— Тише, — шипит Джастин. — Мой отец может услышать.
Черт, я надеюсь на это.
Потянувшись сзади, я кладу руки ему на бедра и откидываюсь назад, покачивая бедрами и наблюдая, как его член входит и выходит из меня, желая, чтобы в этот момент подо мной был кто-то другой. Я заикаюсь от вида лица Джастина, поэтому закрываю глаза, слегка поворачиваю голову и возвращаюсь к своим фантазиям.
И в мгновение ока тишину комнаты снова разрывает мой стон, а Джастин стонет подо мной, отчаянно трахая меня. Я могу сказать, что он уже близок, поэтому я стараюсь не отставать, мой палец яростно теребит мой клитор.
Совсем близко раздается какой-то звук, отчего я резко открываю глаза. Звук не был особенно громким, но по какой-то причине привлек мое внимание. Джастин слишком потерян, чтобы заметить это, но я замечаю. В коридоре появилась тень. Я замираю на секунду, понимая, кто это. Большой контур движется, слегка смещаясь, и половица снова скрипит. Именно этот звук я слышала. То был скрип половицы.
Мне должно быть противно, мне стоило бы остановиться.
Но я не останавливаюсь. Моя киска сжимается при виде его, зная, что он наблюдает за мной, поэтому я сильнее кручу бедрами и тереблю свой клитор. Я не свожу глаз с тени отца Джастина, и с хныканьем кончаю. Моя киска сжимается вокруг члена Джастина, когда он хрипит и замирает подо мной. Но я все еще не отворачиваюсь, мой взгляд устремлен на тень.
Джастин тянется вверх и берет мою голову, поворачивая меня к себе, затем слегка приподнимается и целует меня.
— Было здорово, иди-ка приведи себя в порядок, — бормочет он, шлепая меня по бедру, чтобы заставить двигаться.
Сглотнув, я слезаю с него, мои глаза устремляются к двери, но в проеме никого. Даже тени. Мне показалось… или он действительно был там?
⁓
Я замираю. Я выбрала эту короткую юбку для Джастина… или его отца? Черт. Джастин уже внизу, и я слышу их разговор. Мы обещали позавтракать перед отъездом. Я приняла душ, сделала прическу и макияж, а теперь смотрю на себя в зеркало. Я ношу вещи и пошлее этого наряда, но после прошлой ночи я сомневаюсь в его уместности. Короткая плиссированная желтая юбка в паре с белым топом. Но у меня нет другой одежды, к тому же на улице чертовски жарко, поэтому я одергиваю ее и спускаюсь вниз.
Они оба притихли, когда я вошла. Джастин ухмыляется, пока его отец стоит — Тайлер, мне нужно перестать называть его отцом, или, что еще хуже, папочкой.
А может, и нет.
Тайлер направляется к кофемашине в углу.
— Кофе? — урчит Тайлер, сексуальные нотки в его голосе заставляют меня дрожать.
— Пожалуйста.
Я киваю и улыбаюсь Джастину, опускаясь на стул рядом с ним.
Тайлер склоняется над моим плечом, его рука касается моей, заставляя меня тихо задыхаться, когда он ставит передо мной кружку. Его грудь вибрирует позади меня.
— Вот держи, — тихо предлагает он.
— Спасибо, Тайлер.
Я сглатываю, когда он отходит, а я чуть ли не падаю. От Тайлера исходит такая сила, что это просто чертово безумие.
Он садится, а сам сверлит меня взглядом своих темных глаз, пока Джастин ест, не обращая внимания на повисшее в кухне напряжение.
— Сахар и молоко на стойке, если хочешь.
Благодарно кивнув, я встаю, но потом колеблюсь. Вместо того чтобы направиться за угол, я делаю кое-что смелое. Джастин не смотрит, и стул Тайлера стоит прямо напротив меня, а не Джастина…
Я не могу удержаться, чтобы не поддразнить его. Я наклоняюсь над стойкой, чтобы взять сахар и молоко, в результате чего моя юбка поднимается вверх по бедрам и обнажает мои белые трусики. Когда я поворачиваюсь, я встречаю темный взгляд Папочки, но он быстро отводит глаза, и я хмурюсь. Почему мне нужно видеть его реакцию? Почему меня это волнует?
Сев обратно, я завариваю кофе, а затем беру чашку, согревая руки.
— Итак, Лекси, ты певица, верно? — спрашивает Тайлер, откинувшись на стуле, а его накачанные бедра при этом оказываются слегка раздвинутыми.
