― Двести долларов? ― ошарашенно переспросила я, в надежде, что мне послышалось.
― Мало?
― Нет, что вы, наоборот. Это же очень много. К тому же мы с Алиной будем заниматься три раза в неделю.
― Ну и что, пятнадцать тысяч нашими, вы хотите сказать, что это много?
― Я столько и за месяц не получаю, ― произнесла растерянно, бросив на него короткий взгляд.
― Вот и не надо отказываться. А личные занятия никогда дешевыми не были.
Да уж. Наверное, он прав.
― Рита, а расскажите о себе? Я имею в виду не работу, а вообще. С кем живете, чем занимаетесь в свободное время.
― У меня практически нет свободного времени. Мне приходится много работать. Живу я с дедушкой, и за ним нужен уход. Сейчас вот сиделку наняла, чтобы он не скучал дома один, а то все сам да сам.
― Тогда тем более моя оплата вам не помешает. Не против, если на «ты»?
― Давайте, то есть давай.
Я улыбнулась ему и, облизнув губы, перевела взгляд в окно.
― А если я приглашу тебя на свидание?
― Эм, меня на свидание? Зачем?
― Я не могу позвать красивую девушку на свидание?
― Звучит, как комплимент, ― я пожала плечами и улыбнулась, ― но если так, то почему бы и нет.
― Как насчет завтра?
― Только после семи.
― Договорились.
Высадив меня у подъезда, Никита уехал, оставляя после себя лишь мысли и улыбку на моих губах.
Парень у меня был однажды. Встречались, хотели жить вместе, но он нашел себе другую девушку. Влюбился в нее, а меня бросил. И после того мне не хотелось никаких отношений, а позже и вовсе не до них стало. Но Никита, он… он мне понравился. О чем‐то большем сказать пока сложно.
Поднявшись на свой этаж, я тихонько вошла в квартиру, в надежде, что дедушка уже спит, и разбудить бы мне его не хотелось. Осторожно прикрыла двери, стянула шарф и пальто, а затем, сбросив обувь, медленно пошла в гостиную. Все‐таки дома очень хорошо.
― Дедушка? Дедушка, тебе плохо?
Я только вошла в комнату, как заметила его лежащим на полу. Сразу же кинулась к нему и приподняла голову, пытаясь привести в чувства.
― Дедулечка! ― шептала я, чувствуя, как сильно колотится мое сердце.
Быстро схватила телефон и принялась вызывать скорую.
Только не это, Господи, только не это.
― Дедушка, живи! Умоляю тебя, живи.
Но он молчал, и лишь стрелки часов громко отсчитывали каждую секунду, как бы намекая на последние секунды его жизни.
Господи, пожалуйста…
Скорая приехала через семь минут.
Врачи забрали дедушку в больницу, и я поехала вместе с ним. Там я ожидала в коридоре, и спустя сорок минут ко мне вышел врач. Я все поняла по его лицу. Прикрыла глаза и, крепко сжав челюсти, тихо зарыдала.
Ну почему, почему так произошло? Дедулечка…
Все внутренности сжало тугим жгутом, и, скрутившись от боли, я съехала спиной по стене. Не хотела верить, не хотела…
― Рита, пройдемте, я вам успокоительного накапаю. Есть кому позвонить, чтобы вас забрали?
Я подняла взгляд и, прикусив губу, медленно покачала головой.
― Эм, может, знакомые?
Врач помог мне подняться и провел к себе в кабинет. Я продолжала смотреть перед собой, но сквозь слезы практически ничего не видела. Только дедушка перед глазами и его добрая улыбка каждое утро. И сегодня утром он тоже так улыбался, и ничего не предвещало беды. Неужели он прощался со мной? Но ведь выглядел достаточно бодро и не жаловался на боли в сердце. Может, его что‐то расстроило?
― Вот, возьмите, выпейте.
Я почувствовала, как к губам приложили таблетку. Я обхватила ее и тут же проглотила, запивая водой из рук врача.
― Отдохните, поспите, вам станет легче.
Проснулась я, когда на улице уже было светло. Открыла глаза и застыла.
― Господи, где я?
― Рит, привет, ― услышала из угла комнаты и тут же повернула голову.
― Алина? А что я, что я здесь делаю? ― я приподнялась на локтях, недоумевающе смотря на свою новую ученицу.
