и приблизившись к двери, слышу негромкие голоса детей.
- Всё, наши ангелочки проснулись.
Света закатывает глаза и тоже поднимается. А я даже рада, что не придётся продолжать этот разговор. Врать я не умею, а говорить подруге правду мне совсем не хочется. К тому же эта правда не поддаётся логическому объяснению. Ведь я пока не понимаю, почему всё ещё думаю о Спартаке.
Вспоминаю, как он смотрел на меня с балкона. И как его взгляд прожигал мою кожу, когда в вип-комнате мужчина сел напротив. И как говорил мне, что не обидит, когда заставил сесть в его машину.
Я немного увлеклась, да. Потому что никто прежде на меня так не смотрел. И не говорил так со мной. Так волнующе и пугающе одновременно.
Хотела бы я увидеть мужчину вновь?
Определённо нет! Однако совсем не против сохранить в своей памяти такие противоречивые чувства от нашей встречи.
Чтобы лишь иногда, щекотать себе нервы, вспоминая...
Глава 6
После работы, я как и всегда забегаю в магазин за хлебом и молоком. Но сегодня, я ещё заглядываю в аптеку, чтобы купить маме необходимые ей лекарства.
Она у меня после инсульта и теперь нуждается в определённых медикаментах, которые всегда быстро заканчиваются и очень бьют по карману.
Поднявшись на свой этаж, с недовольством качаю головой. Запустив руку в карман брюк, нащупываю телефон и включив фонарик подсвечиваю им на замочную скважину. На нашем этаже опять не горит лампочка...
Оказавшись в квартире, опускаюсь на банкетку возле двери и снимаю кеды. Слышу, как свистит чайник на кухне, а значит мама там.
– Я дома! – подаю голос. Сняв джинсовку, открываю ящик. – Мам, разогрей, пожалуйста, ужин... – и тут же замолкаю, и говорю уже себе под нос: – А то я умираю с голода.
На вешалке висит мужская толстовка. Огромная! В такую лично мне можно завернуться три раза, поэтому она совершенно точно не моя. И не мамина. Тогда чья она?
– Тась, я уже всё погрела, – отзывается мама из кухни. И немного смущённо добавляет: – А у нас гости…
Я замираю на пороге, увидев гостя за столом. Он смотрит на меня в упор, словно считывая реакции на свой приход в мой дом. Коротко оглядываю его в ответ. Брутальная внешность, жёсткие черты лица, тяжёлый взгляд зелёных глаз… Сейчас при отличном освещении, он смотрится ещё более пугающе. Даже повседневная одежда и расслабленная поза не смягчает его образ.
Перевожу взволнованный взгляд на маму. Но та не выглядит напуганной, а скорее какой-то очарованной. Мне даже кажется, что её щеки окрашены лёгким румянцем, а суетливость её движений не продиктована беспокойством. А скорее желанием угодить гостю.
– Добрый вечер, – неожиданно отзывается он, привстав из-за стола. – Таисия.
Он так произносит моё имя, что не понятно, пытается ли любезничать или просто держит марку перед мамой.
– Добрый, – киваю и делаю несколько шагов вглубь нашей маленькой кухни, которая вдруг стала ещё меньше, от появления в ней этого верзилы. – Спартак… Простите, не знаю вашего отчества.
Изворотливо вру, стараясь не выдать собственной осведомленности. Я ведь провела добрую половину ночи изучая биографию мужчины. Фамилия, возраст, семейное положение. Посредством интернета мне известно многое, но признаваться в своём любопытстве, я не решаюсь.
Его губы едва заметно дрожат в подобии улыбки. В подобии… Ведь совершенно точно, этот человек не умеет улыбаться.
– Можно без отчества, – благосклонно отзывается он. – Как прошёл твой день?
От его вопроса мне вдруг становится дурно. Да какое ему собственно дело, до моего рутинного дня?
– Нормально...
От нервного перенапряжения теряю голос. Да и ноги вдруг становятся ватными, поэтому торопливо опускаюсь на стул. Смотрю на чемпиона выжидающе.
Зачем он пришёл?
Ведь должна же быть какая-то причина, верно?
– Ты кушать будешь? – мама нарушает наши гляделки. – Спартак уже поужинал. Мы как раз собирались пить чай.
Поужинал? На моей кухне? С моей мамой?
Господи… да что происходит?
– Я пожалуй тоже выпью чай? – кротко отвечаю матери. Ей вообще-то нельзя нервничать, а сейчас она явно немного взволнована. – Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – врёт мама. Отвернувшись к столешнице, разливает заварку по чашкам, потом берётся за чайник. Её руки немного дрожат. – Я оставлю вас ненадолго. Пойду прилягу, – говорит, не оборачиваясь.
Я поднимаюсь со стула, чтобы забрать у неё чайник и сделать всё самостоятельно. Однако наш гость меня опережает. Быстро оказывается рядом с мамой, положив увесистую ладонь на её сухонькое плечо, говорит учтиво:
– Позвольте мне, Вера Васильевна.
Забирает чайник из её рук и сам разливает кипяток по чашкам. Мама смотрит на мужчину с благодарностью, а улыбается так, словно уже без ума от него. На ослабевших ногах отходит в сторону, незаметно подмигивает мне и неспешно покидает кухню.
– Спасибо за ужин, – говорит Спартак ей вслед. – Ничего вкуснее, я не ел уже очень давно.
– Вообще-то готовила Тася, – доносится голос матери из коридора.
