Эта горячая голова сейчас наломает дров. И заставит меня тоже ускориться и действовать активнее. Не знаю, кому выйдет хуже.
- Однако есть вещи, на которые ее брат может повлиять, Титов, - выходит из себя и второй Солов.
Он не похож на мать в гневе. Он в гневе - это не самое приятное зрелище. Особенно глаза. Они становятся совсем холодными, как лед, и пронзают тебя насквозь.
- Марк, да что с тобой?
- Ничего. Хреновая идея была ехать сюда. Давайте по домам.
Не параноил. Не домой, а по домам. Он пытается нас разделить.
Ему же хуже.
4 глава
Костя
Мы вернулись домой преимущественно в тишине. Лиля, кажется, обиделась на нас обоих и, воткнув наушники в уши, смотрела в окно. Мы тоже не разговаривали, лишь перебросились парой взглядов на грани мордобоя. Которого, впрочем, никогда не будет. Я прекрасно понимаю, что не ударю его и знаю, что он никогда не ударит меня, как бы тут не пыжылся.
После того, как разошлись, я отнес вещи домой, сходил в душ и отправился в бар, к матери. Видел, что Лиля ушла к конюшням. Улыбнулся про себя. Она у нас та еще диснеевская принцесса, с маленькой за ней постоянно увивались все живые существа. Котики, собачки, птички, один раз эта беспечная голова выловила в лесу даже волчонка, приняв за собаку. Ей несказанно повезло, что волчица мать была ранена и не могла передвигаться, иначе этой прекрасной белокурой головке было бы не уцелеть. Впрочем, именно благодаря ее находке дядя Матвей смог оказать помощь волчице и позже мы выпустили мать с щенком на вольные хлеба в лес. Дикие животные, которые не позволяли никому к себе подходить, позволили Лиле себя обнять. Это правда похоже со стороны на волшебство, то, как она находит с ними общий язык. Поэтому ни для кого не стал сюрпризом ее выбор специальности. Желание стать ветеринаром, чтоб помогать животным, прекрасно дополняло ее ангельский образ.
- О чем задумался, сын?
Я поднял взгляд и улыбнулся, покачал головой.
- Да так.
Забрал из рук мамы ящик и поставил его к пустым.
- Принести новый?
- Я и сама могу, ты же знаешь.
Да, даже отцу не удалось выбить из маминой головы эти нездоровые феминистические веяния, что женщине поднимать тяжести - это нормально. А ведь именно по этой причине у меня нет братьев и сестер. Потому что беречься надо, а не геройствовать не там, где надо.
- Не в мою смену, - фыркаю и удаляюсь в подсобку, из которой выношу ящик пива.
- Куда поехал отец и Соловы, не знаешь?
- О, это сюрприз, - оживленно отвечает мама, - сюрприз, который очень понравился бы твоему дедушке.
Папин отец умер до моего рождения, все, что я о нем знаю, почерпнул из рассказов отца и бабушки. Знаю, что при нем здесь был расцвет всего и ездили туристы. Знаю, что бабушка бы этого хотела. И если бар удалось превратить в людное место, то усадьба оставалась нашим домом, хотя и разрасталась в масштабах с каждым годом. Особенно с тех пор как мы с Марком уехали в город. Пара лошадей, которые жили у нас раньше, превратилась в десяток, и сюда иногда приезжали на частные уроки. Дядя Фил полноправно заправлял в конюшне под чутким руководством Петра Ивановича, пока тот совсем не состарился. Лиля помогала ему. Сейчас, насколько знаю, они взяли на работу еще несколько человек, потому что дядя один со всем этим уже не справляется.
- Это как-то связано с лошадьми?
- Не могу сказать больше, папа сам расскажет. Но поверь мне, будет здорово. У нас станет более людно и весело.
Людно и весело. А вот это мне уже не нравится. Людно значит чужаки на нашей территории. А история тети Маргариты и дяди Мота четко научила одному - не доверять чужакам.
- Разве плохо было в уединении? И мало аншлагов в баре, чтоб тащить аншлаг к себе домой?
Мама подняла на меня задумчивый и слегка удивленный взгляд.
- Лошадям нужно общение, нужно иметь наездников. Я думаю, это к лучшему. Ты так не думаешь, сынок?
