«I'll top the bill!
I'll overkill!
I have to find the will to carry on!
On with the,
On with the show!»
– Ах ты козёл драный! – я выругался, добавив ещё пару крепких выражений, и собрался было долбануть по двери ногой, но стоило мне снова только её поднять, как вдруг… всё замерло. Музыка оборвалась так резко, словно аппаратура исчезла. Воцарилась тишина. Такая, что у меня в ушах зазвенело. Я постоял ещё немного перед квартирой меломана и пошёл вниз. Ожидал, что в спину опять рванет какая-нибудь мелодия. Но ничего не происходит.
Я вернулся домой. Осторожно разделся, лег рядом с Катей, обнял её. Надеюсь, этот обожатель британского рока не станет так больше делать. Хотя кто его знает. Вот же зараза! Не успели въехать, как один полудурок уже образовался. А дальше что? Как в «Собачьем сердце»? Когда в фильме там в квартире хоровые пения устраивали. С этими мыслями я заснул.
Утром наши старания, вызванные переездом, продолжились. Мы расставляли и раскладывали вещи, а я периодически прислушивался: не слышно ли музыки? Но дом хранил молчание. Точнее, было издалека слышно, как где-то то молоток стукнет, то перфоратор зарычит, то собака залает. Многоэтажка постепенно наполняется жильцами, звуков становится больше.
– Ёжик, у нас молоко кончилось, – сказала Катя ближе к обеду.
– Я схожу.
– Сама.
Она переоделась в свой чудесный сарафанчик с широкой юбкой, наложила лёгкий макияж, натянула туфельки и выпорхнула из квартиры. Я посмотрел ей в след. Завидуйте молча! А у меня жена – красавица! Пока её нет, вышел на балкон покурить. Стал смотреть вниз и ждать, когда она появится. Вот вышла из подъезда. Пошла направо. Из-за угла дома выехал байк. Поравнялся с Катей. Водитель ей что-то сказал. Она остановилась. Он тоже.
Я попытался прислушаться: о чем говорят? Но с такой высоты разве услышат: они как два крошечных человечка. Кто такой этот байкер? И о чем беседует? Меня уколола ревность. Я вернулся в квартиру. Стал искать монокуляр. Давно у меня валяется. Купил как-то сам не знаю зачем. Теперь бы пригодился. Да разве что найдешь!
Нервным шагом опять на балкон. Катя всё ещё стоит с байкером. Болтают непринужденно. Знакомый её что ли? Не припомню никого из общих друзей с таким мотоциклом. Вон как сверкает хромом. Такой, если индивидуальный дизайн, до двух миллионов стоить может. Крутой аппарат. Я сам мечтаю о подобном, но Катя против. Говорит – это для одиноких. Семейным – машина. Она права, но погонять на байке, ощущая, как ветер бьет в лицо… Класс!
Они перестали говорить. Я нервно докурил сигарету. Окурок затушил об стенку, занес домой. Да, я ревную. Такую, как моя Катя, многие бы хотели утащить к себе. Она красивая и умная, добрая и нежная. Идеальная жена! И ещё… доверчивая очень. И её доброта – это для меня хорошо, а есть такие, кто любят этим пользоваться.
Если кто-то моей Катюше больно сделает, – живьем закопаю.
Когда она вернулась, я первым делом спросил, кто это был. Там, на байке.
– Наш новый сосед. Над нами живет. В нашем подъезде.
– На каком этаже?
– Ой… а я не спросила.
– А зовут его как?
– Тоже не знаю, – очаровательно улыбнулась Катя. Ах ты, моя глупышка!
– Что же ты узнала?
– Что над нами живет, водит байк. Кажется, BMW или Honda, ты же знаешь, я не разбираюсь.
– О чем же вы так долго говорили?
– А ты откуда знаешь? Подсматривал?
– Нет, просто курил на балконе, а ты с ним там стояла.
– Ну не ревнуй, Ёжик, – улыбнулась Катюша и потрепала меня за щёку. – Мы просто поболтали о погоде.
– И как он тебе?
– В смысле?
– Ну…
– Как мужчина?
– Да.
– Ты у меня самый лучший, мне больше никто не нужен, – ответила Катя и ушла на кухню. Я остался в гостиной. Продолжать «допрос» не хотелось. Тут главное не перегнуть палку. Стану дальше расспрашивать – обидится. Но сдаётся мне, что тот байкер и тип, обожающий греметь Queen – один человек. Хотя сверху четыре этажа, по три квартиры – итого дюжина. Кто знает, сколько там народу живет.
