Сразу забыл забрать, – ну все, мне кабздец.
– Положите, пожалуйста, на место. Это не то, о чем вы подумали.
– А о чем я подумал?
– Возможно, о том, что я ищу какой-то компромат на обеспеченных людей. Это не так. Камера здесь нужна для того, чтобы клиент, не зная о том, что ведется запись, был откровенен и потом пересматривал то, о чем говорит.
– Да я так и подумал. Вот и посмотрю.
– Но у нас с вами не было никакого сеанса. Там нечего смотреть. Отдайте, – тянусь за свиньей, но Вячеслав, мать его Викторович, поднимает копилку вверх. – Я сотру все при вас.
– Пф… так неинтересно, Ксения Андреевна. Так уж и быть, обещаю не смотреть чем вы тут занимались без штанов и отдать вам эту запись. Но при одном условии: завтра вечером, после сеанса мы идем вместе ужинать в какое-нибудь хорошее место. Я сам выберу куда. Без интима.
– Это непрофессионально. Более того, я сказала, что замужем.
– Да я не спрашивал замужем ли ты. Меня это не интересует. Я свое условие сказал.
Капец. Голая жопа, а может, не только она, если я переодевалась передом к камере или поесть нахаляву с ним в каком-нибудь ресторане? Он вроде человек слова. Вот только ему не накормить меня хочется. Черт, черт, черт!
– Хорошо, – нехотя, но все же выдавливаю из себя.
– Ну вот и договорились. Обещаю запись не смотреть. До завтра, Ксения Андреевна, – киваю, вынужденно улыбаясь. Провожаю в очередной раз этого козла.
Не надо быть ясновидящей, чтобы понять, что в приемной «шишку», судя по габаритам и непроницаемому выражению лица, ожидает охранник. Знаем, плавали. У самой брат точно такой же. Но помимо охранника, напротив стойки стоит беспокойная молодая женщина, нервно постукивающая пальцами по поверхности. Она без предисловий налетает на меня, чуть ли не умоляя меня принять ее.
– К сожалению, до четверга у нас все занято.
– Но мне очень надо. Это вопрос сохранения или расторжения моего брака. Пожалуйста.
– Извините, но у нас действительно все занято. Давайте я запишу вас на четверг, а вы пока ничего не предпринимайте.
Судя по выражению лица, девушка хочет послать меня на хрен. Ну и ладно, по сравнению со всем остальным – это мелочи. Дождавшись, пока она покинет приемную, перевожу взгляд на по-прежнему не покинувшего сие помещение Архангельского.
– У вас снова что-то остро встало, Вячеслав?
– Он и не падал. Вопрос в смысле. Ксения Андреевна, верните девушку на место, примите ее и получите запись без похода в ресторан, – сказать, что я удивлена – ничего не сказать.
– Вы так печетесь о чужих проблемах? Неожиданно.
– Мне плевать на чужие проблемы и незнакомых мне людей. Я хочу посмотреть какой вы психолог. Возможно, я не объективен. Возвращайте девушку, скажите, что примите ее, но попросите пару минут подождать. Приходите в кабинет, и я вам кое-что скажу. Помните, что я человек слова?
– Ну, допустим.
– Саш, иди в машину, – обращается он к охраннику. – На час свободен, – вновь переводит на меня взгляд. – Ну что, принимаете девушку?
– Хорошо. Приму.
Гулять так гулять! Девицу я ловлю уже в закрывающемся лифте. Прошу подождать ее пару минут, как наказал пунктуальный и захожу в кабинет.
– Ну и что дальше?
– Я залезу под ваш рабочий стол. Места там достаточно, я проверил. Послушаю ваш сеанс и сделаю соответствующие выводы, – это, блин, розыгрыш?!
– Вы шутите?
– Я что похож на шутника?
– Это нарушение профессиональной этики. Всерьез думаете, что я на это соглашусь?!
– Нарушение этики – это снимать меня без разрешения. Хотите расскажу, что я вам за это могу сделать?
Ну и козел… А я дура, сама себя в очередной раз загнала в задницу. Ну и что теперь делать?
– Все останется исключительно между нами, – уже мягче добавляет он. – Не волнуйтесь. Ну что, я под стол?
– Залезайте. Подождите, – сама не знаю зачем его останавливаю.
– Вам пеленку под попу постелить?
– Я пока не писаюсь, Ксения Андреевна. Не нужно.
– Я вообще-то вам не с этой целью предлагаю, а для того, чтобы вы не испачкали свои брендовые брюки.
– О, неожиданно. Ну давайте, стелите.
– Нет, простите, вспомнила, что здесь нет пеленок. Придется испачкаться.
– Не беда.
Вот уж не подумала бы, что такой мужик действительно залезет под стол. Из-за высокого роста он весь скрюченный. Смотреть на это… приятно.
– Вам там удобно, Вячеслав?
– Не очень. Почему вы улыбаетесь, Ксения? Вам приятно видеть меня у ваших ног?
– Безусловно, – не могу скрыть чертовой улыбки. – Только не у моих ног, а просто на полу. Надеюсь, вы не чихнете и не пукнете в неподходящий момент?
– А что есть подходящий?
– Я вас предупредила, не позорьте меня перед клиенткой.
– Конечно, пукну и свалю на тебя.
– Вот я чувствовала, что в вас есть что-то нехорошее, Вячеслав.
– Ты что-то попутала. Во мне все нехорошее.
– Я просила вас не тыкать мне.
– Так я еще и не тыкал в тебя.
– Я вас предупредила.
Отхожу от стола и выхожу в приемную. Буквально через минуту вместе с истеричной мадам мы оказываемся в креслах напротив друг друга.
– Я вас слушаю.
– Мне стыдно о таком говорить, но… просто не знаю, как об этом забыть и жить дальше. В общем, я замужем уже пять лет. С мужем у нас все было хорошо, до вчерашнего вечера. По крайней мере, я думала, что хорошо. А теперь стоит вопрос развода.
– Что именно произошло вчера?
– У нас совместный санузел. Ну и в общем, муж, перед тем как принять душ, сходил в туалет. Я зашла за пенкой для умывания и в этот момент вижу, как он вытирает, прости Господи, свою задницу моим полотенцем для лица. Представляете?! Я в шоке. Стою ни живая, ни мертвая. Подперла его к стенке, мол так и так, стала узнавать давно ли он так делает. И знаете, что он ответил? – молчу, впервые не зная, что сказать. – Что он не вникает! Просто вытирает свой зад тем полотенцем, которое висит спереди. А мое розовое полотенчико всегда висело первым! Вы понимаете, что он делал все пять лет? –
