Беру телефон в руки. Надо сообщить маме, что у меня появилась девушка. Иначе для них это будет слишком подозрительно: ни с кем серьезно не встречался, и сразу жена.
Эмма сказала, что Еве сделают липовую родословную, придумают историю ее семьи.
«Красная Лилия» — молодцы, все продумали до мелочей. Но я только рад: у моих родителей будет меньше вопросов.
— Привет, Ратмирчик! — верещит мама в трубку.
Вздыхаю:
— Я же просил так меня не называть.
— Хорошо, извини. Приедешь к нам в выходные? Вся семья собирается.
— А по какому поводу?
И прежде, чем мама отвечает, я вспоминаю.
— У меня день рождения.
— Точно!
Блин, снова я забыл, хотя мой секретарь на работе, скорее всего, мне напомнила бы.
— Да, хорошо, приеду и не один…
— А с кем?
— С девушкой.
— Ты же знаешь, если это несерьёзно, твой отец снова начнёт ругаться…
— Я на ней женюсь.
— Слава Богу, я думала, этот день никогда не настанет, не зря мы молились!
Неистово хочется бросить трубку. Но дослушиваю нотации до конца, и мы прощаемся. Голова раскалывается, и так каждый раз после разговора с родителями.
Наливаю себе виски, иду в гостиную, сажусь в кресло.
Жаль, что мне нельзя переписать свою родословную.
Я родился в бедной многодетной семье священника. Об этом мало кто сейчас знает. Потому что мои родители живут в Подмосковье и сами почти никогда ко мне не приезжают.
Не горжусь, но и не стыжусь. Мне нечего стыдиться. Я прошел такой длинный путь от начинающего финансиста до владельца крупного собственного предприятия… Что мало кто смог бы так и с первоначальным бюджетом. А я все создал с нуля. Занимаю первое место в топе самых успешных бизнесменов страны до тридцати пяти лет.
Мои родители, к сожалению, не понимают моего успеха. От финансовой помощи отказываются. «Деньги — это зло» — любимая фраза моего отца. Даже непонятно, как я с такими установками чего-то добился…
Но на меня вообще мало что влияет. Даже «христианское» воспитание не оставило следа. Хотя в детстве я стоял с утра до вечера на службе каждый день. Читал Библию. Все бесполезно.
Зато два моих брата и три сестры выросли примерными. Женились на таких же повёрнутых на религии, как и наши родители. Не знаю, зачем мне эта информация, но я даже знаю наверняка: у всех у них был секс только после свадьбы и первый раз с мужем и женой…
Совсем не вписываюсь в эту семью: сегодня я себе купил жену. Улыбаюсь: представляю, что мне сказал бы отец, если бы он узнал. Зато они могут не переживать: моя жена точно девственница. Чего, конечно, не скажешь обо мне…
Ещё в одиннадцатом классе отец наказал меня за то, что я «испортил» соседскую девчонку. И плевать ему было, что на самом деле все было ровно наоборот. Соседка училась уже на третьем курсе университета, и ей захотелось просветить кого-нибудь насчет секса. Я подвернулся под руку, ну а мне просто захотелось попробовать "ужасные бесстыдства", как говорили мои родители. Я ещё тогда верил в некоторые родительские сказки, хотя в глубине души всегда понимал: все это чушь. И убедился в этом на собственном опыте: секс — простая физиология, заложенный природой инстинкт. По моему мнению, грех лишать себя такого удовольствия.
Надо, наверное, попросить Эмму, чтобы они вписали в биографию Евы религиозную семью, которая трагически погибла, например, в автокатастрофе. Мои родители сразу будут без ума от неё.
Хочу взять телефон в руки, чтобы написать сообщение, как вижу входящий от Эммы. Она что, читает мои мысли?
— Да, документы уже готовы? Куда перечислять деньги? — спрашиваю первый.
— Здравствуйте, Ратмир Денисович, — говорит Эмма грустным голосом, мне даже кажется, она плачет, — простите меня, пожалуйста, я все напутала!