- Не думаю. Потому что ты не знаешь кто и с какими намерениями будет сюда приезжать. И скажи мне, успеет ли дядя присматривать одновременно за всеми лошадьми, пришлыми конюхами и Лилей, которая постоянно возится на конюшне?
- У Лили есть отец и старший брат, за ней есть кому присмотреть.
Мои губы трогает кривая ухмылка. Ну как же.
- И они будут постоянно на конюшне, просто так, на случай, если что случится? Не смеши, мам.
- Что-то мне подсказывает, что как минимум один защитник там постоянно будет.
Не так я мечтал провести лето. Но выбор, кажется, сделан за меня.
Ничего не отвечаю матери, загружаю себя работой до самого вечера, чтоб просто не накручивать себя и не думать о плохом. Но внутри что-то бушует. Чуйка? Или старая добрая паранойа? Не знаю. Но точно знаю, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Она слишком красивая и привлекательная молодая женщина. Сто процентов появятся... осложнения. Как будто одного Марка мне для головной боли было недостаточно. Так нет же, вот еще, получите, распишитесь.
И когда вечером мы собираемся всем семейством у костра, отец и дядя Матвей лишь подтверждают мои подозрения. Мы будем принимать туристов на конной ферме. Они будут приезжать, а старые бараки восстановили под маленькую гостинницу, в которой можно заночевать. Первые гости скоро нагрянут, и это ребята из города, из нашего университета. Молодые парни и девушки проведут неделю у нас, обучаясь верховой езде и проводя время на лоне природы.
Просто прекрасно, блядь.
Следующая пара дней прошла в непонятной суматохе. Лиля почти все время проводила на конюшнях, помогая дяде Филу, я помогал матери в баре, потому что отец, дед и дядя Матвей все были заняты подготовкой к выходным и приезду первой делегации. Мне эта идея по-прежнему казалась скверной, но меня никто не воспринял всерьез. Марк высмеял меня, назвав параноиком, когда я за ужином заикнулся об этом, и громогласно подтвердил, что Лилю есть кому защищать и это вообще не моя забота.
В пятницу утром приехала первая группа. Я освободился лишь после обеда, приехал домой и упал без сил, чтобы вздремнуть хоть час перед вечером. Уже на вечер намечались какие-то посиделки, общий ужин с приезжими и черт еще пойми что. Я не вникал. Буду разбираться на месте. Все равно собирался быть начеку, а для этого стоит хорошенько отдохнуть, хотя бы недолго.
Проснувшись сразу понял, что проспал. Хотел поспать час, но отключился на два с половиной. Чертыхаюсь, быстро собираюсь и выхожу из дома.
Во дворе людно. Напрягает. Чувство, что кто-то против твоей воли устроил вечеринку в твоем доме.
Взглядом сразу ищу её. Парни, девушки, снующие вокруг, меня совершенно не интересуют. Интереует только Лиля. Но её пока не вижу. Зато слышу голос за спиной.
- А вот и он!
Слишком воодушевленный. Хмурю брови, оборачиваюсь и вижу Марка. Марка, который тащит с собой... Любу.
- Смотри кто к нам приехал? - его голос так же фальшиво бодр. - Любаша! Ты рад?
Сука.
Делаю выдох и глубокий вдох, чтоб сохранить лицо. Девчонка довольно визжит и вешается мне на шею, а я бросаю тяжелый взгляд на лучшего друга. Он в ответ лишь самодовольно ухмыляется.
- Я была так рада, когда Марк позвонил и рассказал, что у вас тут принимают гостей, - щебечет мне на ухо сладким голоском девчонка.
А я слышу суть.
Марк ей позвонил.
Этот непрошенный геморрой мне устроил он лично. Не судьба, волей которой эта девчонка могла случайно попасть в группу студентов, а мой дружище собственной персоной.
Я перевожу колючий взгляд на Любу и прохладно усмехаюсь.
- Надеюсь, ты хорошо проведешь время, - отвечаю уклончиво, отстраняясь от нее.
Но она как пиявка, тут же перехватывает мои руки в свои и сжимает пальцы.
- Я в этом и не сомневаюсь, Котик.
Уголок моего рта дергается как в нервном тике. Что-то внутри плавится, когда меня так называет Лиля. И что-то внутри полыхает, когда посторониие покушаются на то, что наше с малышкой.
