меня с головы до ног.
— Почему, блять? Что с тобой не так? — с какой-то досадой выплюнул он.
Я продолжала молчать. Что я могла ему ответить?
Парень резко перевернул меня на спину. Я зажмурилась от яркого солнца, ударившего по глазам.
— Ты больна? — напряженно спросил Клим, заставив меня как-то нервно ухмыльнуться.
Парень вглядывался в мое лицо и терпеливо ждал ответа. Я слегка приподнялась на локтях, поморщившись от боли. Ощущение было, что по мне проехался каток.
— Я здорова, — сухо проговорила я.
Клим еще раз хмуро оглядел меня и стремительно поднялся на ноги. Мой взгляд невольно задержался на его черных джинсах. Он всё еще был возбужден. Но, видимо, решил отложить пытку на потом…
— Еще раз попытаешься сбежать, я позову парней и пущу тебя по кругу, — равнодушно бросил Клим, разворачиваясь ко мне спиной. С трудом поднявшись, я поплелась за ним. Что-то подсказывало мне, что он не шутит.
До самого дома Клим не произнес ни слова. Возле лестницы он схватил меня за руку и потащил наверх. Толкнув плечом одну из дверей, завел внутрь. Я чувствовала себя бессловесной куклой, которую перетаскивают с места на место.
— Мне нужно в душ, — хрипло выдавила я.
Вся моя одежда пропиталась пОтом, земля скрипела на зубах и забилась в волосы. Мне до дрожи хотелось смыть с себя всю грязь. Если бы горячей водой еще можно было выжечь жадные прикосновения Клима…
— Я отведу тебя позже, — отрывисто сказал парень.
Подойдя к окну, он настежь открыл раму, впуская свежий воздух. Проржавевшие решетки снаружи перечеркнули мои последние надежды. Мне отсюда не сбежать.
— Что тебе от меня нужно? — устало спросила я. У меня не осталось сил даже на страх.
Клим повернулся и медленно осмотрел меня с ног до головы. В его глазах я видела только холодную усмешку. Как будто десять минут назад этот человек не обжигал мой затылок жарким дыханием и не был готов трахнуть прямо на колючей траве.
— Ты поможешь мне в одном деле, а я помогу тебе, — спокойно ответил Клим.
Игнорируя мой изумленный взгляд, он отвернулся к старому платяному шкафу и достал с полки выцветшее постельное белье.
— Ты считаешь, мне нужна твоя помощь? — прошипела я, чувствуя, как внутри закипает злость. Да что этот парень возомнил о себе!
— Конечно, нужна, — Клим серьезно посмотрел мне в глаза. — Сколько тебе? Восемнадцать?
Не дождавшись ответа, он протянул мне стопку белья и продолжил:
— В этом возрасте девушки встречаются с парнями, занимаются сексом, влюбляются, радуются жизни…
Сузив глаза, я смотрела на парня. Что за чушь он несет?
— В восемнадцать девушки хотят выглядеть, как ДЕВУШКИ, а не как забитый жизнью подросток, — голос Клима звучал жёстко и грубо, будто он обвинял меня в чем-то.
Что за хрень?!
Швырнув постельное белье на кровать, я прорычала:
— Я правильно поняла — ты хочешь помочь мне стать дешевой тёлкой с надутыми губами и раздвинутыми ногами?!
Клим равнодушно пожал плечами:
— Только если ты сама этого пожелаешь.
У меня даже глаз задергался, так мне захотелось врезать ему. Единственное, что меня останавливало — страх последующего за этим наказания.
— Или ты хочешь научить меня радоваться жизни, периодически насилуя?!
Ярость сменилась ужасом. Меня начало колотить. Да этот парень больной! А если он порежет меня на кусочки и закопает в саду, следуя своему внутреннему голосу?!
Я попятилась назад, не сводя с Клима расширенных глаз. Он внимательно смотрел на меня. Какая-то обида промелькнула в черных непроницаемых глазах и тут же потухла.
— Не драматизируй. Иногда девушки умоляют меня, чтобы я взял их силой, — криво усмехнулся парень, опираясь плечом о шкаф.
Судорожно сглотнув, я опустила голову. Хищникам нельзя смотреть в глаза.
— А в чем я должна помочь тебе? — глухо спросила я, уставившись на пыльные деревянные половицы.
Что со мной будет после того, как я перестану быть полезной, я старалась не думать.
— Я расскажу тебе за ужином.
Мужской голос звучал почти дружелюбно. Я удивленно вскинула глаза и тут же наткнулась на жёсткий заледеневший взгляд. Этот человек невысоко ценил людские жизни. И я была для него лишь игрушкой. Осталось узнать, какова моя роль в этой странной игре.
Я продолжала стоять возле стены, заведя руки назад и опустив голову. Роль жертвы подходила мне идеально. Я была противна сама себе.
Клим уже давно ушел, провернув в двери ключ, а я всё стояла, поглощая звуки скрипучего старого дома.
Я бы хотела сказать, что в своих мыслях возвращалась к прошлой жизни, думала о людях, которые будут беспокоиться за меня и поднимут на уши весь город... Но нет. Таких людей не было. Единственная подруга, которая была со мной в том злополучном кафе, забудет обо мне через неделю. Ее жизнь всегда была достаточно насыщенной, и мое похищение едва ли затмит знакомство с новым сногсшибательным парнем.
Отца я никогда не знала. А мать недавно родила сына от нового мужа, и я никак не вписывалась в ее новую идеальную жизнь. Я вообще плохо вписывалась куда-либо…
Может, мое место здесь — в заброшенном доме с решетками на окнах и больным хозяином, от взгляда которого кровь стынет в жилах? Я всегда была странной. Сломленной и странной.
Обычные люди никогда не понимали меня, так же, как и я их. Может, я заслуживаю только такого парня, как Клим? Парня, который станет моим палачом…
С самого детства я была молчаливым ребенком. Мне не нужны были друзья, я не рвалась во двор и не любила шумные игры. Всё это казалось неинтересным и бессмысленным.
Я могла целыми днями сидеть на одном месте, уткнувшись в книгу. Мама считала меня странной. Ее пугали моя недетская молчаливость, отстраненный взгляд, неподвижная поза. Свой страх и растерянность она выражала, как и многие, через крики и гнев.
У меня вырывали из рук книгу, кричали, выгоняли на улицу. Мама хотела, чтобы я была обычным ребенком — плакала, смеялась, разбивала коленки, таскала домой бездомных котят…
Ловя на себе ее напряженный неприязненный взгляд, я тоже искренне хотела этого. Но мой мозг работал иначе. Я просто не могла стать тем, кем не являлась.
Я послушно выходила на улицу и пряталась в каком-нибудь укромном месте.