― Вчера вечером мне позвонил врач из больницы. Сообщил, что ты у них. Он сказал, что выбрал последний набранный номер. И это оказался мой.
― Наверное, да, когда я вчера записывала твой номер, делала вызов.
― Угу. Ты как? Держишься?
Я нахмурилась, и реальность тут же шарахнула меня по голове.
Дедушка.
Я рухнула на кровать и, зажмурившись, ладонями прикрыла лицо.
― Расскажешь, что произошло?
― Я не знаю, Алин. Я зашла домой, а там он, лежит на полу. Без сознания. Господи, у меня же кроме него никого нет. Ну почему судьба так несправедлива?
― Ну ты чего? ― Алина подошла ко мне и, разместившись рядом, загребла в свои объятия. ― Не плачь, пожалуйста. У тебя есть я, есть папа. Мы тебя не бросим.
― Спасибо тебе за поддержку, Алин, ― всхлипнула я и обняла ее.
Я была очень благодарна ей за то, что она рядом. Сейчас, в самый тяжелый момент жизни, мне меньше всего хотелось оставаться одной. Я боялась, да и не знала, каково это ― жить одной. Я всегда жила с дедушкой, мы всегда жили друг для друга. Конечно, я знала, что однажды придет время и нам придется расстаться. Все мы не вечные. Но я не думала, что это случится так скоро.
― Отец позаботится о похоронах. Ты не волнуйся за это.
― Я… я все верну ему, я обязательно верну долг.
― Все, успокойся. Сейчас вообще не время думать о деньгах.
― Дедушка был замечательным…
― А что послужило причиной смерти, ты уже узнала?
Я прикрыла глаза, снова и снова ощущая боль.
― У него часто было высокое давление, и в этот раз… если бы я только была дома, всего бы можно было избежать.
― Знаешь, что?! ― рыкнула Алина, нависая надо мной грозной скалой. ― Не надо только винить себя! Ты тут точно ни при чем. Ты работала и не могла сутками напролет находиться рядом с дедушкой. И я уверена, он тебя точно не винит в этом.
― Да уж…
В двери раздался стук.
― Да, пап, войди.
Через секунду в комнате оказался Никита. Как всегда красивый, только сегодня очень хмурый.
― Привет. Проснулась уже?
― Да. Я должна что‐то делать.
― Ничего не надо делать. Мои ребята уже всем занялись. Ты просто отдыхай.
― Спасибо вам за все. Не знаю, что бы я без вас делала.
― Алин, оставишь нас? ― попросил Никита, глядя на дочку.
Девушка кивнула и, сжав мою руку, вышла из комнаты. Никита присел на место дочери.
― Ты не должна ничего бояться, Рита. Мы тебя не бросим.
― Ты говоришь, как Алина. Спасибо, что помогаете, мне сейчас это очень нужно.
― Как смотришь на то, чтобы потом уехать? После похорон. Может, в другую страну. Чтобы ты могла отдохнуть.
― Эм, послушай, Никит, я сейчас точно к такому не готова. Да и средства…
― О последнем я позабочусь. Но имей в виду, если захочешь уехать, ты только скажи.
― Зачем тебе это все?
Никита пожал плечами и, грустно улыбнувшись, выдохнул:
― Нравишься ты мне. И нет ничего зазорного в том, чтобы помочь человеку в трудный момент его жизни.
― Но мы едва знакомы.
― Так бывает, Рит.
После похорон семья Морозовых снова забрала меня к себе, объяснив это тем, что оставаться одной в квартире, где умер дедушка, было бы не лучшим вариантом. И я была им за это благодарна. Мне бы действительно было не по себе в нашей квартире. Мало того, что без дедушки, так еще и знать, что он там умер. Нет, это было выше моих сил.
Поминки организовали тоже дома. Да и кому там было собираться? Морозовы, я и несколько соседей, кто давно был знаком с дедушкой.
Я постоянно смотрела на фотографию в рамочке, перевязанной черной лентой. Смотрела и не верила в происходящее. Мне все время казалось, что дедушка вот‐вот позвонит, спросит, в котором часу я вернусь домой, и назовет меня маленьким зайчиком. Он часто так называл меня. Но теперь… теперь такого не будет. И никто так не назовет.
Взяв наполненный компотом стакан, я еще раз посмотрела на фотографию и выпила половину содержимого. Тут же закашлялась, давясь. Терпеть не могла клубничный.
