жизни слишком все спокойно, а тут такой смерч, – смеюсь, надеясь разрядить обстановку и успокоить маму.Мама улыбается в ответ и, кажется, из глаз исчезают все беспокойства, но все равно там есть какая-то грусть.
– Мамусь, все хорошо? – уточняю осторожно. Все же хорошо, так как мы мечтали.
– Конечно, дорогая, - успокаивает меня, - просто я тебя очень люблю и уже скучаю.
– Я тоже тебя люблю, не грусти. Вот стану известной и заберу вас к себе.
– Ой, милая, ты о нас не думай, следуй за своей мечтой, – обнимает крепко-крепко, окутывая своими теплыми объятьями, как пуховым одеялом. Я буду скучать за ней, уже скучаю...
– Аккуратней, задушишь, – хриплю и мама ослабляет свои объятья, но не отпускает. Какое-то время мы так и стоим обнявшись, каждая думает о своем, а после мы решаем, что пора бы разложить вещи в шкаф.
Закончив с гардеробом и оставив маму одну, чтобы она могла поговорить с отцом по скайпу, выхожу из комнаты и думаю, куда бы это пристроить рамку с фото? Можно было бы и оставить в комнате, но кажется мне, что в этой квартире есть еще местечко для меня, и я оказываюсь права. Вижу полку в гостиной, где стоят фотографии Левики. В основном она запечатлена с парнями, но также есть фотография, где девушка стоит в обнимку со среднего возраста женщиной и мужчиной. Скорее всего, это её родители, схожесть видна, особенно с мамой. Подумав, ставлю свою рамку на полку, на свободное место с левой стороны.
– О, ты догадалась, что это полка воспоминаний, – говорит Левика за спиной, так неожиданно, что я подпрыгиваю. Умеет же она незаметно подкрадываться.
– Ага, а это твои родители? – указываю на фотографию с той парой. – Ты на них похожа.
– Да, но мы редко общаемся, они в разводе, и каждый занят своими делами. Отец все время на работе, а у мамы светские приемы да рауты, – печально улыбается.
– Неужели, они не находят времени для общения с тобой? – спрашиваю, испытывая легкую грусть за девушку.
– Находят. Да что толку?! Папа если приезжает, то от телефона весь вечер не отлипает, а мама, только то и делает, что нотации читает, либо все время хочет с какими-то сынками подружек свести.
– Печально, - вздыхаю тяжело, не могу представить, чтобы и у меня такие были отношения с родителями. Грустно, когда у других все так…
– Ладно, не будем о грустном, мне пора уходить, – отмахивается, как ни в чем не бывало, - ты как? Без меня справишься?
– Да, спасибо, - киваю. - Ты уже собралась, да? – Окидываю взглядом ее внешний облик.
Она в облегающем платье зеленого цвета, длиною чуть выше колена, минимум косметики на лице, но она все-равно красавица. Есть люди, которым косметика не нужна для того, чтобы выглядеть эффектно.– Да, Джон уже ждет внизу, мы с ним сначала в магазин, а потом в салон, и уже оттуда на вечер. Так что не ждите, буду поздно вечером, либо уже завтра, ну ты понимаешь, как пойдет, – шепчет, лукаво подмигивая.
– Ага, – выдавливаю из себя и краснею как рак. Разве я знаю, как оно? Нет, конечно, догадываюсь, не маленькая, но все же неловко.
– Ладно, убежала. Пожелайте мне удачи, – посылает нам воздушный поцелуй.
– Удачи, – говорим одновременно с мамой, которая как раз вышла из комнаты.Мы остаемся одни, и мама в свойственной ей манере, думать о том, что я буду есть, направляется в кухню.
– Кто такой Джон? – спрашивает мама, отпивает воды из стакана.
– Не знаю, мам, может друг? – осторожничаю в ответ. Я ведь и вправду не знаю. А Левика говорила о нем, как о ком-то само собой разумеющемся.
– Может, - кивает она, а затем открывает холодильник. – Смотри-ка, у нее в холодильнике, кроме йогуртов ничего нет, - разочарованно захлопывает холодильник, а затем командует.- Идем в магазин, купим нормальной еды, а ты, чтобы не смела плохо кушать, – грозит, а потом прыскает со смеху, и я смеюсь вместе с ней.
Она ведь меня знает, я могу и забыть поесть, когда увлечена картиной, а уж если ее не будет рядом, так тем более.Оказавшись в магазине, мама набирает в нашу корзинку множество разных продуктов, и меня складывается ощущение, что покупки делаются на весь год. Я почти права, потому что мы их еле дотаскиваем до квартиры, слишком тяжелы пакеты для нас двоих.
– Мам, ты перестаралась, – хриплю.
– Да, но уже поздно, так что давай ещё немного.
Дотащив пакеты до двери, смахиваю со лба выступивший пот и нахожу ключи в кармане. Открываю дверь, и мы заваливаемся в квартиру, точнее заваливаюсь я, сразу же на диван, а мама в боевой готовности оккупирует кухню.
Я же щелкаю по каналам, в бесполезной попытке найти что-то интересное по ящику, но кроме музыкального канала – ничего. Потом мы едим вкуснейшее ризотто, приготовленное мамой, а позже лежим на диване и смотрим телепередачи, которые она особенно любит.
Ложимся рано, выдохнувшись за целый день, я у себя в комнате, а мама в гостиной. Но даже оказавшись у себя в комнате на безумно удобной кровати практически всю ночь не смыкаю глаз, и в предрассветной, звенящей тишине, понимаю, что Левика не вернется. Немного волнуюсь за нее, хоть она и предупреждала, что может не придти на ночь, но все равно переживаю, а вдруг что-то случилось. Под утро все-таки засыпаю, а просыпаюсь, оттого что улавливаю ароматные запахи, доносящиеся из кухни.
Захожу туда - мама делает блинчики и улыбается мне, стоит ей меня заметить, замершую в дверном проеме.
– Доброе утро, дорогая. Вот, решила тебя побаловать перед отъездом. Билет заказала на сегодня, не зачем откладывать, квартиру нашли, Левика девочка неплохая, думаю, ты сможешь в остальном справиться сама, и я тебе уже не нужна, – говорит с грустью на меня поглядывая.
– Мам, ты чего? Ты мне всегда
