взводе.
— Да, — стонет он, просовывая пальцы между моей чувствительной плотью.
— Такая ненасытная маленькая шлюшка, правда?
Моё тело сотрясается, и я беспомощно прижимаюсь к стене, протягивая к нему руки. Зарывшись пальцами в его густые, пышные волосы, я шире раздвигаю ноги.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — хнычу я.
Он хнычет в ответ, поддразнивая меня.
— Пожалуйста, молю тебя.
— Чёрт, — резко стонет он, потирая мой клитор медленными, мучительными кругами, в то время как я стону от удовлетворения. — Ты такая чертовски мокрая.
Он погружает в меня кончик пальца, едва заметно, и предвкушение становится невыносимо мучительным. Толкаясь глубже, мои внутренние стенки сжимаются вокруг него, и мой живот напрягается. Без предупреждения он ускоряет темп, просовывая в меня палец снова и снова, прежде чем добавить еще один.
Сжимая пальцы во всех нужных местах, он замедляется, поглаживая мои стенки.
— Такая тугая, маленькая киска, — говорит он.
— Призрак, — нетерпеливо стону я, и это делает своё дело.
Не теряя ни секунды, он поднимает меня на руки и опускает на кровать. Крепко схватив меня за лодыжки, он подтягивает меня к краю, снова раздвигая мои ноги. Он дразняще прижимается губами к чувствительной коже внутренней стороны моего бедра.
И, наконец, он берет меня в рот. Он проводит языком по моему клитору, слегка двигаясь в идеальном ритме, затем вверх и вниз по влажной щели моего лона.
О чёрт, он знает, что делает.
Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя так хорошо.
Он проводит руками по моей груди, и я хватаю его за запястья, удерживая их на месте. Слегка стянув с меня топ, он ущипнул мои соски, покручивая их между пальцами. Кажется, это только доставляет мне больше удовольствия, когда он просовывает свой язык внутрь моей сердцевины.
— О Боже мой, — стону я, извиваясь у его лица. — Да.
Он проводит руками по моей груди, грудной клетке и бёдрам, лаская каждую часть моего тела, скользя ими все ниже и ниже к моему самому чувствительному месту. Раздвигая мои ноги ещё шире одной рукой, другой он засовывает в меня два пальца.
Толчок за толчком, он продолжает эту прекрасную атаку посасывания, покусывания, дегустации. Наслаждается мной, как будто он буквально умирает с голоду.
Мой живот трепещет, дыхание учащается, и я выгибаю бёдра, подстраиваясь под толчки его пальцев. Обхватив своими мускулистыми руками мои ноги, он тянется к моим рукам, внезапно прижимая меня к кровати, не давая мне возможности убежать.
Я сжимаю простыни дрожащими, потными руками, внутри меня нарастает чувство, которое разрывается на части. Я кончаю, забывая дышать, поджимая пальцы ног. Преодолевая свой оргазм, я терзаюсь о его лицо, пока физически не могу больше этого выносить.
— Чёрт, — стонет он, все еще уткнувшись лицом в мою влагу. — Ты слишком хороша на вкус, детка. Мне нужно больше.
Он крепче сжимает мои руки, прижимая меня к месту, и зарывается лицом в мою киску. Как раз в тот момент, когда я верю, что кончить снова невозможно, он доказывает, что я ошибаюсь, трахая меня до беспамятства пальцами и языком, пока я не взрываюсь от удовольствия, ещё большего, чем раньше, до такой степени, что я вижу звезды сквозь веки.
— Я не могу, — хнычу я, пытаясь вырваться из его хватки.
Через несколько секунд громкая музыка с вечеринки разносится по комнате, и моё сердце чуть не подпрыгивает к горлу. Должно быть, дверь открылась. Только Призрак не останавливается.
Раздается громкий стук закрывающейся двери, и прекрасная пытка продолжается.
— Я больше не могу выносить, — выдыхаю я приглушённо, с моих губ срываются тихие всхлипы. — О, да. Да.
Моя кульминация поглощает меня, полностью захватывая. Ничто другое не имеет значения, кроме потрясающих ощущений, когда я переживаю волну за волной этой вечной эйфории. Мои внутренние стенки сводит судорога, ноги начинают дрожать, и я уверена, что забыла дышать.
Призрак, наконец, отпускает меня, и я остаюсь неподвижной на кровати, пытаясь собрать все силы в своём теле, которые я могу найти. Должно пройти около минуты, прежде чем я почувствую, как его кожаные перчатки ласкают мое лицо.
— Моя, — заявляет он на меня. — Ты моя.
И с этими словами он развязывает пояс своего костюма, который служил повязкой на моих глазах. Медленно открываю глаза, они привыкают к свету, и моё сердце замирает в тот момент, когда я замечаю Джейсона и Майкла в углу комнаты.
— Подожди, — выпаливаю я, резко сев и поджав ноги, пытаясь прикрыться. — Они наблюдали?
Призрак поворачивается ко мне лицом, натягивая свою угрожающую маску «Крик», прежде чем у меня появляется шанс увидеть его лицо.
Он кивает.
Я молча моргаю на него, потрясенная.
Повернувшись к своим друзьям, Джейсону и Майклу, он снова смотрит на меня сверху вниз.
— Ты расстроена, — замечает он. — Какая часть тёмных фантазий не включает в себя то, что другие парни наблюдают, как съедают твою сладкую маленькую киску?
Мои губы приоткрываются, и мой живот трепещет. Я не могу найти нужных слов.
Призрак подходит ближе к кровати и наклоняется, слегка поглаживая мои волосы.
— Только потому, что ты моя, малышка Квинн, это не значит, что я не буду делиться, — говорит он. — Но только если это то, чего ты хочешь.
Много мыслей проносится у меня в голове, и я испытываю то теплое, неясное чувство, которым, кажется, не могу насытиться. Это то, чего я хочу?
Да, кричу я себе.
Как вдруг дверь с грохотом распахивается. Несколько человек, спотыкаясь, входят в комнату, все парни, одетые как футболисты, и они, к счастью, не замечают, как я быстро застегиваю нижнюю часть своего боди.
В тот момент, когда они заметили наше присутствие и то, что эта комната занята, на их лицах появляется лукавое выражение. Сразу становится ясно, что у них сложилось неверное представление о том, что только что произошло.
Джейсон подходит к кровати, где Призрак стоит во весь рост и на взводе.
— Чёрт возьми, да, — восклицает один из них.
— Что здесь происходит, ребята? — спрашивает другой угрожающим тоном.
— Чертовски хорошо провели время, — пьяно бормочет другой, закрывая за собой дверь. — Мы будем заниматься ею по очереди?
Джейсон немедленно хватает меня за руку, поднимая на ноги, и практически бросает меня за ними, чтобы защитить меня.
— Что, чёрт возьми, ты только что сказал? — спрашивает Призрак.
Но что-то здесь не так. Очень не так. Судя по спокойному и собранному тону его голоса, это звучит почти как вызов. Все его поведение меняется в одно мгновение, когда его руки сжимаются в кулаки по бокам.
И он готов.
Готов причинить им боль.
Или
