— Значит, я должна просто остаться здесь на неопределённый срок — в качестве твоей пленницы? — интересуюсь я.
Мы оба знаем, что ситуация изменилась. Я должна была быть мертва, и сам факт, что он приставил заряженный пистолет к моей голове, говорит о том, что любая возможная нужда, которая у него была во мне, миновала. И вот мы здесь, в этом подвешенном состоянии. Похититель и пленница, охотник и добыча — но я не добыча для мужчины.
— Хм, — он проводит пальцем по моим губам. В его льдисто-голубых глазах кипят похоть и ненависть, и я ловлю себя на том, что загипнотизирована.
— Ронан…
— Если тебе станет легче, можешь верить, что находишься здесь только по принуждению…
— Значит ли это, что я могла бы уйти, если бы захотела?
Всё, что он делает, это улыбается и кивает в сторону двери.
— Ты можешь это выяснить.
Сузив глаза, я поднимаюсь на ноги и прижимаюсь своей грудью к его. Сила, которая окружает его, потрескивает в воздухе, душит меня, пока он не начинает казаться мне кислородом, которым я должна дышать.
— Ты бы позволил мне уйти?
— Я этого не говорил. — Его щетина царапает моё лицо, когда его губы скользят по моему горлу.
— Тогда я всё ещё твоя пленница, — молвлю я срывающимся голосом.
— Нет, ты моя. — Его хватка на моих волосах собственнически усиливается. — Есть разница.
Я поднимаю глаза, и его раскалённый взгляд врезается в мой. Отстранённый и в то же время безжалостный собственник.
— Есть разница, — шепчу я. Что-то дразнит мой разум; возможности, страстное желание, похоть настолько сильная, что сжигает меня изнутри, и наступает момент, когда я не слышу ничего, кроме биения своего пульса, не чувствую ничего, кроме него. Его присутствие обжигает меня, как мой любимый огонь, всепоглощающий и разрушительный. Ронан медленно приближается ко мне, пока его губы не оказываются на расстоянии шёпота от моих собственных.
— Обещаю, — он улыбается мне в губы, — тебе понравится, маленькая кошечка.
Я моргаю, подсознательно наклоняясь к нему. Тихий голосок в глубине моего сознания кричит мне бороться, видеть его таким, какой он есть: моим врагом, монстром, человеком, который мог бы убить меня. Что происходит, когда мы желаем того, что является для нас самым опасным? Ронан — это опасность, адреналин и необузданная мощь. Я одновременно ненавижу и люблю эту извращённую власть, которую он имеет надо мной. Дело в том, что он прав. Мне это понравится. Я буду стоять у огня и греться в его тепле, пока оно обжигает меня. Вот что он делает со мной. И вот мы снова здесь, танцуем вокруг пламени, маня и бросая вызов друг другу. Только на этот раз всё изменилось. Это ощущается… по-другому. Неуловимо. Всё ещё угрожает жизни, но по совершенно новым причинам. Осознание того, что по-другому и быть не может, осеняет меня, потому что если Ронан не мой враг, то кто же он тогда? Такие люди, как он и я… мы сражаемся, проливаем кровь, отправляемся на войну. Больше ничего. Он тот самый Русский, который похитил меня и украл мой картель. Я девушка, которую он взял и использовал как пешку, вплоть до того момента, когда всего несколько часов назад приставил пистолет к моей голове и нажал на спусковой крючок. Эти… чувства неуместны, и они убьют меня с таким человеком, как он. Я всегда играла в игру Ронана, но это совершенно новая игра, и я вдруг очень сомневаюсь, что смогу победить.
— Мне нужно… — я обхожу его, направляясь к двери. Он приподнимает бровь, в то время как его глаза устремлены на меня, как у хищника, наблюдающего за удаляющейся добычей. — Мне нужно идти. — Я стараюсь, чтобы мой голос оставался ровным.
— Можешь идти, — говорит он так, словно даёт разрешение. И, возможно, так оно и есть. Я разворачиваюсь и выбегаю из комнаты, мои каблуки ритмично стучат по мраморному полу, когда я делаю то, чего никогда не делала раньше: убегаю от Ронана Коула.
Глава 3
РОНАН
Потрескивание и жар ревущего камина успокаивают мои напряжённые мышцы, когда я вхожу в кабинет.
