— Пап, я не хочу быть с ним, — он рассматривает меня сквозь прищуренные веки и быстро крутит в руке карандаш. Всегда так делает, когда прокручивает в голове десятки вариантов исходов.
— Сделаем вид, что я этого не слышал. Ты звонишь ему сегодня и миришься.
— Пап, я не буду ему звонить. Я не хочу с ним жить.
— Плевать мне, что ты хочешь. Ты сделаешь это.
— Нет, пап, он поднял на меня руку. — Говорю свой главный козырь. Улавливаю настороженный взгляд отца и начинаю дальше спорить с ним. — Я что, должна жить с человеком, который так относится к женщине? А дальше он что, изобьет меня?
— Что ты сделала? — перебивает неожиданным вопросом.
— Не важно, но применять силу к женщине нельзя никогда.
— Что ты сделала? Почему он так поступил?
Я не могу сказать про измену и про беременность, тем более.
— То есть, тебя не волнует совсем, что он так сделал с твоей дочерью. Ты что, не любишь меня?
— Люблю, просто ответь, что ты до этого сделала или сказала.
— Это личное, и я не собираюсь тебе отчитываться.
— Не собираешься?
— Я не хочу замуж за китайца. Вот что я ему сказала.
— Она не хочет. — Папа откидывается на спинку кресла и усмехается. — Может, я завтра не захочу содержать тебя, а? Ты уже совершеннолетняя и можешь сама зарабатывать. Машину себе купить такую, какую хочешь. Или попробуешь квартиру снять в центре Москвы. Да?
— И что, ты все отберешь теперь? — Я сжимаю кулаки сильнее, чтобы не выдать, как мне страшно.
— Хорошо, не хочешь за китайца, я найду тебе русского. Будешь жить с тем, с кем мне выгодно, чтобы компенсировать китайскую промашку.
— Пап, отстань. Я не буду ни с кем жить и выходить замуж. Дай мне самой уже выбрать.
— А что, кто-то есть? Ты поэтому рассталась с Ваном? — Папа умеет читать меня так, что я и остановить это уже не могу. — Чего молчишь? Значит, правда? Ну уж нет. Плевать мне на твои гулянки. Я найду того, у кого ты будешь в ежовых рукавицах и кто твою сущность приструнит. Ты разве мало тогда нагулялась, неужели жизнь ничему не научила?
— Пап, как ты можешь такое говорить? Ты заставил меня сделать тогда аборт. Я теперь из-за тебя не могу детей иметь. — Знаю, что вру, но чтобы защитить малыша внутри меня, приходится. Хочу, чтобы он чувствовал свою вину и смягчился.
— Вот так и могу.
— Я не хочу больше встречаться с кем-то ради денег.
— А тебе-то какая разница с кем, ты же с первым встречным готова в постель лечь, если хочется.
— Пап! — кричу в ответ и больно сглатываю от того, как нёбо жжет и хочется заплакать.
— Что пап? Можешь идти и гулять дальше. Я тебе позвоню, когда найду жениха. Только теперь времени на раздумья не будет. Быстро состряпаем свадьбу.
- Я не выйду ни за кого.
— Выйдешь! — Отец повышает голос и громко ударяет кулаком по столу.
— Нет! — Я вскакиваю и направляюсь к двери.
— Нет? Ладно. Тогда дальше живешь, как умеешь. Раз отцовское слово ничего не значит, то посмотрим, кто сдастся раньше, — кидает мне в спину. — Можешь идти, но ключи от машины и квартиры на стол. Кредитки тоже сейчас заблокирую. Поживи так, как живут миллионы в нашей стране. А потом, когда поймешь, что ты хочешь на самом деле, заберешь. Быстро. — Дергаюсь от голоса и зажмуриваюсь. Сжимаю зубы, чтобы не расплакаться и, засунув руку в рюкзак, нащупываю две связки ключей и кидаю ему на стол.
— Лучше пусть твоя дочь ночует на вокзале, да? Я бы со своими детьми так никогда не поступила.
— Тебе полезно иногда прийти в себя. Уверен, что надолго не хватит тебя, так что ночуй на вокзале, может, приведешь свой мозг в чувства.
— Я не вернусь сюда никогда. Что ты за отец после этого?!
— Шмоток не будет хватать, вернешься. Не задерживаю.
3
— Лерусь, твой чай, — окликает мама, когда я уже хватаюсь за входную ручку двери, чтобы покинуть это зажравшийся особняк. Как будто у нас мало денег.
