- Эй, Шурка, ты чего такая красная? У тебя жар? - рука Степки тут же накрыла мой лоб, проверяя свои слова на правильность. - Странно?! Лоб холодный, а лицо пылает. Подожди-ка, - он крутанул руль и ударил по тормозам, паркуясь у обочины, - а, ну-ка, поведай мне сказку о том, что было в той лаборатории? Ты оттуда вышла не в себе, а потом рванула со всех ног, будто за тобой вся наша местная милиция гналась, - и выжидательно уставился на меня, скрестив руки на груди.
Я усмехнулась. А ведь действительно сказка какая-то получается. Кто мне в здравом уме и чистой памяти во всю ту лабудень поверит?
- Если честно, плохо помню. Больно было. Сильно. Как в тумане находилась, а потом вдруг прояснение, и я унесла оттуда ноги, - пожала плечами и отвернулась к окну, давая понять, что разговор на эту тему окончен. Получилось, как в 'Бриллиантовой руке': упал, потерял сознание, очнулся - гипс.
- Ладно, - махнул рукой на меня Степан и поехал дальше. - Надо узнать, что там у Трофимыча, - ни к кому не обращаясь, высказал свои мысли парень. Я промолчала. Когда мы вернулись, яму уже засыпали. Глубокая оказалась.
- И как ты в нее совсем не провалилась, удивительно?! - сказал Трофимович, как только подъехала наша машина к подъезду. - Там целый тоннель! Поезд поместился бы. Ну, прям какие-то катакомбы. Даже и не знал, что там есть такое под землей. Исследовать бы, да боюсь, ребятня у нас шибко любопытная, затеряются в каком-нибудь лабиринте, ищи их потом.
И продолжилась моя жизнь, как и раньше. Не лучше и не хуже. Мой спаситель больше не появлялся и никак себя не проявлял. Думала, хоть неприятности будут теперь обходить меня стороной, да не тут-то было. Похоже, они решили меня посетить все и разом. Что ни шаг, то меня поджидает какая-нибудь подлянка.
Попыталась все-таки навести порядок в шкафу, так стоило мне открыть его дверцу, как на меня вывалилось все его содержимое и добряче приложило по голове деревянной полкой. Звезды перед глазами потом еще полдня хороводы водили.
Вышла на улицу, чтобы выбросить мусор, так мимо проезжающая машина обрызгала меня из лужи с ног до головы. И откуда только эта лужа посреди дороги взялась?! Высохло же уже все, и солнце вовсю припекает.
А по ночам мне снились змеи. Они оплетали мое цепенеющее от страха тело, ластясь ко мне. Но приползала одна, самая большая и, вытягиваясь на уровень моего лица, кидалась в атаку. С криком наполненным ужасом пережитого я просыпалась мокрая до нитки. Меня прошибал холодный пот.
Сонник гласил, что 'свёрнутая клубком или приподнимающаяся змея - символ крайней опасности пробуждения демонической энергии Кундалини и разрушительных последствий подобной активности'. Это какой-то бред! Какой еще демонической энергии? А на счет 'разрушительных последствий', так людям от меня и без демонической энергии не сладко живется, как, в принципе, и мне.
Нет, я, конечно, понимаю, что невезучая, но всему приходит конец. Вот и мое ангельское терпение посетил пушистый зверек - песец. Я прибежала на тот самый пустырь и завыла во весь голос, как раненый зверь.
- ЫЫЫЫЫЫ, за что, Господи, ты так со мной? Что я тебе сделала? - орала я в небо, сжимая от злости кулаки. Слезы градом катились из глаз. Как давно я не плакала от обиды. Очень долго воспринимала обзывания, как что-то обидное. Но однажды в один из таких моментов увидела себя в зеркале вместе с объектом дразнилок - шваброй, и словно что-то в мозгах переключилось, заставляя меня хохотать над шуткой ребят. Я восприняла все происходящее именно, как шутку, а не как дразнилку. С тех пор я перестала реветь каждый день.
А тут довели. Сегодня, когда шла с работы домой, мужик на мотоцикле выхватил мою сумочку, уронил меня в кучу собачьего дерьма и умчал в неизвестном направлении. А в сумочке были все мои деньги, ключи от квартиры и телефон. Что мне теперь делать? Как дальше жить? Получив зарплату, я собиралась оплатить коммунальные услуги. И что теперь? Родители погибли семь лет назад, когда мне только исполнилось восемнадцать, на зимней рыбалке. Рыбалка для них была, как для заядлых фанатов футбол. Каждое свободное от работы время они хватали свое снаряжение и мчались к ближайшему водоему. В тот раз они поехали к водохранилищу, но отколовшийся кусок льда, унес всех рыбаков в открытое море. Никого так и не смогли найти. Поэтому попросить помощи мне не у кого. Полиция все равно никого не найдет, хоть я и написала заяву. А если и найдут, то нескоро, а мне надо как-то жить.
