class="p1">Особенно сильно злит то, что я, как мужик, заметил, насколько Оля изменилась. По крайней мере, внешне. Похорошела. Даже слишком дохрена. Волосы до бампера отрастила, и сам бампер, кстати, очень даже зачётный.
Блять, о чем я вообще думаю?! Это же Илюхина сестра! И, разумеется, она изменилась, я её в последний раз сикухой видел.
К тому же, то, что она повзрослела и похорошела, не меняет того факта, что она натворила сегодня. Так и знал, что с ней будет сплошной геморрой. Принять её к себе на работу было поспешным решением. На что я вообще понадеялся? На то, что этот взрослый ребенок мог измениться и стать серьезным человеком?
Ладно, черт с ней, с этой Олей. Ещё только середина дня, а я уже заебался. По плану совещание в пять вечера, потом две встречи. Надо еще кое-куда заскочить успеть..
Подхожу к рабочему столу и быстрым движением руки снимаю галстук, бросаю на спинку кресла и расстёгиваю верхнюю пуговицу на рубашке.
Оля... Оля... Надеюсь, больше таких недоразумений с тобой случаться не будет... И без тебя тошно.
Разваливаюсь в кресле и закрываю глаза, откинув голову назад. Вчера Вера снова не взяла трубку и не перезвонила. Как, впрочем, и во все предыдущие дни. Сдаваться я не собираюсь. Но, бля, неужели так трудно хотя бы раз трубку взять?!
Ладно. Сам виноват. Нехрен теперь беситься и ныть.
Достаю телефон из кармана брюк. Снова набираю номер жены. Я принципиально отказываюсь называть её "бывшей".
Тишина. Нет ответа.
Блять! Швыряю телефон на стол и устало откидываюсь на спинку стула.
Мне кажется, после развода мы так ни разу нормально не поговорили. Разумеется потому, что Вера не хочет. Ни разговаривать, ни слушать меня. Чувствую себя долбанным сталкером.
Я вообще не хотел давать ей развод, но женщины у нас не в рабстве, так что максимум полгода на примирение и потом "прощай".
Из собственных мыслей меня вырывает щелчок дверной ручки.
— Вот отчет, который ты просил, — Оля уверенным шагом проходит к столу с папкой документов в руках.
Невольно смотрю на ее бёдра, которые покачиваются в такт походке, и на голые ноги...
Блять.
На стол перед глазами падает папка.
Ах да, точно… отчет.
— Оля, тебя стучаться не учили? Никогда не заходи в мой кабинет без стука.
— Извините, Марат Александрович, — кокетливо опускает взгляд в пол. — Больше не повторится.
Меня передергивает от ее обращения ко мне по имени-отчеству. Звучит непривычно и вызывает непонятную реакцию внутри. Невольно хмурю брови, продолжая ощупывать взглядом стройную фигуру девушки.
Она зад в зале качает что ли?
Вера совсем другая. Более интеллигентная и грациозная. В Оле слишком много... да хрен его знает... сексапильности наверное...
Мля, я свихнулся, если применил слово сексапильность по отношению к младшей сестре лучшего друга.
— Что-нибудь еще? — спрашивает, заглядывая в глаза.
— Да. Принеси мне кофе. Крепкий и без сахара.
— Слушаюсь, босс, — Оля хихикает и уходит.
От услышанного закатываю глаза. Боже...
Ну какая сексапильность, Марат? Она же ребёнок! Вроде бы выросла, а все такая же. В голове наверняка ничего серьезного. Тебе абсолютно другие женщины нравятся. Такие, как Вера.
Через пару минут Оля возвращается ко мне в кабинет с чашкой кофе.
— Чёрный, крепкий, без сахара, — городо произносит, словно невероятно трудное задание выполнила.
Подходит ближе и собирается поставить чашку на стол передо мной. Когда девушка наклоняется, я инстинктивно опускаю взгляд на её декольте. Глубокий вырез на блузке оголяет пышную грудь. Я бы даже сказал "сиськи". Зачётные, как и бампер.
С трудом удаётся заставить себя поднять глаза к лицу девчонки. Правда, в этот момент я тут же вскакиваю и ору матом на весь кабинет, потому что грудь обжигает чуть ли не до рёбер.
— Блять!!!
Стакан с кофе выливается мне на рубашку и горячий напиток растекается темным пятном по белой ткани. Я оттопыриваю рубашку пальцами, чтобы уменьшить соприкосновение с кожей.
— Оля, блять! Твою ж...
Оля
Вот же чёрт! Безрукая, блин!
Хватаю салфетку с подноса и начинаю промакивать влажную ткань рубашки Мара.
— Прости, пожалуйста, блииин, прости!
Он шипит, бросив на меня тёмный напряжённый взгляд, и отпихивает мои руки.
— Уйди, ради бога!
Вздрогнув, я отступаю на шаг назад. В считанные секунды Мар расстёгивает рубашку и стягивает её с плечей.
Я жадно скольжу глазами по его крепкой волосатой груди, по железному прессу и дорожке чёрных волос, скрывающейся за поясом брюк.
Мужик моей мечты, и я уверена, что не только моей. Эта его Вера просто дура! Ну где она ещё такого найдёт? Будто на дороге подобные мужики в свободном доступе валяются. Хотя, мне даже на руку то, что она дура. Зато теперь Марат свободен, а значит, будет моим.
Я бы даже измену ему простила.
Подумаешь, изменил. Бывает. Люди не идеальные. А Вера побежала на развод подавать. Неженка.
— Что стоишь, Оль? В шкафу рубашка чистая. Подай быстрее. А эту в прачечную отвези.
Вынырнув из собственных мыслей и отлепив взгляд от груди Марата, бросаюсь к шкафу и достаю оттуда белую рубашку.
— Ещё раз прости. Это случайно вышло...
Хочу добавить "потому что ты был слишком близко...", но вовремя прикусываю язык.
Марат поджимает губы и молча надевает чистую рубашку.
— С тебя прачка и новый кофе. Только на этот раз не вылей его на меня, пожалуйста.
— Хорошо... Я сейчас всё сделаю.
Злясь на саму себя за безалаберность, выхожу из кабинета и топаю делать новый кофе для Марата. Да уж. Такими темпами я его в себя не влюблю точно! Он только раздражаться будет. Нужно взять себя в руки и составить чёткий план по соблазнению Мара.
— Что за хмурое лицо, Оленька? — путь мне преграждает крупная фигура Андрея Павловича.
Поднимаю взгляд и тут же чувствую успокоение от того, с какой тёплой улыбкой смотрит на меня зам. У Марата и тени улыбки на лице не было. Андрей Павлович сжимает моё плечо и чуть наклоняется.
— Злой босс чем-то недоволен?
— Вроде того, — кривлю губы. — Я кофе ему на рубашку вылила.
Зам усмехается.
— Жаль меня в этот момент рядом не было. Хотелось бы мне на него посмотреть.
— Не издевайтесь. Я хочу произвести достойное впечатление, а вместо этого косячу.
— Я ни в коем случае не издеваюсь, Оленька. Просто намекаю на