Я киваю с улыбкой.
— Да, и танцовщица. В университете я изучала криминологию, но, честно говоря, я люблю петь.
Я пожимаю плечами.
— По вечерам я пела в баре, чтобы оплатить проживание и курсы, а потом просто решила остаться.
— Она и правда хороша, — бормочет Джастин с набитым ртом. Тайлер при этом кривит губы, с отвращением взирая на Джастина, прежде чем снова перевести взгляд на меня.
— Ну, может быть, как-нибудь заскочу посмотреть твое выступление. Держу пари, ты неплохая артистка, — комментирует он, впериваясь взглядом в плоть моих губ. Я же ерзаю на стуле, стараясь не обращать внимания на пульсацию моей киски. Невозможно не уловить подтекста — Тайлер говорит о бассейне… и о прошлой ночи.
— Детка, ты не принесешь мне воды? — просит Джастин, вытирая рот. — Из холодильника.
Кивнув, я ставлю свою кружку и сползаю со стула, направляясь к холодильнику. Я открываю его и вижу воду на дне, поэтому я наклоняюсь, чтобы взять одну бутылку и замираю, понимая, что я освещаю всю комнату и чувствую на себе их взгляды.
Темные, волнующие взгляды двух пар глаз.
Запретные.
Выпрямившись, я поворачиваюсь, закрывая холодильник бедром, но Тайлера уже нет. Я смотрю ему вслед, пока он удаляется по коридору, а я стою с бутылкой прохладной воды.
Почему меня это волнует?
Не должно, но волнует.
5
ТАЙЛЕР
ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
Клянусь, Лекси явилась сюда, чтобы мучить меня. У меня сильная воля, но Лекси? Она проверяет ее на прочность. Давит на нее. Мне хочется нарушить все правила и взять то, что я хочу — ее.
Но знаете, что хуже всего? Лекси даже не прилагает для этого ни капли усилий.
Сидя напротив нее, я опрокидываю одним глотком напиток, пытаясь заглушить огонь, пылающий в моем желудке, и успокоить мой затвердевший член, который умоляет меня бросить эту настольную игру со стола и трахнуть мою девочку прямо на этом чертовом столе. А Джастину невдомек. Около часа назад он просто взял и выперся на улицу. Ему видите ли стало скучно, и он сидел на улице и пил, разговаривая по телефону.
В комнате остались лишь я и она.
Именно тогда она и затеяла грязную игру. Я мог бы уступить, сдаться и уйти, сохранить спокойствие, но перед лицом ее озорной, все понимающей, наглой ухмылки, я начинаю действовать.
Босой ногой Лекси снова задевает мою ногу под столом, как будто нарочно, и невинно хлопает большими глазками, пока передвигает своего игрока по полю. Предупреждающе сощурившись, я бросаю кости и делаю ход, а затем откидываюсь назад и наблюдаю за ней. Лекси облизывает губы, не отрывая глаз от доски, и я едва могу сдержать стон. Эти сладкие розовые блестящие губы заставляют меня представлять все мыслимые и немыслимые пошлые вещи, которые я мог бы с ними сделать.
Рубашка и шорты на ней сидят свободно и непринужденно, хотя в целом они смотрятся на ней так, будто на ней нет ничего, кроме нижнего белья. Я не был так возбужден со времен переходного возраста. Неужели недостаточно того, что я застал ее трахающейся с моим сыном? Что я стоял там, как гребаная статуя, не в силах пошевелиться?
Смотрел на ее крутящиеся, извивающиеся бедра. Невероятные груди Лекси подпрыгивали, когда она получала удовольствие, а когда ее глаза встретились с моими и она не остановилась… клянусь, она одним взглядом пригвоздила меня к месту. Моя рука болела от желания схватить ее, наклонить над кроватью и отшлепать по заднице за то, что так бесстыдно дразнила меня. За то, что выставляет себя напоказ. Она должна была знать, что я был там, что я слышал и видел ее.
А когда она кончила?
Черт.
Этот звук, который она издала, запечатлелся в моем мозгу.
— Ваша очередь, — ласково предлагает она, улыбка снова кривит ее губы. Она знает, что делает со мной.
И я начинаю тихо себя ненавидеть, потому что мне это нравится. Мне нравится ее дерзкое поведение. У нее лицо ангела, а душа грешницы. Лекси — грязная маленькая грубиянка, которой нужна твердая рука и твердый член. Но это не могу быть я, напоминаю я себе, ерзая на стуле, чтобы унять горящие яйца.