Закуриваю сигару, хватаю свой ноутбук и усаживаюсь перед камином. Она убежала от меня. Я улыбаюсь при этой мысли.
Напуганная. Бессильная… по крайней мере, она так думает.
Когда открываю компьютер, я сразу перехожу к камере видеонаблюдения в её комнате. Она смотрит в окно. Всё ещё. Угрюмая. Я чувствую запах её страха, как кровь в воде, и наслаждаюсь этим. Камилла понятия не имеет, что я делаю — на самом деле, впервые в жизни, я тоже этого не понимаю. И я должен сказать, внезапный трепет от этого довольно опьяняет. В течение получаса она стоит у окна, и мне интересно, о чём она думает. Я бы ничего так не хотел, как вырвать каждую сердитую, пронизанную страхом идею из её головы и проглотить её, как прекрасное вино.
Раздаётся стук в дверь кабинета. Петли скрипят, когда её открывают, но я не оборачиваюсь. Продолжаю наблюдать за Камиллой. Грустная маленькая Камилла злится из-за того, что принадлежит Большому злому волку…
— Ронан? — зовёт Игорь с порога.
— Что такое?
— Дмитрий здесь, чтобы встретиться с вами.
— Конечно же. В наши дни все так нуждаются во мне.
Я беру свою сигару, выключаю ноутбук, встаю с места и направляюсь в коридор.
— Он в гостиной, — говорит Игорь.
Когда я вхожу в комнату, то нахожу Дмитрия сидящим на диване, сложив руки на коленях.
— И чему я обязан удовольствием от вашего визита? — спрашиваю я.
Одна из его густых бровей подёргивается.
— Деривичи мёртв. — Он ухмыляется, как акула.
— Да… — я подхожу к серванту и наливаю стакан виски. — Как ты знал, это произойдёт.
— Значит, план приведён в движение?
Я не оглядываюсь на него, просто вздыхаю. Наивность людей действительно безмерно раздражает меня.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты не сомневаешься в моих способностях?
— Нет, — быстро отвечает он, прочищая горло нервным кашлем. — Конечно, нет, я…
— Итак, тебе следует понять, что время имеет решающее значение. Всё, что я приказываю тебе делать, должно быть сделано в точности так, как я говорю. — Я подхожу к дивану и сажусь напротив него. — Как только ты вступишь в должность, выжди два месяца, — говорю я, поднося сигару к губам.
Дверь открывается, и входит Камилла, колеблясь, я полагаю, когда она замечает Дмитрия.
— Ах, Камилла, — говорю я, жестом приглашая её войти. — Входи, пожалуйста.
Дмитрий приподнимает бровь. Не говоря ни слова, она подходит к серванту и берёт бутылку водки. Она и эта водка… Она пытается проскочить мимо нас, но я не собираюсь так упрощать жизнь маленькой кошечке.
Я похлопываю по сиденью рядом с собой.
— Давай. — Дым вырывается из моих губ. — Присаживайся.
Остановившись на полпути, она прищуривает глаза. Её взгляд переходит с меня на Дмитрия, прежде чем она неохотно подходит и садится рядом со мной.
— Ты помнишь Дмитрия?
Её поведение меняется, неловкость рядом со мной исчезает, пока маска непроницаемой уверенности снова не ложится на её красивое лицо.
— Конечно. Как поживаете… Мне уже следует называть вас мистер президент? — она практически мурлычет.
— Она очаровательна, Ронан. Правда. — Он ухмыляется, прежде чем взглянуть на меня. — Два месяца, а потом я взрываю ракету?
— Да. — По моему позвоночнику пробегает волна радостного возбуждения. — И, конечно, когда будет объявлена война, — говорю я, потому что так и будет, — ты взорвёшь ещё одну.
Он ухмыляется. Холодный, расчётливый, опасный. Вот почему мне нравится Дмитрий.
— Очень хорошо, — отвечает он и встаёт с дивана, застёгивая пиджак и кивая Камилле. — Я увижу вас на похоронах?
— Конечно.
Дмитрий смеётся, направляясь к двери, где Игорь ждёт, чтобы проводить его.
Я бросаю взгляд на Камиллу, она внимательно изучает меня.
— Ах, Ронан. Так счастлив, когда играешь со своими куклами. — Она проводит рукой по моему галстуку, прежде чем поправить узел. — Хотя я не уверена, чего ты хочешь — мирового господства или мировой войны.