— Мама, извини, мне пора. — Вытираю слезы и оборачиваюсь. — В этом доме меня больше не хотят видеть.
— Детка, — мама останавливает и обнимает, — не говори так, папа ругался?
— Да какой он после этого папа?
— Что случилось?
— У него можешь расспросить. Не хочет — не надо, я тут больше не появлюсь. И денег мне его не надо. Сама как-нибудь справлюсь. — Сейчас у меня такой подъем и стойкое желание доказать ему, что я смогу. — Мам, можно взять твоего водителя до города добраться?
— А твоя машина?
— Больше нет, — развожу руками. — Так можно?
— Конечно, Лер, а как же…
— Потом, мам… — перебиваю ее и целую в щеку. — Я тебя люблю.
Не оглядываясь, покидаю родительский дом. Не вернусь сюда, пока он сам не признает, что не прав.
Дочь променять на деньги. Мужчинам не понять, что порой так сложно забеременеть. И иногда это вообще чудо. Я бы никогда не заставляла своего ребенка встречаться и жениться на ком-то специально.
Надо бы сходить к врачу. Но я все откладываю и боюсь, что мне скажут, что я не смогу выносить или родить. Кажется, что чем дольше я ото всех это утаю, тем больше вероятность, что получится сохранить беременность. Потому что, как оказалось, родители в любой момент могут отвернуться, если я не захочу плясать под их дудку. И я останусь одна.
— Михаил, добрый день, подбросите до города? Мама сказала, что можно, вы ей не понадобитесь. — Обращаюсь к водителю и ловлю кивок согласия.
Как же сложно выговаривать его имя. Не Миша передо мной, а мне так неудобно.
Мы покидаем коттеджный поселок и только сейчас я понимаю, что мне некуда ехать. История с вокзалом была для папы. Ночевать я там не собиралась и мне надо было экстренно искать жилье.
Была бы тут Алиса, я бы попросилась к ней, у Марка, скорее всего, есть еще какое-нибудь пристанище. Алиса… Точно. Их же нет сейчас в городе. Я открываю мессенджер и делаю видеозвонок подруге. Она единственная, к кому я сейчас могу обратиться.
— Да, привет. — Вижу ее немного удивленное и загорелое лицо. Мы с ней по телефону-то не помню, когда говорили. А тут я звоню.
— Привет, лисенок. — Я натягиваю улыбку, чтобы она не видела, что я недавно плакала. — Как вы там? Как Марк?
— Все просто шикарно, — она расслабляется и наконец позволяет себе улыбнуться. — Я за границей вообще не была никогда и мне все нравится. Марк, правда, в первые дни с ума сходил без своей работы, но теперь ничего, — учится отдыхать.
— Я рада за вас. — Вижу ее счастливое лицо и тоже хочу так. — Алис, я вернулась в Россию. — С ее лица тут же сходит улыбка и она отходит в сторону. Видимо, хочет сказать что-то, что не должны слышать другие.
— Зачем?
— По делам, слушай, я… в общем это было неожиданное решение, а папа не успел закончить ремонт в моей квартире. Я не хочу у них жить, далеко до центра. Раз вас нет, я подумала, может, я могла бы пожить у вас? Чистоту и спокойствие обещаю.
Она хмурится и сглатывает. Знаю, что она не горит желанием, но и отказать не хочет.
— Ну, в принципе, можно. Нас не будет еще неделю. Только пообещай мне кое-что.
— Обещаю.
— Ты еще не знаешь что. — Усмехается она. — Ты не будешь искать встречи с Мишей. Лучше, чтобы он вообще не знал, что ты вернулась.
— Алис…
— Он слишком хороший, чтобы с ним поступали так, как ты.
— Я знаю. — Отвожу взгляд, потому что мне самой стыдно, но ничего уже не изменить.
— Ты меня прости, мы с тобой дружим, но сейчас я на его стороне и не хочу, чтобы ты снова лезла к нему. Никогда не поощряла твой образ жизни, но я с тобой дружу не поэтому. И ты много раз мне помогала, чтобы я просто повернулась к тебе спиной. И с с Мишей я дружу. Не хочу выбирать между вами. Лучше, если вы не будете никак общаться, и всем будет хорошо.
— Хорошо, Алис, я обещаю.
— Замечательно, только теперь тебе надо придумать, кто заберет ключи от моей квартиры. Потому что они у Миши.