Скоро Катя позвала меня на кухню – пить кофе с молоком. Я поспешил туда, и мы, сидя на табуретках за маленьким столом (пока не купили новую мебель, просторнее и удобнее) обсуждали наши ближайшие планы. Что купить, куда поставить, в какой цветовой гамме будет наша спальня. До неё мы пока не добрались. Оставили на сладкое. Гостиную сделали по-быстрому наемные рабочие, а остальное решили сами.
– Катя, ты ночью ничего не слышала? – спросил я.
– Нет, а что?
– Музыка очень громко играла.
– Нет. Помешала тебе, да?
– Ты же знаешь, у меня чуткий сон.
– Бедняжка…
– Да я не о том. Этот, который байкер, – вы о музыке не говорили, случайно?
– Нет, а ты думаешь – это он её включал?
– Ну… может быть.
– Хорошо, я с ним поговорю, чтобы так не делал, – сказала Катя.
– В смысле «поговорю»? У вас что, свидание назначено?
– Нет, конечно, – улыбнулась жена. – Если увижу.
– А вдруг это не он. Как выглядит?
– Он был в шлеме, весь в кожу затянут.
– И лицо не рассмотрела? – спросил я.
– Говорю же: в шлеме был.
– Ладно, посмотрим, как дальше будет.
– Что ты так напрягаешься? – удивилась Катя.
– Ничего, всё в порядке, – ответил я и вернулся в гостиную.
Какое там в порядке! Какой-то мужик ночью музыку врубил, другой к моей жене подкатывает, а третий в первый же день на попку пялился. Ну и дом! Не такого я ждал от переселения сюда. Думал, мы тут любовное гнёздышко совьем. А получается, здесь всякого воронья полно, готового налететь на нас и всё испортить. Не дам! Черта с два у них что получится! Хотя я наверное себя накручиваю просто. Надо расслабиться. А то стресс сплошной. Вещи эти бесконечные. Не люблю бардак. У нас с Максом в автомастерской всегда порядок. Всё на своих местах. Потому как положишь ключ не туда – не найдешь потом. Себя к этому приучили и парней, которые у нас работают. Потому никакого бардака.
Ничего. Скоро всё придёт в норму. Я так хочу, значит так и будет. А если к моей Катюше приставать кто станет… Повторяюсь. Потому что ревную. Снова повторяюсь. Дико её люблю. Она – мой ангел, моё всё. Такими не делятся.
Катюшина киска пахнет ириской. Заметил это с самого первого раза, когда впервые опустился лицом между её стройных ножек. Помню тот прекрасный момент до сих пор. Каждый раз, когда снова оказываюсь в её самом нежном интимном месте. Для меня – прекрасном.
В сети много женских историй, в которых они пишут, что их парни не любят «лизать ТАМ». Идиоты. По мне, так полные кретины. Разве можно отказывать себе в таком удовольствии? Нет, девушек – понятно, что нельзя. Но СЕБЕ? Ведь это такое наслаждение – проводить языком сначала по большим, затем по малым губкам, находить кнопочку клитора, пробегать им по влажной ложбинке, ощущая, как она дрожит!
Этой ночью, как только Катюша вышла из ванной, свежая и пахнущая экзотическим ароматом геля для душа, я поспешил к ней. Улёгся поудобнее между её ножек, раздвинул их в стороны и погрузился в сладкий рай. Был там до тех пор, пока Воробышек мой не выгнул спинку, и по её телу не побежали волны приятных судорог. И пусть тот, кто скажет, будто женщины это не любят, заткнётся. Не умеешь, так не выдумывай.
В одну из наших первых ночей Катюша, когда я смело стал опускаться вниз, остановила меня. Это было как раз после того, как мы занялись жарким сексом, и я успел кончить, а она нет. Мне захотелось исправить несправедливость. Но пока сил в члене не было, надумал удовлетворить любимую языком и пальцами. Отмыл их с содой перед тем, как опускать в нежное. У меня же они вечно тёмные от машинного масла. Нельзя же с такими в женское лоно. Гигиена превыше всего – Катюше мне ещё малышей рожать.
Остановила и сказала: «Не надо». Я не послушался. Ухватила за уши. Ласково, но крепко. «Не надо, пожалуйста». «Почему? Ты не любишь, когда я так делаю?» «Люблю. Очень. Но… не надо сейчас». «Да что такое?» «Я там грязненькая». «Потому, что мы занимались сексом? Катюша, да это же МЫ». Выбрался из её зажима и вскоре оказался, куда стремился. Воробышек мой кончила довольно быстро, мне стоило лишь несколько раз плотно приложить твердый кончик языка к её клитору.