На мой зов, естественно, небеса оказались глухи, помалкивая, как партизаны на допросе. И я от отчаяния упала на колени, подвывая не хуже выпи на болоте. Сто процентов распугала всех диких животных в радиусе километра. И не диких тоже.
- Все! Хватит! Поревели и ХВАТИТ! Жизнь продолжается! Ну, поголодаю с полмесяца, а там и аванс выдадут. Что ж теперь-то убиваться?! Случившегося не воротишь. Нечего было клювом хлопать! - бурчала я, утирая (или размазывая) грязь со лба (ткнулась пару раз в землю).
- С-с-сов-ф-ферш-ш-шенно в-ф-ферное реш-ш-шение, - раздалось над ухом, когда я выпрямилась. Не может быть! Сердце, как только раздались первые шипящие звуки, замерло, а потом пустилось вскачь, едва не выпрыгивая из груди. Я замерла, боясь повернуться и, наконец, рассмотреть своего спасителя. - И это в-ф-ферное реш-ш-шение, - с предыханием прокомментировал мои действия (а вернее, бездействие) мужчина. - Рано нам ещ-ш-ше з-с-снакомитьс-с-ся. А на с-с-сч-ш-шет в-ф-фора мож-ш-шеш-ш-шь не бес-с-спокоитс-с-ся, с-с-сегодня ж-ш-ше он в-ф-фернет тебе украденное. Пов-ф-ферь мне! - и его язык, как и в тот раз, прошелся по моему уху. Я стояла, ни жива, ни мертва. Сознание стало, словно желейное. Перед глазами все плыло...от желания почувствовать под своими пальцами его тело. Что он со мной делает? Почему мое тело так на него реагирует?
А потом все схлынуло, как и не бывало ничего пару минут назад. Он ушел. Это я поняла сразу. Мое сердце пропустило удар и успокоилось, словно машине на тормоза нажали. Резко обернувшись, я наткнулась взглядом на парящую в воздухе белую розу. Осторожно протянув руку, взяла ее.
- Мне никто и никогда не дарил цветов, - прошептала еле слышно. - Спасибо, кто бы ты ни был! - растроганно поблагодарила Мистера Х. Правильно, так и буду его называть, пока не узнаю, кто же он такой.
- И х-х-хорош-ш-шо, ч-ш-што никто не дарил. Данная прив-ф-филегия принадлеж-ш-шит только мне, - донеслось до меня, будто из-под земли. - Ес-с-сли бы кто-нибудь пос-с-смел..., - что бы с этим бедолагой произошло, мне не довелось узнать, так как ответа не последовало, но мне было, если честно, и не интересно. Я прижимала розу к груди и глупо улыбалась. Было до безумия приятно.
Так я и подошла к своему подъезду, на скамейке у которого лежала моя сумочка. Кинувшись к ней, проверила на наличие содержимого. Как и сказал Мистер Х, все оказалось на месте. А вечером по новостям передали, что был найден мотоцикл в какой-то канаве, искореженный до неузнаваемости и весь в крови, но какого-либо пострадавшего найти не удалось. Я уже хотела отойти от телевизора, когда увидела табличку с номером мотоцикла и ... похолодела. Это был тот самый мотоцикл, который от меня уезжал вместе с моей сумочкой. Сейчас я точно вспомнила его номер, только на него взглянув, а в милиции не могла назвать.
- Что это все значит? - схватилась я за сердце в шоке. - И почему он в крови? - кинувшись в коридор, схватила сумочку и стала ее рассматривать на следы крови, но она была совершенно чистая. Даже от сердца отлегло. Вот только, что произошло с водителем мотоцикла? Я была на все сто уверена, что ему не поздоровилось от Мистера Х. Он же сказал: 'Ес-с-сли бы кто-нибудь пос-с-смел...'. Почему это не может относиться и к тем, кто причинил мне вред? По телу пробежал замораживающий каждую клеточку холод от плохого предчувствия. Кто же ты такой? Во что ты меня втягиваешь? От шальной мысли: 'А не узнать ли мне судьбу всех моих обидчиков?' - мне вообще поплохело. Схватившись за спинку кресла, я пыталась устоять на вмиг ослабевших ногах. Господи, только бы с ними ничего плохого не случилось! И начала вспоминать, когда и где со мной что-либо происходило, а потом искать в Инете происшествия в те дни. Ну, или близко к тому времени. Я же не компьютер запоминать точные даты. Моим надеждам не суждено было сбыться.