— Не понимаю, о чем вы?
— Я не посмотрела… Прежде чем вести к вам девушек, я должна была проверить, есть ли на них бронь. Так вот, оказывается, Ева давно забронирована за другим.
Я хочу возмутиться. Что за глупости? Мы же не о вещи говорим. Бронь какая-то. Но потом вспоминаю, что и сам ее покупаю. Повышаю голос:
— Ну уж нет. Так дело не пойдёт. Дайте мне телефон вашего руководства! Бронь можно отменить, а я уже готов заплатить деньги, так что отдайте мне това.. Еву, пожалуйста.
— Не волнуйтесь так, я сама пытаюсь связаться с руководством, чтобы узнать, как лучше поступить. Но может, вы рассмотрите покупку какой-то другой…
— Это исключено! Я куплю только ее. Если нужно, заплачу больше! — рычу в трубку.
Слышу гудки. То ли звонок прервался, то ли Эмма бросила трубку.
Сильно сжимаю бокал в руке, очень хочется грохнуть его об стену. Что, черт возьми, происходит? Я уже настроился именно на Еву! И я не хочу покупать другую…
Глава 5
Ева
Я сразу же поняла, что случилось что-то странное. Утром увидела Эмму с заплаканными глазами. Такого никогда не случалось за все пятнадцать лет, что я ее знаю.
Хотя знаю ли я ее вообще? Говорят, что у неё есть две взрослые дочери, сама она живет в центре города, приходит к нам на работу каждый день. Ее родственники и знакомые думают, что она работает в частном пансионате. Такая теория у этого места для обычных людей. Якобы все мы здесь из богатых семей, учимся, живем… А почему пансионат находится в провинциальном городе Борисоглебске? На все придуман ответ: здесь экологически чистый воздух, зелень, большая территория. А на самом деле: просто очень мало любопытных глаз. Никто не заинтересуется странным местом. Просто некому.
Я всегда удивлялась: мы ведь иногда выезжаем в город на занятия, ну почему никто из жителей не замечает, что у нас очень много девушек, которые давным-давно перешагнули школьный возраст.
После того как я увидела Эмму в слезах, она куда-то пропала на весь день, с нами была другая наставница на занятиях. А под вечер вообще случилось неожиданное: нас отправили каждую в свою комнату и сказали, что сегодня вечерних тренировок не будет.
Дарина пришла ко мне тайком, мы вместе смотрели в окно. Я живу на четвёртом этаже и мне все хорошо видно. К зданию подъезжают три (на вид дорогие) машины, из них выходят немолодые уже мужчины, в деловых костюмах, с лысиной на голове, пузиком.
— Я надеюсь, они не покупать жён приехали, — тихо говорит Дарина.
— Не похоже, — отзываюсь я.
Мужчины заходят внутрь. Через пять минут подъезжает ещё одна машина, на этот раз красная, из неё выходит женщина, на вид сложно оценить, сколько ей лет. По лицу кажется, что, скорее всего, больше сорока, а по фигуре, как будто моя ровесница. Она в красном модном костюме, белыми волосами. Странно, ее лицо знакомо…
— Мне кажется, это та самая женщина, которая привезла меня сюда, — говорю Дарине.
— Думаешь? Я вот совсем не помню, как я оказалась здесь. Как будто заснула в одном месте, а проснулась уже здесь. Иногда мне кажется, я вообще никогда не была в детдоме, как будто у меня были родители, а потом все. Ничего не помню.
— У тебя хоть какие-то воспоминания о родителях, вот я точно ничего не помню. Как будто родилась в детском доме. Хотела бы я хоть что-нибудь узнать о своих родителях.
— Вот выйдешь замуж за Ратмира и все узнаешь, — улыбается Дарина.
— Такая ты наивная, — глажу ее по голове, — ты думаешь Кольцова — это моя настоящая фамилия? Нет, они специально делают так, чтобы мы никогда не узнали о своём прошлом.
